Чтение 21–й страницы книги ~Не спешите с харакири~

- Я говорю, Толстяк!

Он протягивает мне свою широкую ладонь, густо покрытую с тыла шерстью.

Мы обмениваемся крепким взволнованным шейк-хэндом2.

Глава 10

- А что сейчас? - спрашивает Толстяк.

Мы заходим в тихую бухточку. Я подозрительно оглядываюсь по сторонам.

- Сейчас присмотри за папашей, а я займусь всем остальным.

Я кидаю свои штиблеты, носки и штанцы на прибрежный песок. Затем
разворачиваю лодку носом в открытое море и прихватываю веревкой рычаги газа
и переключения скоростей.

Я прыгаю в воду предварительно дернув разом за обе веревки. Катер резко
стартует, оставляя за собой шлейф белой пены. Освобожденный от груза
человеческих тел, с заблокированным до упора рычагом газа, он стремительно
уносится в голубую даль. Когда я надеваю брюки, он превращается в маленькую
черную точку на горизонте.

- Интересно, куда он доплывет? - задумчиво вопрошает Берю.

- Если он не врежется в Маркизовы острова, у него есть шанс причалить в
Чили,-предполагаю я.

Я склоняюсь над старикашкой. Тот до сих пор в ауте. Думаю, он схлопотал
небольшую трещину в черепушке или что-нибудь в этом роде. Так или иначе,
последний зубец уже прорезался между его расквашенных губ. Никак наскажешь,
что наш дорогой старичок находится в хорошей форме!

Мы присаживаемся на душистой траве чудесного сада.

- Как тебе удалось выкрутиться на почте? - спрашивает мой верный спутник.

Я рассказываю ему об этом приключении. От моего рассказа его прошибает
слеза, и он прижимает меня к своей груди гладиатора:

- Значит, ты вернулся, чтобы спасти меня, Тони?! Вместо того, чтобы
заложить их легавым, ты рисковал своей шкурой, чтобы вытащить из беды своего
кента! Я этого никогда не забуду, дружище!

Закруглившись с сеансом слезного признания в любви, мы решаем
действовать, в связи с чем проводим укороченный военный совет. Ситуация
весьма туманна.

- Этот милок,-говорю я, кивая на старикана,- наверняка большая шишка со
связями. Мы не говорим по-японски, и, вообще, мне не хотелось бы что-то
объяснять японской полиции. Если нас там задержать, дело может обернуться не
в нашу пользу. Будет гораздо лучше, если я сначала свяжусь с нашим
посольством.

- Годится,-говорит Толстяк,-Иди, я присмотрю за старичком, можешь быть
спокоен - он от меня никуда не денется.

В этом замечательном саду находится маленькая бамбуковая хижина, куда мы
относим старикана без очков, потерянных во время падения.

- Жди меня здесь. И смотри не высовывайся! Я ухожу на разведку.

Я иду по тропинке, которая вскоре пересекается с другой, ведущей в свою
очередь к еще одной, благодаря которой я перехожу через мостик, и замечаю
среди рощи карликовых кедров весьма располагающее жилище, окрашенное в
веселые тона. Я подхожу ближе. Вдруг дверь распахивается, и мне навстречу
бросается стайка хорошеньких девушек.

Это сон, ребята! Их не меньше двух десятков, все японочки и все как на
подбор! Они одеты в кимоно, переливающиеся всеми цветами радуги, и сандалии.
с деревянными подошвами, нежно цокающими по мелкому гравию. Эти
мадмуазелечки, щебеча и смеясь, окружают меня. Они толпятся, подталкивая
друг друга локтями, фыркают и трогают меня кончиками пальцев, как будто
сомневаются в моем существовании, также как я сомневаюсь в их. Они задают
мне вопросы, которые я не могу понять.

- Вы говорите по-французски? - спрашиваю я у них.

В ответ слышу хор красоток, напевающих:

- Фран-цусь-кх! Фран-цусь-ки! Одна из них робко выходит вперед со
словами:

- Я говорю чуть-чуть...

Это самая красивая девушка. Потрясающая фигурка, атласная кожа,
миндалевидные глаза, сияющие как бриллианты, на голове- огромный, черный,
как смоль, шиньон, искрящийся стеклянными шариками заколок. Можно подумать,
что эта красотка нарисована кистью величайшего японского художника на блюде
из тончайшего фарфора.

- Откуда вы идти? - спрашивает она.

- Мы прогуливались с другом по побережью. Вдруг мы услышали стоны и
вскоре обнаружили пожилого мужчину, который лежал неподалеку отсюда в
бессознательном состоянии.

Она переводит мои слова своим спутницам, которые взволнованно галдят и
жестикулируют руками.

- Где тот мужчина и ваш друг?

