Богданов кивнул головой на кухню и шепнул:
- Ишь Монтекки и Капулетти.
- Тш-ш-ш, - Коля приложил палец к губам.
Коля все время прислушивался к разговору: немца переводили в Германию,
он не хотел уезжать.
"Немец был бы нам очень кстати, - подумал Коля, - " только какой-то он
раззява. Понятно, что мальчик, но нельзя же быть таким - война как-никак".
А потом немец заплакал. Было слышно, как жалобно он плачет, по-детски
всхлипывая. Крыся утешала егй, что-то быстро шептала ему, а он всхлипывал
и мешал немецкие и польские слова.
- Ну что же делать, - шептала Крыся, - что же делать, значит, не судьба
нам, значит, не судьба.
- Я никуда не уеду отсюда, - выдохнул Курт, - никуда.
...Есть люди, которые скоропалительны в своих решениях, но по
прошествии времени в сердце их начинается мучительная борьба: прав был или
не прав. Обычно такие люди эмоционально неуравновешенны, и кажущаяся их
искренность, смекалка и провидение на самом деле оказываются внешним
выражением некоего _комплекса одаренности_, который мешает им впоследствии
продолжать начатое, - они разбрасываются.
Есть люди, которые, казалось бы, медлительны и неповоротливы и путь их
к решению тяжел и долог. Этот тяжелый и долгий путь к решению на первый
взгляд является гарантией того, что человек тщательно взвесил все "за" и
"против", выбрал единственное, казавшееся ему верным решение. На самом
деле и такие люди сплошь и рядом оказываются перед трагической дилеммой:
изменить данному слову или держаться его, наступив на горло собственной
песне. Причем такие люди приходят к этой дилемме не от эмоционального
поворота, но от мучительного, холодного, "самоедского" логического
разбора.
Из людей первого рода рождаются самоубийцы - в том случае, конечно,
если речь идет о человеке недюжинном, а слово, данное им, или решение,
принятое однажды, имеет поворотное значение в его судьбе.
Из людей второго рода - если рассматривать их применительно к разведке
- чаще всего рождаются агенты-двойники.
И только редкий союз эмоциональной непосредственности и медлительной
аналитичности рождает тот сплав, который делает человека разведчиком - не
просто видящим, слушающим и молчащим, но главное - быстро и точно
думающим не просто оценивающим факт, но анализирующим его с точки зрения
перспективы.
Коля этим даром обладал.
Откуда это пришло к нему - судить с полной определенностью трудно. Но
вполне возможно, что передалось ему это поразительное качество - сплав
противоположностей, каждая из которых может одновременно считаться и
достоинством и недостатком, а вкупе великий дар - от его отца Всеволода
Владимировича Владимирова, который был известен его матери Александре
Николаевне Гаврилиной как Максим Максимович Исаев, а Кальтенбруннеру - как
оберштурмбанфюрер СС Штирлиц.
Коля поднялся из-за стола и пошел на кухню - к немцу и Крысе.
В ЦЕНТРЕ
Только около часа шифровальщики кончили работу и передали полковнику
Бородину текст третьего радиосеанса с Вихрем.
- Чайку у нас не осталось? - спросил полковник капитана Высоковского. -
Замерз я что-то, погреться хочу.
- Сейчас я включу плитку, - сказал капитан. - У меня, по-моему, и медку
есть немного.
- Это будет божественно, - сказал Бородин и потянулся за табаком. Он
несколько лет работал с Буденным и от него взял привычку: курить табак,
заворачивая его в папиросную бумагу.
Высоковский пошел на кухню. Разведотдел занимал маленький коттедж
неподалеку от Львова. Особнячок был удобный, с массой закоулков и
кладовок, пахло в нем как-то по-особому довоенно - засахарившимся
вареньем, сушеными грибами и апельсиновыми корками: в особняке жил
владелец _бакалеи_.
Бородин слышал, как капитан гремел на кухне кастрюлями.
"Это приятно, когда в доме много кастрюль, - усмехнувшись, подумал
Бородин. - Значит, большая семья и достаток. Иным кажется это слово
буржуазным, недостойным большевика. А ведь достаток - это и воспитание,
если умно рассмотреть. С какой нежностью будет человек вспоминать свой
дом, и липы в окнах, и привычную лампу под рукой, и книжные полки над
головой. Патриотизм, рожденный в битве, обязан быть подкреплен достатком.
Патриот - человек, осознанно защищающий комплекс понятий: реку, театр,
город, дом друга, чужого ребенка, свою кухню. Обязательно и свою кухню с
большим количеством кастрюль".
