Чтение 2–й страницы книги ~Путешествие с трупом~

край.

Дверь в питейное заведение открывается, и входит тип, тощий, как
государственная казна Франции. Он подходит к нашему столику и здоровается.

- Это Дюбуа,- говорит мне мой коллега так, словно вся моя предшествующая
жизнь была лишь подготовкой к дню, когда я познакомлюсь с Дюбуа.

Рибо обращается к своему подчиненному:

- Садись и расскажи комиссару Сан-Антонио все, что знаешь, а за это время
тебе приготовят сандвич.

Жратва для Рибо - это забота номер один. Он думает только о ней-
Наверное, у него в брюхе живет солитер длиной с рулон обоев.

Дюбуа принадлежит к типу незаметных трудяг. Он из тех, кто покупает себе
один костюм на десять лет, дома мелет кофе и моет посуду, при этом регулярно
делая детишек своей благоверной. Должно быть, когда ему приносят пособие на
детей, почтальону приходится укладывать деньги в чемодан... В общем,
представляете себе, да?

- Ну что?- очень доброжелательно спрашиваю я.

- Значит, так,- приступает он к делу,- фамилия умершего, о котором идет
речь, Пантовяк...

- Поляк?

- Да. В Орлеане прожил пару недель. Ни к кому не ходил, гостей не
принимал. Если у него есть семья, то она, полагаю, осталась в Польше...
Мотивы его жеста отчаяния остаются неизвестными...

В ораторском стиле Дюбуа я узнаю влияние Рибо. Мой приятель научил своих
парней говорить газетным стилем: с большим количеством готовых образных
выражений и фраз, какие можно найти в любом разговорнике для иностранцев.

Он продолжает:

- Это был человек, мрачный по характеру. Коллеги по работе думали, что он
приехал в наш город после любовной неудачи... Он с тоской смотрел на
девушек, а иногда плакал...

- О'кей,-бормочу я.

Только что услышанные сведения укрепляют мою уверенность в том, что я
нашел идеального мертвеца.

- Твой пшек мне подходит,- говорю я Рибо,- я его усыновляю... За ним
приедет катафалк с нашим шофером. Подготовь бумаги для транспортировки.
Парень уезжает в Париж; официально по требованию кузена. Понял?

- Ладно.

Рибо смотрит на меня туманным взглядом.

- Ты когда уезжаешь?- спрашивает он меня.

- Немедленно.

- А не можешь задержаться на часок?

- Зачем?

- Я знаю одно местечко, где готовят печеного цыпленка по беррийскому
рецепту. Это - шедевр французского кулинарного искусства.

- Вперед, на цыпленка!- кричу я со смехом...

В конце дня труп прибыл по назначению и лежит в маленьком конференц-зале
здания, где располагается Секретная служба, в которой я работаю в звании
комиссара.

Шеф наклоняется над покойником.

- Вы его измерили?- спрашивает он парня из лаборатории, присутствующего
при сеансе.

- Метр восемьдесят три, шеф!

- Подойдет... Теперь вопрос зубов... Вернее, зуба...

- Мы ждем хирурга-дантиста. Он удалит нужный малый коренной и заменит его
другим.

- Наверное, на трупе это будет непросто.- замечаю я.

- Ему за это платят,- отрезает шеф, который терпеть не может массу вещей,
включая замечания.

- Значит, можно действовать?

- Давайте...

Парень из лаборатории уходит и возвращается несколько минут спустя в
сопровождении коллеги с чемоданом. Тот достает из кармана резиновые
перчатки, надевает их и открывает чемоданчик.

Внутри лежит мужская одежда: почти неношенный серый костюм хорошего
покроя, белая нейлоновая рубашка, черный галстук, черные носки, черные
кожаные ботинки.

Парни раздевают поляка и начинают обряжать в шмотки, принесенные с собой,
не забыв начать с трусов...

Шеф присутствует при этом стриптизе наоборот.

- Может подойти,- говорит он.

- Все подходит,- отвечает сотрудник лаборатории,- кроме ботинок. Они
слишком узкие. У этого парня здоровенные копыта! Носки еще сойдут, но колеса
на него не натянуть. Он закостенел, как правосудие... Это тоже усложняет
дело.

Шеф ласково поглаживает рукой свою элегантную лысину.

