Чтение 18–й страницы книги ~Путешествие с трупом~

Я чувствую на своем лице ее дыхание. Ей было бы спокойнее, если бы я
лежал рядом с ней... Отметьте, что она стоит того, чтобы ею заняться, но я
здесь не за этим. А кроме того, если коллеги станут делать друг другу
подлости, что станет с моралью?

- Послушайте, как сильно бьется мое сердце,- вздыхает она, кладя мою руку
под свою левую грудь, которую я немного щупаю. Не экстра-класс, но еще
упругая.

У меня начинает кружиться голова. Чувствую, что меньше чем через четверть
часа у Пеллегрини появится такое развесистое украшение на голове, что он не
сможет пройти под Триумфальной аркой, когда приедет в Париж.

Но мой ангел-хранитель не дремлет. В тот момент, когда я собираюсь начать
сеанс, в дверь стучат.

Глава 10

Я сую руку в карман, где лежит моя пушка.

- Войдите!

Дверь открывается Это медсестра и одна из ее коллег.

- Я пришла сделать укол,- говорит она.

Почему у меня сразу возникает ощущение, что что-то не так?

С врачом было условлено, что за Терезой Пеллегрини будут ухаживать, как
за настоящей раненой, но колоть будут воду.

- Доктор сказал, что это вас укрепит..

Нет ничего странного в том, что медсестра, отвечающая за восьмую палату
(в которой находимся мы), входит со шприцем в руке. Странно то, что ее
сопровождает коллега.

- Кто эта мадемуазель?- спрашиваю я.

- Моя сменщица, она скоро заступит на дежурство,- отвечает медсестра.-
Поскольку она новенькая, я ей объясняю ее обязанности ..

Ничего не скажешь, все нормально!

Так почему у меня появляется неприятная щекотка в груди? Может, из-за
голоса девушки? В нем звучит старательно скрываемая тревога... Это
практически незаметно, но я обладаю таким козырем, как интуиция, и она мне
подсказывает, что тут что-то нечисто.

Девушка взяла руку Терезы, засучила ей рукав и водит по коже пропитанной
спиртом ваткой... Тем временем новенькая стоит немного в стороне и
внимательно смотрит. Малышка полна сострадания, это видно по ее глазам... Но
какого дьявола она все время держит правую руку в кармане своего белого
халата?

Я, зевая, обхожу кровать.

- Мне кажется, ей стало немного лучше,- говорю я. Оказавшись рядом с
новенькой, я внезапно хватаю ее правую руку. Она пытается вырваться, но уж
если я в кого вцепляюсь, то намертво, как бульдог.

Я заламываю ей руку, и она вскрикивает от боли. Сунув руку в ее карман, я
извлекаю из него миленький шпалерок.

- Странный рабочий инструмент для медсестры,- усмехаюсь я.

Вторая девушка положила шприц на ночной столик и упала на кровать вся в
поту и жутко бледная.

- Господи,- икает она,- как я испугалась... Эта женщина пришла ко мне со
шприцем в руке и сказала: "Доктор просит вас сделать этот укол пациентке из
восьмой палаты". Я ее не знала и ответила, что должна спросить у доктора,
потому что он дал мне четкие инструкции. Тогда она наставила на меня
револьвер и сказала, что если я откажусь подчиниться...

Девица с пушкой чувствует себя очень плохо.

Тереза в своей постели не лучше.

- Смотри,- говорю я лжемедсестре,- как я вас облапошил. История с раненой
- туфта, западня, в которую ты попалась... Оставьте нас,- приказываю я
настоящей мед-сестре и Терезе Пеллегрини,- Мне надо очень серьезно
поговорить с этой дамой!

Обе выходят из палаты. Я небрежно поигрываю двумя пушками.

- Ты работаешь на Бунксов, так?- спрашиваю я ее.

Молчок.

Хотел бы я знать, какое лекарство от трепа пьют члены этой банды! Из них
не вытянешь ни единого слова...

Тем хуже для них. После случая с малышкой Рашель я стал приверженцем
жестких методов.

