назвали ОДЕССу н а ш е й организацией...
трасса н а ш е й ОДЕССы начиналась из Берлина, отсюда, из
рейхсканцелярии... Оборудуйте запасные штабы этой трассы здесь, в Берлине,
потому что грядут уличные бои, да, да, именно так... Подвалы,
метрополитен, подземные коммуникации - все это обязано стать знакомо вам
так, чтобы вы ориентировались в этом лабиринте, как поп в Ветхом Завете...
ДУШНОЕ ОЩУЩЕНИЕ КОЛЬЦА
__________________________________________________________________________
- спросил Шелленберг, положив свою мягкую, женственную руку на плечо
Штирлица. - Гарантирую отменные похороны.
переторопить события: шлепнешься, а через час выяснится, что ты нужен
живым...
одной камере с Канарисом. Он знает только то, что ему полагается знать. А
вот мне снова нужен ваш поп... И кто-то еще, через кого мы будем гнать
дезинформацию вашему новому покровителю Мюллеру. Вас интересует, почему я
говорю с вами так открыто, несмотря на то что вы провалили дело?
со мной откровенным, несмотря на то что я провалил дело?
накрепко - безумие. Мы, разведка, можем вынырнуть. Он, гестапо, - обречен
на то, чтобы утонуть... Вы действительно уже побывали у него?
пограничной стражи на нашем "окне" возле Базеля, где я переправлял пастора
Шлага, был перевербован Мюллером, как-никак это "окно" было вашим личным,
по материалам гестапо оно не проходило... Через этого офицера Мюллер вышел
на пастора. За стариком пустили "хвост", в Швейцарии пока еще сильны
позиции баварца; в объекте интереса пастора оказался - согласно нашему с
вами плану - Даллес. Тот вывел его на Вольфа; молодая нация, разведку
только-только ставят, опыта мало - з а с в е т и л и с ь. Поскольку пастор
числится за мной, Мюллер загнал меня в угол. Он не сказал мне и сотой доли
того, что знает. Но он знает все. И об этом нашем разговоре я обязан буду
ему доложить... Будь прокляты волчьи законы нашей фирмы, но не я ее
основал.
шкафа, достал книгу в старинном переплете (сафьян с золотым обрезом),
открыл нужную ему страницу (была заложена красной тесемочкой) и зачитал:
ожидает помешательство. Гуляя однажды по саду с Юнгом, он увидел вяз,
лишенный на макушке листвы. Свифт сказал Юнгу: "Я точно так же начну
умирать с головы". До крайности гордый с высшими сановниками, Свифт охотно
посещал самые грязные кабаки и там проводил дни и ночи в обществе
картежников, бандитов и потаскух. Будучи священником, он писал книги
антирелигиозного содержания, так что о нем говорили: "Прежде чем дать ему
сан епископа, его следует заново окрестить". Асам про себя он написал так:
"Слабоумный, глухой, бессильный, неблагодарный". Непоследовательность его
была поразительна: он был в отчаянии, когда умерла Стелла, его любимая
женщина, но, чтобы успокоиться, писал комические "Письма о слугах". Через
несколько месяцев после этого Свифт лишился памяти, но язык его был
по-прежнему острым как бритва. Потом он провел год в полнейшем
одиночестве, затворившись в комнате, ничего не читая и не сочиняя. Он
отказался от мяса и впадал в бешенство, когда слуга появлялся на пороге.
Однако, когда он покрылся чирьями, разум его просветлел, и Свифт начал
постоянно повторять: "Я - сумасшедший". Потом он снова впал в состояние
полнейшей прострации, но порою ирония вспыхивала в нем с прежней силой.
Когда за несколько месяцев до смерти в его честь была устроена
иллюминация, Свифт заметил: "Пусть бы эти сумасшедшие не сводили с ума
окружающих". Незадолго перед кончиной он написал завещание, отказав
одиннадцать тысяч фунтов стерлингов в пользу душевнобольных. Он также
сочинил эпитафию, которая служит выражением ужасных нравственных
страданий, постоянно его мучивших: "Здесь похоронен Свифт, сердце которого
уже не надрывается более от гордого презрения"... - Шелленберг поставил
книгу на место, резко обернулся к Штирлицу: - Вы понимаете, зачем я
прочитал вам это?
Мюллера?
известно.
окружающим, Штирлиц. Он продолжает жить с разорванным сердцем...
Они все что-то знают, а я не могу взять в толк, что именно. Меня
и г р а ю т, и если я не пойму, в каком качестве, то, видимо, часы мои
сочтены. А что если и Мюллер, и Шелленберг начали свою партию купно?
Обменялись суждениями? Видимо, да, слишком точен и тот и другой в
вопросах, никаких повторов. Но это - в мою пользу. Их подводит страстная
тяга к порядку, они расписали свои роли; им бы следовало спотыкаться,
повторять друг друга, быть самими собою... "С кем протекли его боренья, -
в который уже раз вспомнил он стихи Пастернака, он прочел их в журнале,
купленном им на парижском развале осенью сорокового года, - с самим собой,
с самим собой!"
поскрипеть, если хорошо работает печень, сосуды, почки и мозг. Если
человек, сердце которого порвалось от "гордого презрения", имеет в голове
такое, что иным и не снилось, тогда он может существовать...
бы никому другому. Вы оказались посвященным в мое дело, Штирлиц, хотел я
того или нет. Значит, мне нет нужды более таиться от вас. Если я
удостоверюсь в вашей неискренности, вы знаете, как я поступлю, мы не
бурши, чтобы пугать друг друга словесами перед началом драки... Так вот,
если мне понятно, о чем думает наш с вами шеф, рейхсфюрер, о чем мечтает
преемник Гитлера рейхсмаршал Геринг, о чем говорят между собою Гудериан,
Типпельскирх и Гелен, считая, что в их кабинетах, проверенных связистами
вермахта, нет аппаратуры прослушивания, то ни я, ни вы не знаем, о чем
думает Борман. А он очень предметно думает о близком будущем, не находите?
Штрассером и предал его. Он был неразделим с вождем СА кумиром
национал-социализма Эрнстом Ремом и участвовал в его убийстве, он был
неразделим с фюрером нашей партии Гессом и предал его, пока петух вообще
еще даже и не кукарекал... Вы понимаете, отчего я так открыто говорю с
вами? Я ведь раньше никогда так обнаженно не выявлял затаенную суть
проблемы... Понимаете?
Зееловских высотах мы можем на несколько дней остановить их танки... Гелен
доложил фюреру этой ночью, что силы русских превышают наши в пять раз. Вот
так-то. Я это слышал своими ушами. Вы намерены погибать под обломками
нашего государственного здания? Я - нет. Вот вам моя рука, пожмите ее и
поклянитесь, что вы станете служить лишь моему делу - так, чтобы мы ушли
отсюда вдвоем... Или втроем...
отношения. А его дело - это жизнь. И за это дело он готов подраться.
утопит?
не надо. Мюллер полон такой информацией, которая нам с вами и не снилась.
Он занимался "Красной капеллой" русских, я подключался лишь к заграничным
операциям, он вел расследование лично, здесь, в Берлине. Он оставил
кое-что про запас, он никогда не сжигает все мосты, он - я убежден -
бережет какие-то точки опоры, ожидая новых гостей из Москвы...
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Маккэфри Энн
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Влодавец Леонид