встреча солдат двух армий; он жил собою лишь, своими представлениями,
своей, раз и навсегда придуманной схемой.
начало драки между русскими и англо-американцами! Господа, немецкий народ
назовет меня преступником и правильно сделает, если я сегодня соглашусь на
мир, в то время как завтра коалиция врагов развалится! Разве вы не видите
реальной возможности для того, чтобы завтра, сегодня, через час началась
яростная схватка между большевиками и англосаксами здесь, на земле
Германии?!
конференцию, - он теперь оставил свою штаб-квартиру на Адольф Гитлер Платц
и разместился с полевым штабом на Вильгельмштрассе, защищая от красных
ближние подступы к рейхсканцелярии, - сделал шаг вперед и, влюбленно сияя
круглыми глазами, потянулся к Гитлеру:
Ни один русский не прорвется к рейхсканцелярии! Мы будем стоять насмерть
до того момента, пока большевики не передерутся с англосаксами! В случае
если вы решите перенести свою ставку в Альпийский редут, я гарантирую, что
мои парни обеспечат прорыв: они готовы погибнуть, но спасти вас!
Бормана. Тот сухо заметил:
мальчики все-таки живут, а не погибают, в этом их долг перед нацией:
победить, оставшись живыми!
обстановку по всем секторам обороны столицы. Он монотонно перечислял
названия улиц, где шли бои, и называл номера домов, которые защищались
особенно упорно.
коменданта Берлина генерала Вейдлинга: я не считаю себя вправе отказывать
ему более.
бы уцепившись взглядом за лицо Аксмана, сказал:
на себя персональную ответственность вывести вас из кольца невредимым,
чтобы вы могли продолжать руководство нацией в ее борьбе против врага из
Альпийского редута! Надежды на прорыв армии Венка тщетны, фюрер.
борьбы, как чудо, как спасение свыше, - тихо сказал он. - Это все,
генерал, благодарю вас.
айнцианом, положив ему руку на колено, спросил:
Не бойтесь говорить правду, я ее жду.
говорить то, что считается правдой, пусть даже это самая настоящая ложь, в
один день себя не переделаешь...
где всегда говорили правду друг другу...
которая нравилась фюреру... А правда - это такая данность, которая угодна
лишь одной субстанции: правде... Мы всегда были лгунами, рейхсляйтер...
Нет, я не верю, что Берлин выстоит...
всего заботит судьба несчастных берлинцев... Но помочь им по-настоящему
сможет только один человек, и зовут этого человека вашим именем.
Борман. - Лишь вы знаете, какой укол сделать фюреру, чтобы его воля, разум
оказались бы подверженными влиянию другой воли, моей в частности...
лгать... А все равно лжете... На кого потом станете сваливать? Не на
Гитлера же... И не на меня... Ни он, ни я - в данный конкретный момент -
вас ко лжи не принуждали. Надо сделать так, чтобы фюрер стал легко
внушаемым, доктор... Сделав так, вы исполните свой долг перед несчастными
немцами...
усилить успокаивающий элемент в инъекциях. Большего Борман не добивался,
хватит и этого.
почти ощущал свою обреченность.
будет готовить бригаду прорыва для ухода на юг, в Альпы (и ему не открывал
правды, обрекая на гибель, только Мюллер знал все). Вышел в зал, где за
длинным столом сидели Бургдорф и Кребс. Перед каждым стоял прибор, две
бутылки вермута были раскупорены, Кребс пил мало - язвенник, но Бургдорф
пил вовсю - было видно, что хотел опьянеть, но не мог.
- здесь все знали вкусы рейхсляйтера. Молча выпив, Борман пожелал
генералам приятного аппетита.
будет вернее! И особенно расстроен с тех пор, как, сев в мое штабное
кресло, я делал все, чтобы сблизить армию и партию! Друзья стали называть
меня предателем офицерского сословия, но я верил - искренне верил, - что
мои усилия угодны высшим интересам немцев! А теперь я вижу, что мои
старания были не просто напрасны - они были глупы и наивны!
рассерженно.
жизни сказать то, что у него наболело! Через сутки будет уже поздно! А у
меня наболело, ох как наболело! Наши молодые офицеры шли на войну, полные
веры в торжество дела! И что же? Сотни тысяч погибли. А за что? За родину?
Будущее? За величие Германии?! Нет, вздор! Они погибли для того, чтобы вы,
господин Борман, жили в роскоши и барстве! В такой роскоши, которая не
снилась даже кайзерам! В таком барстве, которому могли бы позавидовать
феодалы - полная бесконтрольность, пренебрежение интересами нации, душное
самообогащение! Миллионы пали на полях сражений во имя того, чтобы вы,
фюреры партии, набили свои карманы золотом, спекулируя разговорами о
духовном здоровье нации! Вы понастроили себе замков, набили их ворованными
картинами и скульптурами, паразитируя на горе немцев! Вы разрушили
культуру Германии, вы разложили немецкий народ, из-за вас он проржавел
изнутри! Для вас существовала только одна мораль: жить лучше всех,
властвовать над всеми, давить всех и стращать! И эта ваша вина перед
нацией не может быть искупима ничем, рейхсляйтер! Ничем и никогда!
друзей и мечтал о том, чтобы побыстрее разбогатеть, то меня-то вы в этом
не можете обвинять!
поля, купленные вами в Верхней Баварии? А замок на озере Чимзее?! Откуда
все это у вас?!
Борман и, допив айнциан, поднялся из-за стола, заключив: - Желаю вам
славно отдохнуть, друзья, день будет хлопотным, всего лучшего...
Рейч, когда летчица чудом посадила его на краю летного поля, удерживаемого
отрядами "гитлерюгенда" и черными СС, Борман не испугался. Инъекции
доктора сделали свое дело: Гитлер стал абсолютно безвольным, флегматичным,
и даже во время беседы с Ганной Рейч, к которой он был обычно
неравнодушен, глаза его были сонными, хотя на лице и сохранилась улыбка,
словно бы положенная умелым гримером.
Гитлер, казалось, не понимал слов рейхсляйтера или же пропускал их мимо
ушей.
который был поставлен Геббельсом по подсказке Бормана, фюрер молча
протянул рейхсляйтеру листки бумаги:
коррективы.
"политическое завещание вождя немецкой нации".
сыграть) появились слезы, - этот документ переживет века... Но тут нет
списка нового кабинета... Я полагал бы необходимым здесь же назвать тех,
кому вы безраздельно доверяете... Только тогда политическое завещание
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Андреев Николай
Браун Дэн