Чтение 17–й страницы книги ~Путешествие с трупом~

естественного чувства любопытства,- отвечаю я, доставая свое удостоверение.

Оно не производит на нее особого впечатления. В наши дни полицейское
удостоверение не имеет в глазах молодежи былого веса.

- На восьмом,- отвечает она,- живут: учитель плавания (он сейчас на
пляже), учительница - она уехала на каникулы, и одна квартира сдается.

- Повторите!- кричу.- Сдается квартира? Я лет сто не слышал от консьержки
эту фразу!

Она пожимает плечами.

- Это я неправильно выразилась. На самом деле ее пока сдать нельзя.
Владелец помер, а наследнички не чешутся.

Я размышляю.

- Это та, что посередине?

- Да...

- У вас есть ключ?

- Нет.

- Ничего страшного... Там сейчас кто-нибудь есть?

- Да нет, я же вам сказала...

- Все сходится, спасибо. Я иду по коридору. - Э, вы куда?- кричит
милашка.

Я пока не могу ей ответить, что интересуюсь незанятыми квартирами,
используемыми в качестве наблюдательных пунктов.

- На небо,- отвечаю.- Поднимусь на восьмой, чтобы быть к нему поближе!

Она забывает закрыть рот.

Подойдя к двери, навостряю уши. Ни единого звука!

Меня наполняет сомнение.

А если я ошибся? Если это просто забытый на подоконнике блестящий
предмет? Хотя сейчас это не так уж важно.

Нажимаю на звонок.

Опять тишина.

Я без тени сомнений второй раз за день прибегаю к помощи отмычки.

Этот замок не упрямее предыдущего. Захожу в прихожую, где стоит затхлый
запах.

Быстрый расчет позволяет мне определить, в какой комнате находился
наблюдатель.

Поворачиваю ручку и отскакиваю в сторону, ожидая получить порцию маслин.

Ничего такого не происходит. Опять-таки тишина, густая, хоть ножом
режь...

Осторожно заглядываю в комнату. Она пуста... Я захожу, иду к окну,
поднимаю угол шторы и ясно вижу крышу с хижиной покойной малышки Блаветт.

Смотрю по сторонам. Ничто не позволяет предполагать, что недавно здесь
кто-то находился... Хотя нет - запах..

Довольно резкий запах, который я уже где-то вдыхал. В этом я абсолютно
уверен. Видите ли, в числе прочих моих достоинств есть и отличная память на
запахи... Да, этот резкий запах туберозы уже где-то щекотал мой хобот... Но
где? И когда?

Я вспоминаю.

Я глубоко вдыхаю, чтобы хорошо запомнить ассоциации, которые он у меня
вызывает, потом осматриваю остальные помещения квартиры. На кухне есть
незапертая дверь, ведущая на черный ход. Это через нее слинял наблюдатель,
услышав мой звонок. Я действовал как последний идиот. Зря я подчинился
условностям... Сейчас мне только не хватало заделаться в джентльмены.

Выскакиваю на площадку, к лифту. Если немного повезет, консьержка может
увидеть таинственного наблюдателя... Кроме того, ему придется сбегать вниз
восемь этажей, и у меня есть шанс догнать его на лифте. Однако меня ждет
новое разочарование. Молодая консьержка здесь. Стоит и с любопытством
заглядывает в квартиру...

Раз она здесь, то не могла видеть выход на сцену интересующего меня
человека.

- Куда выходит черный ход?- спрашиваю.

- В тупик, рядом...

Я бросаюсь в лифт, не обращая внимания на ее вопли.

На улице я быстро нахожу тупик, о котором мне говорила церберша.
Естественно, там никого нет.

Как меня надрючили!

Я издаю такое мощное ругательство, что оборачиваются человек двенадцать.

Все, можно возвращаться к моим жмурам, настоящим и фальшивым!

Глава 9

В больнице все дрыхнут. Палата, куда положили бабу Пеллегрини, находится
в глубине коридора, на втором этаже.

Палата двухместная, кровати отгорожены раздвижным занавесом. Я его
задернул и устроился во второй части комнаты, ожидая дальнейших событий с
пушкой в руке.