- Пойдемте...

Мы направляемся к укрытию. Для этого нам приходится выбрать тропинку,
ведущую через мостик, и сливающуюся с другой, которая в свою очередь выводит
нас на ту, которая ведет прямиком к хижине

По пути я болтаю со своей маленькой спутницей, Ее зовут
Мояпопанежнакаклотос, что у французов примерно соответствует имени Лю-лю.
Дом, в котором она живет со своими подругами, является школой гейш. Но
сегодня - читхи-верг, и у них выходной. Они остались без преподавателей и
развлекают себя сами, как могут. Если я правильно понял, то я представляю
подарок судьбы для этих милых крошек. Моя Люлю учится на первом курсе. Она
должна в июне сдавать дип-лом и, если ей это удастся, то ее на следующий год
примут в аспиран-дуру, где она собирается специализироваться в области
экстатических языков Востока; поэтому она сейчас зубрит "Камасутру" для
того, чтобы отхватить первую премию-незабываемую ночь любви в кампании
закоренелого евнуха. Короче говоря, это добросовестная ученица.

Берю выражает неописуемое удивление, увидев меня в сопровождении табуна
резвых милашек.

- Где ты подцепил этот зверинчик? - спрашивает он.

От такого изобилия у моего Толстяка шнифты начинают сползать со своих
орбит.

- Сам Будда направил к ним мои стопы,- говорю я.-Представь себе, что мы
пришвартовались к школе гейш в выходной день.

- Не может быть!

- И тем не менее!

С видом завоевателя Берю выгуливает свой взгляд по моим спутницам.

- Значит, это все наше?!

***

Восхитительная Моялопанежнакаклотос ведет нас в комнату, где мы
укладываем старика. Он бредит, бесконечно повторяя какие-то слова.

- Что он говорит? - спрашиваю я свою солнцеликую.

- Господин говорит, что он-сын Бога,- серьезно отвечает она.

- Он бредит, моя прелесть, не стоит на это обращать внимание.

- Нужно вызвать врача.

- У меня есть прекрасный врач. Давайте позвоним ему.

Я даю ей номер телефона Рульта. Пока Берю присматривает за пострадавшим,
мы идем звонить в соседнюю комнату.

Эти мадмуазельки решили угостить нас легким завтраком. Они чрезвычайно
возбуждены нашим присутствием. Люлю объясняет мне, что ее подруги ужасно
рады встрече с нами, так как они как раз на следующей неделе должны изучать
премудрости французской любви, а тут им представилась возможность приятно
удивить своих учителей, если, конечно, мы не возражаем поделиться с ними
своими знаниями.

Они уже изучили элементарные виды любви - английскую и американскую;
сентиментальную любовь-немецкую, русскую и польскую;дикарскую
любовь-монгольскую и конголезскую, себялюбивую любовь-швейцарскую и
шведскую; шуточную любовь-типа бельгийской; ну а под занавес программы им
осталось лишь пройти бесстыжую любовь, то есть французскую.

- Значит, в вашей классификации французская любовь считается конечной
точкой?

- Да, но в ней существуют еще свое деление.

- То есть?

- Например, порочная любовь.

- Это как?

- Так называемая "лионская любовь"... Она спрашивает меня голосом,
сочащимся страстной надеждой:

- Вы случайно не из Лиона?

- Я - нет,- говорю я,- но мой компаньон - лионец.

Мояпопанежнакаклотос радостно вскрикивает и сообщает приятную новость
своим прелестным однокашкам, которые радостно хлопают в ладоши.

Не переставая болтать, мы дозваниваемся в агентство "Франс-Пресс". Трубку
берет Рульт собственной персоной. Слушаю.

- Говорит Сан-А!

- Наконец! Я с самого утра пытаюсь дозвониться к тебе в гостиницу.

- С нами случилась удивительная, потрясающая и сногсшибательная история,
Рульт Срочно приезжай ко мне с машиной "скорой помощи"!

- "Скорой помощи"?

- Да, у нас тут перелом

- У твоего друга?

- Наоборот, у моего главного врага. По понятным причинам я не могу
отвезти его в больницу. Может быть, у тебя есть на примете какой-нибудь
укромный уголок, где мы могли бы привести его в порядок без вмешательства
стражей порядка?

- Я позабочусь об этом. Да, черт возьми! Где ты сейчас?

Я переадресовываю вопрос Люлю, после чего отвечаю:

- В специальной школе гейш "Кайфутвоя" В трубке воцаряется тишина, и я
начинаю думать, что наш разговор прервали (как говорит мой знакомый
гинеколог по поводу нежелательной беременности), поэтому кричу настойчивое
"Алло!".

- Да! Пощади мои барабанные перепонки,- просит меня Рульт.-Что ты забыл в