Чтение 85–й страницы книги ~Альтернатива (весна 1941г.)~

ему, что Веезенмайер, личный посланник Риббентропа, и сотрудник

Розенберга доктор Малетке ведут в Загребе работу против усташей,

считая тех прямыми ставленниками Муссолини.

Ц е н т р".

"Ц е н т р.

Консул Мамелли сегодня получил от меня информацию о переговорах

Мачека - Веезенмайера в Загребе.

Э р н е с т о".

"Рим. МИД.

Лично министру Чиано.

Господин министр!

По сведениям, полученным от вполне надежных источников в

Загребе, там активно работают люди Веезенмайера, дипломатического

советника Риббентропа, причем, видимо, главным направлением их

деятельности следует считать обработку лидера крестьянской партии

Мачека, имея в виду использование этого политического деятеля в

будущем, а отнюдь не патриотов усташей.

Считал бы целесообразным предпринять демарш перед

Вильгельмштрассе, чтобы раз и навсегда утвердить нашу

заинтересованность в будущей судьбе Хорватии, исторически и

географически тяготеющей к Италии значительно больше, чем к Германии.

Сплит. 3.4.41. 19.45

Мамелли".

Чиано усмехнулся и - с картинно-драматическими, актерскими
интонациями - еще раз прочитал помощнику:

- "...Хорватии, исторически и географически тяготеющей к Италии..."
Быть патриотом хорошо, но зачем же закрывать глаза на факты истории?
Хорваты всегда тяготели к славянскому миру, и не их вина, что им
приходилось "тяготеть" к Австрии. А уж то, что в будущем Хорватия должна
принадлежать Италии, в этом заслуга дуче, а никак не географии.

"Берлин. МИД.

Господину фон Риббентропу.

Мой дорогой господин министр!

Поскольку наши отношения сложились таким образом, что мы говорим

открыто друг другу обо всем, порой и нелицеприятном, я хотел бы,

следуя этой традиции, поделиться кое-какими соображениями,

тревожащими меня. В моих силах предпринять такие шаги, которые внесут

искомый баланс в отношения между нами, однако по размышлении здравом

я решил, что будет значительно более разумным, если необходимые

действия предпримете вы, ибо "ступивший первым найдет место и для

второго шага".

По моим данным, группа ваших экспертов ведет активную работу в

Югославии - в свете предстоящих событий. Однако, как нам стало

известно, наиболее серьезная работа проводится вашими людьми в

Хорватии, которая в результате переговоров дуче и фюрера должна быть

сферой итальянских интересов. К сожалению, о работе ваших советников

я узнал не от германского посла в Риме, а от моих информаторов в

Загребе.

Я убежден, что если вы предложите кому-либо из ваших

заместителей объяснить экспертам, работающим в Загребе, все то, что

обязано произойти в Хорватии в ближайшем будущем, то их работа с

Мачеком принесла бы еще больше пользы, ибо она учитывала бы интересы

не только Германии, но и Италии, то есть тех двух стран, традиционная

дружба между которыми является основополагающим фундаментом новой

Европы.

С совершенным уважением

ваш Чиано".

...Риббентроп вышел из-за стола и гневно взглянул на своего
заместителя Вейцзекера.

- Каково, а?! Этот макаронник, войска которого лупили албанцы, греки
и абиссинцы, смеет писать об "основополагающем фундаменте"! Только ранимая
доброта фюрера заставляет меня придерживаться рамок приличия, когда я
говорю с этим красавчиком! Наверняка это итальяшки, разузнав о
Веезенмайере, распустили языки о нашей работе в Хорватии, и Мачек вместо
того, чтобы сидеть и ждать, в испуге ринулся в Белград! Не хватает еще,
если Симович заставит его выдворить наших из Загреба и освободить из тюрем
красных! Боже, спаси меня от друзей и союзников, а от врагов я уж
как-нибудь сам избавлюсь!