Бородин затушил свою сигарообразную самокрутку и открыл первую страницу
расшифрованного радиодонесения Вихря.
"Район форта Пастерник - тот плацдарм, на котором базируются немецкие
войска, осуществляющие подготовку к акции.
Коля через "Родиона" - Степана Богданова (Москва, Усачевка, 7, квартира
37), советского военнопленного, бежавшего из лагеря, вышел на немецкого
военнослужащего Курта Аппеля, шофера в штабе армии, и завербовал его.
Аппель просит помочь ему остаться в Польше вместе с его женой Крысей
Живульской. Коля обещал, но просил его выяснить все, относящееся к службе
саперного обеспечения. Просьбу эту Коля мотивировал тем, что ему
необходимо достать партию лопат и кирок для продажи помещикам, нуждающимся
в инвентаре.
Аппель сообщил, что он работает разгонным шофером определенного
офицера, который был бы прикреплен к нему, нет. Чаще других он ездит за
город, в расположение саперных подразделений: 12-го отдельного саперного
полка, 5-го батальона, приданного 4-й дивизии 17-й танковой армии СС, и
5-го отдельного саперного батальона, дислоцированных в радиусе пятидесяти
километров вокруг Кракова.
Просим сообщить имеющиеся данные на немецкого военного журналиста
Трауба, 1900 года рождения, берлинца.
Коля создал боевую группу из военнопленных, бежавших из лагерей, а
сейчас находящихся в лесах, в районе Закопано. Фамилии и полные данные
этих людей сообщу во время следующего сеанса.
Коля работает в парикмахерской интендантства. Интендант благоволит
Коле, ибо тот делает массаж всем его друзьям. Фамилия интенданта Козицкий
Иоганн, звание обер-лейтенант, сорок три года, родом из Кельна, жену зовут
Матильда, урожденная фон Зассель. Он оказывает помощь с документами,
позволяющими беспрепятственно ходить по Кракову.
_Вихрь_".
Бородин поморщился и красным карандашом исправил грамматические ошибки.
Написал на полях: "Научитесь же наконец расшифровывать без ошибок - стыдно
так". Потом Бородин подчеркнул синим карандашом фамилии, переданные
Вихрем, выписал их на отдельные картонные карточки и отложил в сторону.
Вернулся Высоковский и поставил перед полковником большую чашку чаю и
плошку с липовым медом.
- Спасибо, - рассеянно ответил Бородин, продолжая делать выписки.
- Остынет.
- Что? - спросил Бородин.
- Остынет чай, товарищ полковник.
- Плохо, если остынет.
Бородин достал из сейфа только что принятую радиограмму из Москвы,
сделал выписку, спрятал шифровку обратно и начал писать ответ Вихрю.
"...Начиная с двадцать шестого числа три дня подряд вам или Коле
надлежит быть на всех вечерних службах в костеле на площади рынка, пятый
ряд, первое место слева, а после - в ресторане "Французского" отеля. Вы
или ваш заместитель должны быть одеты в синий двубортный костюм с черным
галстуком и значком национал-социалистской партии в петлице. На левой
руке, на среднем и безымянном пальцах, вы должны будете иметь кольца:
обручальное и перстень. Через равные промежутки времени закрывайте левый
глаз ладонью - как следствие контузии. К вам подойдет человек и спросит:
"Великодушно простите меня, свободно ли это место?" Вы ответите ему: "Бога
ради, но я жду даму". Поступите в распоряжение этого человека на то время,
пока ему потребуется.
_Бородин_".
Случилось так, что Аня успела принять только часть шифровки Бородина.
Они с Вихрем сидели в заброшенном сарайчике в лесу, вокруг - ни души. В
сарае пахло сеном и засохшими цветами, весь чердак был забит
свежескошенной травой. Когда Аня заканчивала прием первой фразы Бородина,
в дверь забарабанили.
Вихрь, схватив листок с передачей, ринулся по лесенке на чердак, в
сено. Аня ударила передатчик топором и стала быстро жевать оставшиеся
бумаги. Потом она успела оттащить лесенку, ведущую на чердак, и закидала
ее сеном. А после ворвались солдаты.
НЕОБХОДИМЫЙ ЭКСКУРС
Штирлиц пристегнулся большим резиновым ремнем к спинке кресла.
- Смотрите-ка, - обратился к нему Отто цу Ухер, - вы заметили, что я
Шилова Юлия
Лондон Джек
Перумов Ник
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Акунин Борис