роста, приятное выражение лица, отрекомендовался Николаем Яковлевичем и
сказал Богрову, что был в Киеве, где узнал адрес дачи, и, так как в
Кременчуге у него все равно есть дела, он решил наведать его. Центр
тяжести в разговоре заключался в том, что какая-то группа в Киеве
подготовила д е л о и для них необходимо иметь там безопасную квартиру, за
подысканием каковой и обратился к Богрову; шел также разговор о подыскании
средства сообщения между Кременчугом и Киевом. Был выработан план поездки
на моторных лодках. Пароход или поезд почитался Николаем Яковлевичем
опасным из-за принятых в Киеве чрезвычайных мер охраны. В тот же день
Николай Яковлевич уехал обратно, обещавши в скором времени дать о себе
знать.
не нанимать, а что касается подыскать квартиру, то таковую, если бы она
нашлась, я разрешил ему нанять, причем ему категорически было указано, что
активно работать вместе с этой группой нельзя и вся его работа может
ограничиться лишь пассивным содействием в наблюдении за теми лицами,
против которых группа намеревается направить террор.
активную помощь с его стороны не рассчитывает.
квартирой Богрова, на случай неожиданного туда прибытия Николая Яковлевича
или других членов обследуемой группы. Мною также были посланы запросы в
Петербург на личности Лазарева, Булата и Кальмановича. В ответ полковником
фон Коттеном мне были присланы справки и сообщено, что лица, находящиеся в
сношении с Лазаревым, ему неизвестны.
филеров.
Яковлевич приехал в Киев, и из разговоров с ним он убедился, что готовится
покушение на жизнь министров Столыпина и Кассо, причем Богрову поручена
слежка за министрами и собирание их точных примет. Ввиду этого ему
необходимо быть сегодня в Купеческом собрании, так как из слов Николая
Яковлевича он заключил, что за ним может быть проследка со стороны членов
террористической группы. Если он не будет в Купеческом собрании, это может
послужить ему провалом. Когда мною был задан вопрос, чем он объяснит
получение билета при тех строгостях, которые были установлены при выдаче
таковых, он заявил, что это им было предусмотрено и он знает одну из
кафешантанных певиц по имени Регина, которая, имея связи в различных слоях
общества, может ему достать билет свободно.
Яковлевич поселился у него на квартире и имеет два браунинга, и вместе с
ним приехали и другие члены группы, а также некая "Нина Александровна",
расселившиеся на других, неизвестных ему квартирах и из разговоров с
Николаем Яковлевичем он заключил, что у Нины Александровны имеется бомба.
Нина Александровна должна быть у него на квартире 1 сентября сего года с
12 до 1 часу, потому за таковой было решено установить наблюдение, чтобы
затем установить квартиру, где она расселилась.
согласно данным ему указаниям, он сказал Николаю Яковлевичу, что примет
Столыпина дать не может, ибо из-за большого количества народа не смог к
нему приблизиться. Поэтому Николай Яковлевич категорически потребовал,
чтобы он выполнил это сегодня же, и просил его во что бы то ни стало быть
в Парадном спектакле, потому-то Богрову и был дан билет для посещения
городского театра.
министров, дабы члены группы, пока еще не обследованные отделением, не
могли привести свой план в исполнение.
где состоялся разговор относительно Николая Яковлевича, причем он заявил,
что Николай Яковлевич сидит на его квартире и уход его оттуда на другую
квартиру возможен только ночью. Чтобы Николай Яковлевич не был пропущен
наблюдением, я уговорил Богрова поехать домой. Он поехал и, возвратившись,
доложил, что Николай Яковлевич пока сидит дома, обложившись оружием.
Николаем Яковлевичем, я вновь разговаривал с Богровым и убедил его совсем
поехать домой, чтобы неотступно находиться при Николае Яковлевиче, а в
случае его выхода передать его наблюдению.
встретивши товарища министра, генерал-лейтенанта Курлова, отправился с ним
в одну из комнат, где сделал доклад о принятых мною мерах, во время коего
Богров, воспользовавшись удобным мгновеньем, вошел в зрительный зал и
произвел злодейское покушение на жизнь премьер-министра.
доложить, что все поступавшие ко мне от Богрова сведения немедленно мною
докладывались товарищу министра внутренних дел генерал-лейтенанту
Курлову..."