Стоя у окна, Риббентроп прижался выпуклым лбом к стеклу ("Интересно,
какой у меня нос, когда я прижимаюсь им к твердой поверхности? - подумал
вдруг он. - Мечта американских фоторепортеров получить такой снимок"),
потом повернулся к столу и уже спокойно сказал:

- Приготовьте ответ, пожалуйста. По возможности вежливый. Я подпишу
вечером.

Когда Вейцзекер ушел, Риббентроп неожиданно понял, что, как это ни
странно, письмо Чиано может оказаться козырем в его руках против
Розенберга, который предлагал главную ставку на Мачека. Пусть человек
Розенберга ("Как его зовут? Какая-то странная фамилия со славянским или,
скорее, судетским привкусом... Малетке? Да, Малетке") попрыгает в Загребе,
а вместе с ним и Розенберг, когда фюрер будет отчитывать его за неуклюжие
действия, которые могут помешать "искренней и традиционной
германо-итальянской дружбе".

"Веезенмайеру.

Прекратите всяческие контакты с Мачеком - он тряпка, а не

политик. Прекратите контакты и с усташами. Сосредоточьте внимание на

контактах с теми членами партии Мачека, которые связаны с усташами и

в будущем, если предположить примат Павелича, окажутся истинными

союзниками, способными проводить на практике нашу линию, даже если

эта линия будет входить в частичное противоречие с линией дуче. Не

мешайте другим экспертам, присланным из рейха, проводить контакты с

теми, кто их интересует. Ваша группа должна следовать новой

установке: подбор кадров для "вживания" в руководящее ядро новой

Хорватии.

Хайль Гитлер!

Риббентроп".

За несколько часов до получения этой шифровки Веезенмайер изучил
донесение группы Янка Зеппа и его помощников из Герцеговины и Боснии. Фохт
передал Веезенмайеру все то, что его люди успели обобщить в Загребе.
Рапорты Дица и Зонненброка проясняли картину еще больше, если сопоставить
все эти данные с тем, что ежечасно поступало в генеральное консульство
Фрейндта.

Веезенмайер еще до телеграммы Риббентропа понял, что Мачек будет
оттягивать время, ожидая момента, когда ситуация до конца определится.
Следовательно, ставка на Мачека, о которой говорил Розенберг, и миссия
Малетке, направленного для контактов с хорватским лидером непосредственно
внешнеполитическим отделом НСДАП, оказалась битой картой. Веезенмайер
понял это, когда узнал о поездке Мачека в Белград, через час после беседы
с Малетке.

Будь Малетке человеком Гейдриха, а он, Веезенмайер, представлял бы
только МИД, штандартенфюрер долго бы еще размышлял, как ему поступить в
создавшейся ситуации. Однако, поскольку Розенберг, приглашая его на
беседу, ставку на усташей не отвергал категорически, решение пришло к
Веезенмайеру сразу же. Шифровка Риббентропа развязала ему руки для
активных действий. С Мачеком его постигла неудача. Пусть эта неудача будет
виной Малетке. Надо вовремя умыть руки. Важно, чтобы ему, Веезенмайеру,
потом, по прошествии недель, месяцев, лет, не припомнили Мачека: факта
встречи с хорватским лидером не скроешь, как не скроешь и его отъезда в
Белград.

...Веезенмайер встретился с Малетке, пригласив его на обед.

- Я хочу проинформировать вас о новостях, - сказал он. - Со мной
здесь работает несколько человек, а вы один, и только поэтому, мне
кажется, данные, которыми я располагаю, в чем-то объемнее ваших.

- Дорогой Веезенмайер, это очень любезно с вашей стороны.

- Те данные, которые пришли ко мне, позволяют предположить, что
только резкий нажим на Мачека может дать результаты.

- Боюсь, что вы ошибаетесь. Особенно теперь, когда он решился ехать в
Белград. Мне кажется, он войдет в правительство Симовича де-факто. Он едет
не для переговоров, а для сделки.

- Не убежден.

- Моя информация достаточно надежна - в этом вопросе, по крайней
мере.

- Не убежден, - повторил Веезенмайер. - Думаю, он еще до конца не
потерян. Проявите настойчивость. Ударьте кулаком по столу.