Тереза Пеллегрини, таким образом, занимает первую кровать. Ее голову
обмотали марлей для большего правдоподобия... Я слышу ее ровное дыхание и
через дырку, проделанную в занавеске, вижу маленькую часть лица. Ночник
заливает палату болезненным голубым светом, как раз достаточным, чтобы я мог
прочитать статью в только что вышедшем номере одной ниццкой брехаловки. Она
озаглавлена:

ТАИНСТВЕННАЯ ДРАМА В КАННЕ

Подзаголовок:

Молодая женщина расстреляна из автомата через дверь своей квартиры

Написавший статью журналист постарался от души, используя уже готовые
штампы.

В каждом абзаце есть "чикагские методы", "несчастная девушка",
"таинственные гангстеры" и тому подобное. Но в целом все представлено
отлично. В заключение сказано, что девушка в клинике Рондо в тяжелом
состоянии. У нее многочисленные пулевые ранения, две пули прошли в двух
сантиметрах от сердца и так далее. К счастью, не поврежден ни один жизненно
важный орган. Крайняя слабость раненой не позволила полиции допросить ее, но
после хирургического вмешательства и многочисленных переливаний крови,
возможно, завтра она подвергнется первому допросу.

Это именно то, что я хотел. Может, даже с некоторым перехлестом!

Если парни, замочившие девчонку, хотят навсегда закрыть ей пасть, эта
статья должна их встревожить. Или логика вообще ни гроша не стоит, а мозги
лучше сразу положить на дальнюю полку

Я откладываю брехаловку, чтобы погрузиться в глубокие размышления.

Бледный свет способствует эффективности работы моего чайника.

Запах, витавший в пустой комнате, терзает меня, как приступ крапивной
лихорадки... Поэтому я интенсивно эксплуатирую мое серое вещество.

Где я уже вдыхал этот запах?

Ну-ка, какие ассоциации он у меня вызывает?

Он ассоциируется с зеленью и смертью... Зелень и смерть!

Я подскакиваю. Готово! Нашел!

Это запах духов дочери Бункса.

Так от нее пахло в то утро, когда она появилась передо мной в готическом
холле ее усадьбы в Шварцвальде.

В тот момент я не обратил на это внимания. Она была так красива, что я не
мог отделить запах духов от всего ее очаровательного существа.

Именно так.. Зелень.. Темная зелень леса... Смерть - ее лжебратца, Фриды,
Рашели.

Я щелкаю пальцами. Наконец у меня есть уверенность, что оба дела связаны
между собой, что интуиция шефа его не подвела. У меня есть доказательство
этому... Для жюри присяжных оно, конечно, не годится, но зато дает мне
внутреннюю уверенность в своей правоте, а именно это самое главное.

Мой радостный жест заставил вздрогнуть малышку Пеллегрини.

- Что с вами?- шепчет она дрожащим голосом.

- Ничего...-отвечаю я.

Я знаю, кто следил за мной из окна дома напротив... Это была дочка Бункса
- прекрасная белокурая Кристия.

- Ничего,- шепотом повторяю я.- Ничего страшного, не волнуйтесь, моя
милая!

Значит, в деле участвует банда нацистов... Человек с русской бомбой был
одним из них... Они узнали, что перед смертью он заговорил и я отправился в
Канн на поиски женщины, чья фамилия начинается с "Бла".

Как они могли это узнать? Загадка. Но я знаю, что, внимательно
присмотревшись к ней, смогу ее разгадать... В общем, начинается копошение...
Как червяков на трупе.

А я люблю, когда дело двигается!

Жену Пеллегрини, видно, охватило беспокойство.

- Мне страшно,- признается она.

Да, эта череда часов в тишине, прерываемой время от времени далеким
звонком или стоном, давит на нервную систему...

- Ну что вы,- говорю я, подходя к ее кровати - Чего вы боитесь, моя милая
дама? Я же тут.

Я взмахиваю пистолетом.

- И он со мной!

- Мне страшно,- повторяет она и добавляет:- Останьтесь рядом со мной ..

Официально я обычный врач малышки Блаветт и потому провожу ночь у ее
постели Это версия для персонала клиники Поэтому не будет ничего
неприличного, если я останусь возле нее, но я предпочитаю прятаться за
занавеской.

- Нет, нет,- едва слышно шепчет она, словно прочитав мои мысли,- не
уходите!

Она хватает меня за руку. Ее ладони мокрые.

Она привлекает меня к себе... Что себе воображает милашка Пеллегрини? Что
я скакну к ней под одеяло и стану успокаивать?

Делать мне больше нечего, что ли?

Нет, все-таки все бабы одинаковы! Несколько душноватая атмосфера,
приглушенный свет, тет-а-тет с неплохо сложенным парнем - и любая заводится!