- Это неприятно,- шепчет он.- Очень неприятно... Скажите Блашену, чтобы
он принес нам все ботинки, которые в последнее время привез из Германии. Он
настолько кокетлив, что можно предположить без риска ошибиться, что он
притащит дюжину пар! Поскольку у него сорок шестой размер, черт нас возьми,
если мы не найдем ботинки по ноге этого мертвеца...

Что хорошо со Стариком - он думает обо всем. У него, как у брюггских
кружевниц, работа делается без сучка без задоринки. Его идея о колесах
Блашена - просто чудо.

И как он знает своих людей!

Блашен, говоря совершенно беспристрастно, самый некрасивый тип на всей
планете: высокий, жирный, красная толстая морда усеяна бородавками с
волосами и без. Прибавьте в качестве последнего штриха совершенно глупый
вид, какой можно встретить только у постоянных жильцов дурдома! Его главное
достоинство - ум. Тайный порок - кокетство.

Он кокетлив, как смазливая бабенка! Плюс ко всему Блашен убежден, что
если Мисс Вселенной одновременно представить его и Мастроянни, девочка без
малейшего колебания выберет себе в партнеры для траха именно его.

Все его жалованье уходит на костюмы и тонкое белье. Он чемпион по твиду,
трикотину и фланели. Король шелковых рубашек, император галстуков и Зевс
ботинок. Из каждой служебной командировки он привозит шмотки одна лучше
другой, которыми забивает гардероб с восторгом Гарпагона.

Эта мания имеет и положительные стороны, поскольку благодаря ей мы можем
обуть нашего покойника в колеса мейд ин Джермани.

Через два дня поляк, получивший вставной зуб, готов к выполнению своей
миссии.

Шеф вызывает меня.

- Сан-Антонио, я думаю, что теперь операция вступает если не в самую
важную, то по крайней мере в самую деликатную свою часть. Ваш черед
играть...

- О'кей, я уже давно жду.

- Сегодня вечером военный самолет доставит вас в Страсбур вместе с вашим
одеревенелым другом...

Я разражаюсь хохотом.

- Одеревенелый! Отличная кликуха для него!- фыркаю я.

Шеф не изволит разделить мое веселье или показать, что польщен тем, что
его вызвал.

- В Страсбуре вас обоих будет ждать машина. Шофер знает способ попасть в
Германию, минуя таможенные посты. В километре от места назначения он вас
оставит, и вы будете действовать так, как сочтете нужным. Понятно?

- Понятно.

- Вы хорошо усвоили, что должны делать?

- Да, босс.

- Тогда не будем к этому возвращаться. Вот различные мелочи, которые вы
должны вложить в карманы Одеревенелому: зажигалку, начатую пачку
американских сигарет - в левый карман пиджака, как и связку ключей. Я
подчеркиваю: в левый. Не забудьте эту деталь. Наш покойник должен быть
левшой... Коробок немецких спичек - в маленький кармашек пиджака. Бумажник
со всем необходимым - во внутренний правый пиджака. Именно правый, по той же
причине... Карандаш, платок и перочинный нож - в левый карман брюк. В правый
ничего не кладите. Я предпочитаю, чтобы вы разложили все эти предметы в
последний момент. Боюсь, если их положить сейчас, они могут выпасть во время
различных манипуляций.

Он складывает перечисленные предметы в маленький мешочек и перевязывает
его красной лентой.

- Вот берите...

Я сую мешочек под мышку.

- Пойдем дальше,-продолжает он.

Он открывает ящик своего стола и вынимает пушку крупного калибра. Эта
штуковина заслуживает почетного места в витрине Музея вооруженных сил... Она
выплевывает маслины размером с сигару. Композицию утонченно завершает
глушитель.

- Возьмите,- говорит Старик.- Это самый совершенный револьвер, какой
когда-либо производили немцы. Барабан на шесть патронов, пули разрывные...
При стрельбе с близкого расстояния они производят большие разрушения...
Слишком большие. Вы меня понимаете?

- Я вас прекрасно понимаю, шеф!

Глава 2

Машина - старый "опель", покрашенный в черный цвет, шофер - эльзасец
средних лет, разговорчивый, как нормандский шкаф.

В этом районе Германии стоит чернильно-черная ночь. Дорога вьется по
лесу, описывая широкие дуги.

Рядом со мной на сиденье находится Одеревенелый. Он вытянут, тверд, как
телеграфный столб, каблуки лежат на полу, черепушка упирается в потолок,
остальное тело висит в пустоте. Путешествие с таким попутчиком вызывает
странные чувства. Клянусь, что в эти минуты скорее вспоминаются готические