- Ладно, продолжим чистку, моя милая,- решаю я.- Это займет некоторое
время, но я уничтожу вас всех!

Я валю ее на кровать двумя сильными пощечинами и крепко привязываю
простынями.

Сделав это, беру шприц.

- Укольчик достанется тебе, солнышко ты мое...

Она вся напрягается; ее лицо становится грязно-серым. Я задираю ее юбки.
У нее очень красивые точеные ноги, ягодицы крепкие, в форме яблока.

Втыкаю иголку ей в мясо. Она вздрагивает.

- Ладно,- говорю,- теперь можно побеседовать. Или будешь говорить, или я
нажму на поршень шприца. Надеюсь, ты меня понимаешь, а?

- Да,- едва слышно выдыхает она.

- Ты француженка?

Я предпочитаю начинать с невинных вопросов, чтобы постепенно продвигаться
к более сложным вещам.

- Да.

- Ты состоишь в организации Бунксов?

- Да.

- Ты знаешь, где прячут русского атташе?

- Я не в курсе...

- Не советую упрямиться!

- Клянусь, я не знаю!

Она это почти выкрикнула.

Что-то заставляет меня поверить, что она не врет. Эта девчонка сходит с
ума от ужаса и уже не может сопротивляться. Она полностью в моей власти.

- Значит, ты не в курсе?

- Да.

- А насчет типа, умершего в Страсбуре?

- Он был моим мужем.

Я чешу клюв.

- Твоим мужем?

- Да.

- Его роль в банде?

- Я не знаю...

- Не знаешь?

- Да! Я его больше не видела... Он меня бросил ради этой девки!

Для меня это луч света.

- Ради Блаветт?

-Да.

- И ты продолжаешь оставаться в организации?

- Да.

- Ты знаешь Бунксов?

- Только дочь...

Я резюмирую ее историю. Мне кажется, эта девчонка почти ничего не знает.
Она пятое колесо в телеге. Ее выбрали добить раненую потому, что знали о ее
ненависти к той.

- Чем обычно ты занимаешься?

- Я связная.

- Где ваша штаб-квартира?

Она молчит. Догадываюсь, что на этот раз она просто колеблется. Чтобы
помочь ей решиться, я снова беру шприц.

- Нет! Нет!- кричит она.

- Тогда отвечай!

- Штаб-квартиры нет... Организация как таковая не существует... Время от
времени приходят приказы...

- Есть же место, где ты можешь связаться со своими руководителями в
случае неприятностей?

- Нет!

Все ясно! Они не дураки. Их главарь Бункс установил одностороннюю связь.
Он может сколько угодно строить из себя франкофила, возглавлять лиги по
сближению между нашими странами, поддерживать боннское правительство... У
нас против него фактически ничего нет - лишь одни предположения, и он всегда
останется чистым благодаря своим деньгам и связям. Союзники и даже наше
правительство за него. Бороться с ним все равно что срывать гору -
результата не дождешься

- Как ты добралась сюда?

- Меня привезли на машине.

- Кто заговорил в Страсбуре?

Она не понимает.

- Как вы узнали, что я еду допрашивать эту Блаветт?

Врубилась...

- А... Кто-то следит за вами несколько дней... Он видел, как вы уехали в
Страсбур, а потом в Канн, и руководство поняло, что вы допросили Леопольда и
он рассказал о своей любовнице...

- Она в деле?

- Нет. Видно, они боялись, что он ей что-то рассказал...

В общем, все это дало мне очень мало. Моя цель - похищенный русский - все
еще вне пределов досягаемости.

- Тебя ждут на улице?- спрашиваю я вдруг.

- Да...

- Кто?

- Двое мужчин в машине. На углу улицы. Я подхожу к окну и выглядываю
наружу. В сотне метров дальше стоит машина. Я снимаю трубку телефона и звоню
Пеллегрини. Только бы он не смотался погулять под предлогом, что сегодня
ночью он холостяк! Нет, снимает трубку.