офицером, служил в белой армии и Россию знал великолепно, Гелен поручил
ему осуществлять все контакты с рейхсляйтером Розенбергом и рейхсфюрером
Гиммлером, которые к Власову относились ревниво и передавать его вермахту
пока что намерены не были.
аппарате Кребса, когда тот курировал военный атташат в Москве, и предложил
ему возглавить формирования "патриотов русской национальной идеи, которые
готовы строить свое государство восточнее Урала".
Шелленбергу, попросил его советов, выслушал молодого шефа политической
разведки с восхищенным вниманием, хотя знал куда как больше, чем этот
красавчик, только вида не показывал, а уж потом посетил Мюллера.
смогу функционировать: русские - люди непредсказуемых поворотов, мне
важно, чтобы именно ваши сотрудники пропускали через свое сито всех тех,
кого отберет Штрик, а уж после Панвитц и Кестринг примут под свое
командование...
секретная группа "Активная пропаганда на Восток", возглавленная
ставленником Розенберга прибалтийским немцем фон Гроте, начала выпуск
листовок; писали пропагандисты Геббельса, Власов их визировал.
осторожна.
Русские обязаны подчиняться, они не умеют мыслить, они должны стать
слепыми исполнителями наших приказов.
Гелен, - их философские и этические школы, начиная с Радищева и кончая
Соловьевым, Бердяевым и Кропоткиным, я уж не говорю о Плеханове и Ленине,
начинены взрывоопасными идеями; с точки зрения стратегии мы обязаны сейчас
позволить им считать себя не очень-то уж неполноценными; после победы мы
загоним их в гетто, но пока стреляют партизаны...
иллюзии...
пренебрежительно дразнить русского медведя, как это делаем мы. Я ненавижу
русское стадо не меньше, а быть может, больше рейхсминистра Геббельса, но
я выезжаю на фронт и допрашиваю пленных: наша неразумная жестокость
заставляет их прибегать к ответным мерам.
то, чтобы санкционировать хоть какое-то послабление в славянском вопросе:
если евреи должны быть уничтожены тотально, то русские - на семьдесят
процентов; мы же с вами читаем документы ставки, нет смысла воевать с
ветряными мельницами.
Красной Армии, после того как он приобщил к нему страницы с выдержками из
допросов перебежчиков, данные перехватов телефонных разговоров в России и
отправил это - через Гальдера - в ставку, фюрер присвоил ему звание
генерал-майора; это случилось через несколько недель после того, как
лучшие офицеры и генералы, думавшие о судьбе Германии перспективно, были
удушены на рояльных струнах, подцеплены за ребра на крюки, куда вешали
разделанные туши, или же расстреляны в подвалах гестапо.
семейный ужин и мужчины остались одни в большой, мореного дуба, библиотеке
- Гелен-младший сказал:
признавшись себе, что говорит он так потому, что постоянно ощущает на
спине холодные глаза невидимого соглядатая.
предприятия", было позволено держать дома приемник, у всех остальных
зарегистрировали или отобрали, - нашел Вену (передавали отрывки из
оперетт), вздохнул, покачал головою:
Штауфенберга.
до конца додумана, не учтен именно этот самый фактор страха... Он вдавлен
в каждого из нас; увы, не только в заговорщика, но и в того, кто призван
его карать...
прав, он необходим, однако он обязан быть совершенно отличным от
обыкновенного, привычного, бытового, если хочешь. Он, этот государственный
страх, должен быть таинственным, надмирным, он - словно провидение, он
карает лишь тех, кто отступает, остальным он не должен быть ведом; ведь
овцы лишены этого чувства, им наделен лишь тот баран, который ведет отару,
чует волка и испытывает при этом ужас; все остальные лишь повторяют его
чувствования и, как следствие, поступки... Я долго думал над тем, в чем
сокрыта суть такого глобального понятия, каким я считаю с т и л ь...
Согласись, Севилья и Гренада, завоеванные испанцами, по cю пору хранят
прелесть арабской архитектуры, тогда как Барселона несет в себе ядро
парижского или даже берлинского рационализма. Прямолинейность Лондона
грубо противоречит римским улицам возле Колизея... Каждая культура,
проявляющая себя в стиле, имеет свою таинственную временную
длительность... Время третьего рейха историки будут исчислять всего лишь
двенадцатью годами, отец, в следующем году мы станем разгромленной
державой...
лишь слепцы из партийного аппарата Бормана повторяют завывания доктора
Геббельса; мы, люди армии, должны думать о будущем...
создания нового с т и л я, отец... Знаешь, я особенно дотошно выспрашивал
Власова о причинах, побудивших его перейти на нашу сторону... Он лгал
мне... Он смят страхом... Его бормотанье о необходимости восстановления
веры, об особом призвании русской нации в борьбе с красным дьяволом -
перепевы того, что вкладывал в его голову мой Штрик-Штрикфельд... Власов
запутался в самом себе... Он оказался неподготовленным к поражению, а
потому был раздавлен, словно мокрица... А мы уже сейчас обязаны быть
готовы к тому, чтобы восстать из пепла... Я думаю над этим... Я пока еще
не пришел к определенным выводам, но, тем не менее, хочу просить тебя
выйти в отставку и, сославшись на сердечное недомогание, срочно уехать с
моей семьей в Тюрингию, в горы, за Эльбу...
"Красную библию" в двадцати экземплярах, включив туда лишь сотую часть тех
материалов, которые были собраны сонмом его офицеров, разбросанных по всем
подразделениям вермахта.
первый спрятал в сейф, в ящичек, на котором было написано: "Лично для
доклада рейхсфюреру СС" (необходимый камуфляж - боялся гестапо; те никогда
не рискнут лезть в то, что адресовано Гиммлеру, хотя он и не думал
показывать этому паршивцу свои архивы); второй экземпляр скрыл в тайнике,
оборудованном в том доме, где теперь жила его семья в горах; а третий
надежно закопал в ущелье возле альпинистского приюта Оландсальм, высоко в
Альпах, на границе со Швейцарией.
который вырвал о г р ы з о к его материалов, собранных в "Красной библии",
Гелен мучительно искал выход: бегство из Майбаха-II на Запад невозможно,
его расстреляют, как дезертира; ждать приказа истерика и маньяка,
запершегося в бункере, - значит обрекать себя на гибель; т о т, кто тонет,
мечтает захлебнуться в компании себе подобных: не так страшно, эгоист и в
смерти продолжает быть эгоистом.
Берлина, как получить п р а в о на поступок, и, наконец, ночью во время
короткого отдыха между бомбежками его словно бы кто толкнул в шею.
казалось, будто он забыл то, что ему сейчас виделось во сне - спасительное
и близкое, разжевано, только оставалось проглотить.
ладонью по лбу. - Ах, ты, боже мой! Бур! Конечно, я же видел во сне Бура!
мятеж в Варшаве, чтобы не пустить туда русских, в течение двух недель; они
поселились в маленьком особняке на берегу Балтики, много гуляли,
п р о х о д и л и историю восстания по дням, час за часом.
подполья.
названного Гиммлером - по предложению Гелена - "Вервольфом" то есть
"оборотнем".
главное он хранил для решающего часа.
Запад, когда полковник Бусе сказал, что продуктивная работа под бомбежками
малопродуктивна; эти слова запали ему в голову; он не мог себе
представить, что Бусе, являясь агентом гестапо, выполнял задание Мюллера,
Корнев Павел
Панов Вадим
Никитин Юрий
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Афанасьев Роман