Юлиан Семенович СЕМЕНОВ

ПЕТРОВКА, 38

Повесть

________________________________________________________________

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ИНТРОДУКЦИЯ

МИЛИЦИОНЕР КОПЫТОВ

ПЕРВЫЕ СУТКИ

Специальная группа

Папа с мамой

Где Ленька?

Этот не знает

Леньке плохо

Алиби - Хлебников

ВТОРЫЕ СУТКИ

Вышли на Читу

Гипатов

Шрезель

Кодицкий

Опознают

Маша

Садчиков и Галя

Чита и Сударь

ТРЕТЬИ СУТКИ

По улице Горького

Готовятся к встрече

Снова ходят

Встретились

Никаких происшествий

ЧЕТВЕРТЫЕ СУТКИ

Готовятся

Хорошее имя

Надежда Мамонова

Надежда Сергеева

Близко к развязке

Виктор Ганкин

Допрыгались

Прохор действует

Куда смотрит милиция?!

Виктора убили

Профессор

Чита сдался

Скрипач и Сударь

Плохо с Ленькой

Администратор волнуется

В Тарасовке

Самый верхний

Должностное преступление

Эх, женщины, женщины...

Костенко отдыхает

Росляков и Алена

Только не двое

Ночной разговор

А Сударь-то наглец

Прохор обдумывает

ПЯТЫЕ СУТКИ

Снова в Тарасовке

Сердце Рослякова

Конец банде

________________________________________________________________

ИНТРОДУКЦИЯ

- Слышь, Сань, ты не думай, я умный. Я все под контролем держал.
Точка в точку сойдется. Он тут ходит, Сань. Он старый, силы в нем нет, а
пистолет - на боку. Иль сменщик его - тот молодой, Сань, но это ничего, он
молодой, да глупый. А пистолет нам нужен. Безрукие мы, когда пистолета
нет. Слышь, Сань, ты не трясися, не надо, я на риск не хожу, я всегда
точно хожу, я все семь раз промеряю... Ты не трясися, не надо, Сань...

- Я и не трясусь.

- Кассу возьмем на разживу, я ее заметил, кассу-то. А потом у меня
два адресочка есть. Профессор и музыкант. На всю жизнь обеспечимся, только
ты, Сань, не трясися. Видишь, у меня рука холодная, это спокойный я, не
боюсь, уверен я...

- Помолчи, Прохор.

- Да ты не тревожь себя, Сань. Ты думаешь, это страшно? Не-е, Сань.
Человек как петух помирает, он в смерти тихий. Он ее с благостью
принимает. Я знаю, я сам мертвым был.

- Когда он пойдет?

- Скоро, Сань. Скоро один из них пойдет. Вот держи кастет, он
свинцовый, сразу валит, без звука. Ишь руки у тебя трясутся. Ты их погрей,
руки-то, под мышки сунь, они свое тепло почуют, отойдут. Бить надо слабой
рукой, она звереет, когда слабая-то.

МИЛИЦИОНЕР КОПЫТОВ

Милиционер Копытов заступил на дежурство в двенадцать часов ночи. Он
шел по уснувшей улице не спеша, мурлыча под нос старую тягучую песню. Он
помнил ее с детских лет, когда бабка Фрося, вспухшая и громадная, как
сундук, тянула эту песню, громыхая у плиты чугунными горшками.

Копытов остановился и, прикрыв лицо от ветра, чиркнул спичкой.
Закурил.

Он затянулся и, остановившись под фонарем, посмотрел на часы.
Вздохнул, потому что вспомнил Генку - своего средненького. Утром,
запершись в уборной, курил, сукин сын, а ведь только двенадцать стукнуло.
Копытов долго раздумывал, стоит ли говорить жене, но потом все же решил не
говорить. Он решил сам потолковать с Генкой по душам и увел его из дому.
Копытов сел на скамеечку и начал Генку уговаривать. Генка молчал и мрачно
глядел себе под ноги. Копытов говорил и говорил, и чем дальше, тем ясней
чувствовал, что говорит он совсем не то, что следовало бы. Когда-то на
него очень сильное впечатление произвел доклад, который сделал у них в
отделении старичок доктор. Особенно его поразило, когда доктор
рассказывал, что никотином, если его собрать из одной пачки "Беломора",
можно убить лошадь... И еще Копытову понравилось, когда старичок сказал,
что лучше выпивать сто граммов водки перед обедом, чем курить хоть одну
папиросу.

"Генке этого не выложишь", - подумал Копытов.

Он долго молчал, а потом сказал так:

- Эх, Генк, Генк... Вот ты молодой, а куришь. Я хоть и старый, а ты
меня все равно не догонишь, если побежим.

- Догоню.

- Не...

- Догоню, пап, ты лучше не предлагай. Я в школе кросс первым
пробегаю.

Копытов рассердился и подумал: "Ишь, сопляк, а самоуверенный".

- Я что сказал? - спросил он. - Или не слышишь? Беги!

Генка поднялся и снова уставился в землю.

- Давай до ворот! - сказал Копытов и побежал.

Он слышал Генкины шаги у себя за спиной. Он бежал все скорей и
скорей, но уже ясно понимал, что долго так не пробежит, потому что начал
задыхаться. Он обернулся и увидел Генку совсем рядом. Тот бежал легко и,
конечно, мог бы легко его обогнать. Копытов остановился и долго дышал
носом, чтобы восстановить дыхание. Потом сказал:

- Вот штука какая... А ты, понимаешь, спорил со мной.

- Я не спорил.

- Упрямый ты.

- Я понарошку курю, пап...

- Она как зараза. Сначала понарошку, а потом не вылезешь. А ведь
двадцать копеек за пачку. Помножь ее на триста - вот тебе и велосипед к
празднику купим.

- А почему на триста?