достигает верхних этажей, отражается рикошетом от стен, обвивается вокруг
перил. И вырывается наружу!
них не укладывается в башке, что можно так дико и монументально хохотать. Во
всяком случае, они не в состоянии представить, что может послужить причиной
такого хохота. Какой-то господин справляется, уж не заболели ли мы часом,
другой спрашивает, нс пала ли Пятая Республика, третий считает, что это
реакция на драматическую пьесу, которую сейчас передавали по телевидению.
Эти милые люди пытаются понять.
мертвенно-бледный под своими веснушками. На нем одето пальто.
И продолжаем ржать: на дорожке вестибюля, возле целлофановых мешков с
мусором. И уже выскочив на улицу.
нас в почти соседнее бистро.
от жира столов. Стойка бара. За стойкой хозяин с фиолетовой рожей натягивает
разноцветные резинки на горлышко "флаконов", чтобы не ошибиться в
содержимом: красная резинка -- для божоле, зеленая для вин с берегов Роны.
денется твоя теща!
разговариваешь со старшим по званию.
-- Жить в доме умалишенных в твоем возрасте просто чудовищно.
восстанавливая силы после приступа смеха. От напряжения все у него внутри
съехало с насиженных мест и теперь нужно вернуть все органы в первоначальное
положение.
всего характеризует атмосферу этого дома, выходка этой старой служанки,
которая, когда она пришла за тобой, потому что какой-то незнакомец угрожал
присутствующим пистолетом, посмела вырвать из наших ртов сигареты!
психопатов. Объясни ей, что на свете существуют не только такие чопорные и
ненормальные люди. Я надеюсь, ты не станешь воспитывать своего отпрыска в
этой тронутой умом семейке? Ты не имеешь права, сынок. Лично я тебе это
запрещаю!
стискивает зубы, кулаки, ягодицы. Он сжат, как пружина, спаян, как сплав,
склеен, как фанера. Скоро с ним можно будет разговаривать только с ножом в
руках для открывания
сантилитров. -- Примеч. авт.
резинки на бутылки, готовясь к завтрашнему дню. Он же никого, кроме
пьянчужек, здесь не видит. А сейчас как раз наступило время
пьяниц-интеллектуалов. Алкаш-простолюдин уже давно накачался и дрыхнет в
своем алькове. Остаются одни буржуа с тонкой душой. С печальными лицами они
ведут душевный разговор за жизнь, что она такая, какая есть, и никакая
другая. Лионский буржуа -- это особая категория. Он ездит на авто марки
"Дофин" или "Пежо-404" и при этом имеет еще американский хромированный
лимузин или спортивный "Мерседес", стоящий где-нибудь в сарае фермера. А по
уикендам он выводит его тайком из сарая и катает свою секретаршу. Он не дает
чувствам брать верх. Он очень осторожный мужчина. Поэтому он лишь изредка
позволяет себе удовольствие потешить свою душу со своей секретаршей, о
которой я вам уже говорил, на письменном столе своего кабинета, да и то
после того, кик все служащие уйдут с работы. На работе он крепко держится за
принцип "что касается меня". Для него счета одно, а копуляция -- другое. По
вечерам он ведет умные беседы за рюмкой доброго вина со своими закадычными
друзьями. Он заедает божоле вонючим сыром. Либо поджаренными на шампуре
свиными колбасками. Пьянка идет медленно, но верно. Каждый платит за себя, и
все потом начинается сначала. Наступает дьявольский цикл "по последней".
Каждый пьет свою последнюю. Никаких излишеств, упаси боже. Справедливость
прежде всго! Все платят одинаково. Никто никому не должен. Начинается
застольная беседа. Никто особо не откровенничает, говорят вообще. Когда
плачут, то плачут только о своей печали. Причем, плачут слезами второго
сорта. Постоянно те же. Каждый имеет свою точку падения, которая зависит от
качества вина. Владельцы лионских кабаков -- это что-то вроде канатоходцев:
они постоянно рискуют. Их репутацию может подмочить всего лишь одна партия
некачественного вина. Если вино урожая такого-то года не доставляет
удовольствия клиентам, жди их массового бегства; может начаться великий
перегон пьяных мужиков на новое пастбище. Бывает, что после первого
невпечатляющего глотка с насиженного места снимаются целые компании. С
общего согласия. Один красноречивый взгляд, и все уходят, даже не допив
первую бутылку. В таких случаях хозяину все становится ясно. В голову ему
лезут мысли о харакири. Он осознает, что его стандингу угрожает серьезная
опасность, что из-за одной или двух бочек вина он может потерять свое лицо,
честь и вообще. Лион -- единственный город в мире, где сила неба оказывается
сильнее силы привычки.
как тесто квашню.
сразу же меняется в лице. Его физиономия вытягивается, а взгляд повисает,
как глаза у космонавтов, закладывающих вираж на космической ракете.
метко -- в мой стакан.
месте. Это касается тебя.
продолжает:
предчувствие, но когда я увидел вас вдвоем, я усек, что ты был именно ты.
хороших дрожжах, и мне придется приложить немало усилий, чтобы вновь
завоевать его расположение.
назначение преподом -- все это туфта и ничего больше.
оттягивает его вниз, обнажая громадный, неподвижный и кровянистый глаз.
соображаю, Сан-А. Матиас здесь препод. Ты гримируешься под слушателя. Меня,
как по волшебству, назначают преподомстажером. Если тебе хочется сыграть со
мной в какую-то идиотскую игру, то ты еще не выиграл, хочу я тебя
предупредить.
Потом кто-то роется в моей комнате, все перстряхивает в чемодане, вплоть до
камамбера, а это была единственная живая вешь, которой я запасся на время
моего пребывания здесь. А если ты хочешь знать суть моей мысли, торговец
несвежим салатом, то слушай. В общем, в школе происходит что-то темное. Тебе
поручают провести расследование. И мосье Сан-Антонио моей бабушки, хитрый,
как два торговца рогатым скотом, направляет члена нумбер ван своей команды
на место, чтобы обеспечить свои тылы в нужный момент.
поверить в то, что я настоящий преподаватель хороших манер!
я попросил, чтобы тебя назначили преподом. Но ведь сейчас ТЫ ПРЕПОД! -- реву
я. -- Ведь важен результат, разве нет!
убедиться, не осталось ли там капельки обмана, а потом спрашивает
повеселевшим голосом:
не возникло подозрений, что мы с тобой заодно, понимаешь?
говорит, что да. Берюрье -- сама искренность в своем роде. Послушный.
Ворчливый, но довольный, когда его вынуждают закрыть поддувало. Он знает,
что он небезгрешен и небеспределен.