Чтение 53–й страницы книги ~Пароль не нужен~

- Да она в тысячу раз тебя партийней, потому что детишкам елку
поставила! Уходи отсюда, Громов! Уходи!

ГИМНАЗИЯ

_____________________________________________________________________

Той же ночью Постышев вместе с шофером Ухаловым приехал в
классическую гимназию и долго стучался к дворнику, устроившемуся спать в
подвале. Вылез дворник только после того, как Ухалов, чудом разыскав в
кромешной темноте громадный лом, начал стучать им в дверь, обитую железом.
В подвале загрохотало, заухало, и дворник жалобно закричал - видимо,
перепугался спросонок.

- В чем дело-то? - шмыгая носом, допытывался он, замерев у двери. - У
меня тут все казенное, братцы. Не губите зазря.

- Сейчас дверь гранатой фугану, - пообещал Ухалов. - Комиссар фронта
тут, чего в штаны ложишь?

- Нынче этих комиссаров тьма, а котел у нас один.

- На кой ляд нам твой котел?

- На нем завод можно поставить - вот на кой. Мне физик объяснял. Не
открою. Идите к господину Широких, он во флигеле живет. Если он с вами
придет - я вскроюсь.

- Зачем зря беспокоить человека? - сказал Постышев. - Поверьте, мы не
грабители.

- Нам у вас только б узнать, где хранятся елочные игрушки, - сказал
Ухалов.

- Ты мне зубы-то не заговаривай! - еще жалобнее взвыл дворник. - Ишь,
игрушек захотелось! Ты что, блажной - в этакое время в игрушки играть?!

- Ладно. Не кричи. Где живет Широких?

- Говорю - во флигеле.

КВАРТИРА ШИРОКИХ

_____________________________________________________________________

- Что это, арест? - спросил Широких, запахнув на груди халат.

- Нет, - сказал Постышев. - Мы к вам с просьбой.

- Сейчас несколько неурочное время для просьб, мне кажется.

Он зажег керосиновую лампу, надел пенсне, оглядел вошедших и, узнав
Постышева, даже сделал шаг к стене - от неожиданности.

- Комиссар? - спросил он. - Гражданин Постышев?

- Да.

- Присаживайтесь.

- Спасибо. У вас прекрасная библиотека.

- Конфискуете?

- Перестаньте. Вы плохой юморист.

- Какой тут юмор... А библиотека действительно прекрасная. Я копил ее
всю жизнь Из-за нее даже остался холостяком.

- Вам еще не поздно обзавестись дамой сердца. В общем, это все другой
разговор. Мне нужно найти елочные украшения.

- Зачем?

- Хотим устроить елку для сирот.

- Елку?!

- Э, послушайте, хватит разыгрывать эти наивные удивления. Я готов
раздеться, чтобы вы раз и навсегда убедились - нет у меня хвоста и вообще
ничего общего с чертом.

- Но ведь совсем рядом с городом наши...

- Кто?

- Белые...

- Именно. Ваши.

- Я отдаю вам свои елочные украшения, комиссар, в гимназии их нет
теперь, они пропиты завхозом, назначенным вашим Советом.

- Собираетесь эвакуироваться?

- Нет.

- Маяковского по-прежнему от гимназистов прячете?

- Прячу.

Широких принес стремянку, залез по ней на антресоли, там долго
громыхал ящиками, а потом попросил:

- Прошу вас, помогите мне снять этот ящик, он весьма тяжел.

Когда ящик опустили на пол, Широких сказал:

- К сожалению, у меня нет бумажных гирлянд.

- А зачем они?

- О, это так красиво...

- Да?

- Конечно. Дети любят их клеить сами, это воспоминание у них потом
остается надолго.

- Послушайте, Широких, сделайте божеское дело, а? Научите детишек
клеить эту самую гирлянду. Неважно, что они наши лети, они ведь еще просто
дети. Мы вам за это часть пайка дадим.

- Только, пожалуйста, без приманок. Я педагог, а не торгаш.
Подождите, сейчас я оденусь.

- Да нет, что вы, что вы, - обрадовался Постышев, - вы сейчас спите,
я завтра пришлю за вами машину.

- В котором часу?

- Когда вам будет угодно.

- Часам к девяти. И пусть приготовят разноцветной бумаги, клей и
ножницы.

- Откуда ж у нас разноцветная бумага?

- В штабе должна быть, - ответил Широких. - Вы ведь клеите флажки,
которыми обозначаете линию фронта?

Постышев быстро глянул на Широких. Тот стоял расставив ноги -
бороденка торчит воинственно, пенсне поблескивает, а на губах играет
сардоническая ухмылочка. Все российские интеллигенты в преддверии
политических перемен начинают так посмеиваться: здесь и скепсис, и
затаенная радость, а пуще всего - насквозь видение собеседника.

Постышев тоже улыбнулся. Вздохнул. Сказал Ухалову:

- Едем. Надо на эвакопункте пол вымыть и блеск навести. До свиданья,
гражданин Широких. Большое вам спасибо.

ХАБАРОВСК. ШТАБ ФРОНТА. РАННЕЕ УТРО

_____________________________________________________________________

После того как Постышев закончил разговор по прямому проводу с
Дальбюро ЦК РКП (б), к нему вошел адъютант и доложил:

- Товарищ комиссар, вас ожидают представители японской и китайской
миссий.

- С утра пораньше? С чего бы это? Просите.

Дипломаты входят в кабинет, кланяясь на каждом шагу. Они словно не
слышат канонады. Их лица выражают крайнюю степень любезности и доброты.
Они идут к столу, прикладывая к груди руки, и часто закрывают глаза, будто
сдерживая слезы радости.

- Вице-консул Шивура, представляющий интересы Японии в замечательном
городе революционеров Хабаровске, - сказал человек в очках и почтительно
пожал руку Постышеву.

- Пресс-атташе китайского консульства Су Ши-вэй, представляющий в
замечательном городе русских храбрецов интересы китайских граждан.

- Садитесь, господа.

- Какая чудесная сегодня погода! - начал японец.

- Солнышко совсем весеннее, - поддержал его пресс-атташе.

- Не кажется ли вам, господин Постышев, что природа лучший союзник
вашего великого народа? - продолжал Шивура.

- По льду Амура скользят лучи солнца, это красиво, как на гравюрах
ранних мастеров школы Жен Сяо-пыня, - поддержал его китаец.

- Что вас привело ко мне, господа? - спросил Постышев.

- О, мы решили забрать немного вашего драгоценного времени только
потому, что этого требуют интересы китайских граждан, проживающих в
Хабаровске.

- И, конечно, японских.

- Ясно. В чем ущемлены интересы ваших граждан?

- У вас обычно, когда меняется власть, - сказал вице-консул, -
несколько обостряются страсти у мирных жителей.

- Даже при столкновении двух белых цветов рождается огненная вспышка,
- заметил пресс-атташе, - это утверждают наши поэты, а если сталкиваются
не два белых цвета, а несколько разных, то вспышка получается особенно
страшной.

- Каковы ваши просьбы, господа?

- О, наши просьбы незначительны. На границе, в шестидесяти километрах
отсюда, стоят пятьсот японских и тысяча китайских солдат. Мы бы просили
вас разрешить им официально войти в город для охраны жизни и состояния
граждан Китая и Японии.

- Ах, вот в чем дело...

- Да. Поверьте, господин Постышев, эта просьба продиктована
единственной задачей - опекать наших граждан, живущих на территории вашего
прекрасного государства. Поставьте себя на наше место: вы бы поступили
точно таким же образом.

- Вы думаете?