из дома выскакивает практически голый человек, потрясающий револьвером.
Такого они еще никогда не видели.
Будь на улице Сен-Мартен поменьше народу, я бы открыл огонь, но я слишком
боюсь попасть в невиновных. Еще немного, и мишенью выберут меня: прохожие
примут меня за буйнопомешанного и сделают все, что полагается в таких
случаях.
шмотки. Я заметно сокращаю расстояние. Еще десять метров, и он мой. Он это
понимает и стреляет через левое плечо. Пуля пролетает мимо моего уха и
попадает в радиатор стоящего грузовика. Осталось шесть метров.
осталось патронов. Тогда он ныряет в ближайший подъезд. Я за ним. Он
начинает подниматься по лестнице. Я следом.
плащ, и он остается в моих руках. Тип продолжает подъем, а я погоню. Ему
снова удается немного оторваться. Я слышу, как он перезаряжает на ходу свою
пушку.
Я понимаю его тактику. Он падает на площадку наверху лестницы и занимает
первоклассную стратегическую позицию. Я не совершаю ошибки и не продолжаю
подъем. Наоборот, даже спускаюсь на несколько ступенек, чтобы оказаться на
площадке четвертого этажа. В общем, мы квиты. Я не могу дальше подняться, а
он не может спуститься. Мое положение мне нравится больше, чем его. Снизу до
меня долетает гул толпы. Старые ступеньки скрипят под тяжелыми ботинками,
явно принадлежащими полицейским. Потом с нижнего этажа появляются форменные
кепи ребят в пелеринах.
вызовите подкрепление, потому что надо взять опасного типа, прячущегося на
верхнем этаже.
Вот Фома неверующий!
него впечатление.
пропускающий ни одной радиопередачи на историческую тему.
трусах.
будет полный улет.
четыре по этой улице к мадемуазель Данлхавви. Там вы найдете мои шмотки и
бумаги.
Дядюшка. Полицейские смущены.
пятно на щеке.
убийца, которого я хочу взять живым...
не всяк монах, на ком клобук, явно имел вместо мозгов мохнатую гусеницу. Я
вам ручаюсь, что голый супермен не производит на подчиненных никакого
впечатления. Доказывая мне свою смелость, ажан продолжает подниматься по
ступенькам. Естественно, происходит то, что и должно было произойти: он
получает в котелок маслину. Мгновение он стоит неподвижно, потом валится
навзничь и замирает на ступеньках. По лестнице с отвратительным звуком
начинает струиться ручеек крови.
группу захвата.
однако жильцы дома начинают высовываться из своих квартир. Слышу, как
наверху открывается дверь. Новый выстрел. На него отвечает крик, за которым
следует шум падающего тела. Раздается топот. Убийца пытается спрятаться в
квартире того, кого убил.
пяти минут трупа старого месье. Бедняга агонизирует в трагикомических
конвульсиях. Жизнь - болезнь, от которой иногда трудно излечиться.
прижимаюсь к стене и приставляю ствол моего револьвера к замочной скважине.
Стреляю. Выстрел производит адский грохот, и дверь открывается. Заглядываю в
квартиру. Она жалкая, состоит из двух грязных, бедно меблированных комнат.
цинковую будку в пяти метрах ниже и бежит к каминной трубе. Я бы последовал
за ним, но без ботинок могу вывихнуть себе лодыжку. Тогда я вытягиваю правую
руку, зажмуриваю левый глаз. Стрельба по убегающему всегда неприятный
момент. Ответ на внезапное нападение это вопрос реакции, но чтобы стрелять в
спину бегущему, нужна большая сила характера. Я целюсь в ноги и нажимаю на
спуск. Раз, два, три, четыре. Спокойно, не торопясь. Парень делает пируэт,
ноги у него подгибаются, и он валится на крышу. Он пытается за что-нибудь
ухватиться, но наклон крыши затягивает его, засасывает. Он катится все
быстрее, теряет свою шляпу, которая остается лежать на крыше, совершенно
неуместная на этом поле из серого металла. Он катится к краю. На секунду ему
удается удержаться одной рукой за водосток. Увы, это та самая рука, в
которой он держит пистолет. Он не выпустил оружия Эта труба могла его
спасти, но он держится за нее двумя пальцами, а этого явно мало. Он
исчезает. Я замираю в неподвижности, сжавшись, сходя с ума от предчувствия.
Пусть он подлый убийца...
мгновение мир кажется мне таким же абсурдным и пустым, как она.
Той, что была на убитом ажане, я прикрываю мою почти полную наготу, а
пелериной его коллеги накрывают разбитое тело убийцы.
оживленной парижской улице,- это подвиг, на который способен не каждый.
Зеваки ошеломлены. Среди них оказывается американский турист, который
фотографирует меня во всех ракурсах. Я изучаю карманы убитого убийцы. Ни
одного документа, ни единой бумажки, даже билета на метро. Немного денег, и
все. Я рассматриваю лицо погибшего - вернее, то, что от него осталось,- и
констатирую, что это парень лет тридцати, весь рябой. Мне незачем терять
время. Установлением его личности займется служба идентификации.
меланхолично поглаживает пальцем дырки от пуль на стене. Одна из пуль
расколола севрскую вазочку, еще одна пробила ее лифчик, висящий на спинке
стула.
хватает,- говорю я в шутку.
протестуют одинаково, когда судьба слишком несправедлива к ним.
идейка. Согласен, она довольно расплывчатая, но все-таки.
именно вы. Если бы убийца следовал за мной, то не стал бы представляться
полицейским, зная, что у вас находится настоящий комиссар.
Когда Пинюш явился в консульство Алабании под видом стекольщика, там его
узнали. Как вы помните, старик был изображен на фотографии с Япаксой. Из
этого они сделали логический вывод, что Мисс Коса тоже замешана в эту
историю, и решили провести против нее карательную операцию.
Распущенные волосы падают ей ниже пояса.
стать к ней еще ближе.
алабанский ресторан. Типичное заведение. Официанты одеты в национальные
костюмы, стены украшены фресками. Та, что в глубине, изображает гору Хулалху
- наивысшую точку Алабании (восемьдесят восемь сантиметров над уровнем
моря). На левой - битва при Хетуйе, в которой алабанцы разбили войска
Клистира II. На центральной стене изображена коронация Бугназала I -
последнего (и единственного) короля Алабании.
Корнев Павел
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Земляной Андрей