вздохнул:
кафешантанную певицу Регину, к коей ездит спать генерал-губернатор Трепов,
полагая, что он из-за этого станет на вашу сторону и выведет нас из-под
возможных нападок, дабы себя не марать; ловко вы и про ответ Коттена
вставили, что, мол, ему Лазарев с Кальмановичем известны, они всем
известны, вполне легальные люди, а про Николая Яковлевича - ни гугу, будто
и нет его; красиво намекнули про Кассо, это все по делу, только концовки в
документе нет... Вы добавьте фразу, я продиктую ее вам, запишите сразу же:
"Было доложено Курлову, коим были сделаны соответствующие предупреждения
об опасности министрам Столыпину и Кассо и генерал-лейтенанту Дедюлину"...
Это не для меня надо, Коля, точнее говоря, не только для меня, это надо
для н а с, потому что вы будете подвергнуты осмеянию: на Кассо, который
просвещением занимается, готовят террор, а царя милуют! Разве так себя
ведут боевики?! То-то и оно... А последняя фраза, сочиненная только что, в
коей вы упоминаете о м о е й заботе о жизни н а ш е г о государя, включив
в дело Дедюлина, придаст случившемуся совершенно иной смысл... Не выводите
Дедюлина, Коля, он - ключевая фигура.
отчего филера Лапина, который к богровской кухарке ходит в дом, не
отправили поглядеть на Николая Яковлевича? Что ответите? Зачем вышли
встречать Богрова после первого антракта и сами его в театр провели как
своего личного гостя, хотя мой офицер не хотел его пропускать? Как это
объясните? Отчего не делали налет на Николая Яковлевича, покуда он сидел с
браунингами в богровском доме, а не стоял напротив подъезда театра?
Скажут, провокации хотели, подвести бедолагу под виселицу, себе крест за
геройство получить. Как возразите?
Однако объяснение у вас есть, и сводится оно к следующему: вы привыкли
доверять агенту этого от вас сам Столыпин требовал; когда вы поднимали
перед министерством вопрос, что агентуру надобно перетрясти,
подозрительных - в Сибирь, Столыпин цыкнул: "Никшни! Не сметь разгонять п
о д м е т о к, они нам всю грязную работу делают!" А я это подтвержу
документально, поняли меня? Теперь вот еще что...
подпустить темени... Мы ж с вами знаем, кто это и зачем он появился в
вашем рапорте... Будьте осторожней со своими агентами... не предавайте
их... Ну и - отправляйтесь, с богом, как говорится... А самое главное,
Коля, решается сегодня: сможете провести в тюрьме спектакль с Богровым -
победа, провалите - крах.
когда дело шло уже на совершенную поправку.
арестант жаловался на боль в теле, вызванную избиением во время ареста, и
общую душевную депрессию.
Спиридовичем, в девятьсот четвертом году; с тех пор его практика стала до
того успешной, что купил два поместья, коней, особняк в Ялте и этаж в
Ревеле.
охранкой, на которое намекнул Спиридович при встрече, было бы равносильным
краху; поручение генерала он взялся выполнить без колебаний, с полнейшим п
о н и м а н и е м.
одни, - процесс начнется послезавтра, вам вынесут смертный приговор,
который будет заменен двенадцатилетней каторгой - на плацу, после того как
вам накинут на голову саван и поставят на табурет. Об этом меня просили
передать ваши друзья, они сказали, что вы знаете их и верите. На процессе
вам надо вести себя следующим образом: "Да, я, Богров, воспользовавшись
доверчивостью Кулябко, решил провести теракт против Столыпина, виновника
начавшейся реакции. Никаких подельцев у меня нет, Николай Яковлевич -
фигура вымышленная. Почему не стрелял в государя? Потому что боялся
погрома. Почему мне поверил Кулябко? Потому что он добрый человек, и мне
теперь стыдно смотреть ему в глаза. Еще один мотив покушения: вы хотели
прервать все отношения с охраною, отвести от себя подозрения в провокации,
что грозило вам смертью со стороны революционеров. Вы понимаете, что я
говорю, Дмитрий Григорьевич? Больше у вас свиданий ни с кем не будет; если
есть вопросы, ставьте сейчас, я добьюсь повторного визита...
синие губы, спросил Богров.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Махров Алексей
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Маккарти Кормак