а в ее кабинете, а я ж материальная, у меня ключи от секции, ну и пошли
ночью, я при нем все открыла и сигнализацию отключила, позвонила еще от
себя, пока он в ее кабинете портфель искал, сказала, что забыла сумку с
продуктами, на пульте-то меня как облупленную знают, кто ж мог подумать,
кто ж такое представить мог, ну, ладно, змея была Ленка, но ведь человек
же она, за что ж он ее, за что?!
РЕТРОСПЕКТИВА-VIII (Октябрь 1978 г.)
__________________________________________________________________________
ждал, когда ему продадут плитку шоколада и бутылку шампанского. В
магазине, особенно перед закрытием, - давка, очередь; он легко подсчитал,
что больше потеряет, если там будет стоять, время-то золотое, семь часов,
самый пассажир, на аэродроме возьму, копеек восемьдесят еще выгадаю.
голова. А точно: в очереди надо отстоять минут сорок. За это время по
городу можно отвезти пять пассажиров; каждый даст сорок копеек, как
минимум; а если повезет, подъеду к порту; рыбаки бросят рублевку, как пить
дать. Плюс перевыполнение плана, тоже накинь рубль; на аэродроме переплачу
рубль девяносто, а все равно буду в наваре".
громадный детина; наверняка в отпуск летит, погода - ни к черту, рейс
перенесли, ну и пошла гульба.
коротышка, будто Пат и Паташон".
Христа ради, у бабы день рождения...
здоровенным мужчиной, который п ь я н о вытаскивал что-то из кармана.
Вытащил, наконец: толстый, потрепанный бумажник, раскрыл его - там лежали
обертки от пачек с деньгами: "две с половиной тысячи", "пять тысяч",
"тысяча". И - одна сторублевая бумажка.
шампанское с "Араратом". И колбаски дай - салями...
не будет - появился к л и е н т, тут суетиться надо, выказать себя, тогда
только н а в а р получит.
замер: детина достал из другого кармана самородок, граммов на
шестьсот-семьсот, такой раз в жизни увидишь. А малышка на руку детины свою
руку положил, взял самородок, подбросил на ладони, сунул в карман,
усмехнулся:
на что полетишь-то?!
сразу определил, тысяч пять.
брат, в жизни любовь есть... Любовь, понял? Святая любовь! Как у поэта в
прозе Ивана Сергеевича Тургенева. Читал такого?
ты мне мозги не цементируй!
каменюга из золота... Не надо, не надо мне все это затевать. Еще года три,
ну пять пройдет, насобираю песка, зато буду чистый, не поволоку на себе
новое д е л о... Хотя какой чистый? То одного из наших схватят, то
второго..."
салями это, полукопченая, за три девяносто"), шампанского и бутылку
коньяка "Арарат" с открытой пробкой ("Портвейн с водкой налил, гадюка, -
беззлобно подумал Кротов, - и надо ж так работать, а?! Хотя, что ему?
Человек без п р о ш л о г о, ему все можно, в нем страха нет"), только
после этого получил свое шампанское, но уезжать не стал, попросил кофе,
сел рядом с Пат и Паташоном, кофе пил медленно, слушал.
мюнхенской тюрьмы, только голоса отчего-то веселые, пьяные голоса,
русские, немцев не слышно, что за напасть, ты что, Кротов, ты себя держи в
уме, ты чего это?!
пришел, этому видимость нужна не такая, как Туполеву, этот хоть в лесу
сядет; сейчас гульба еще пуще пойдет, только пусть бы этот детина карлику
самородок отдал! Отдаст - ему сейчас к у р а ж нужен, он стол хочет
держать; он же такой здоровый, спокойствие в нем одно, что ему самородок?!
- камень; был и не был, все равно ведь за рубли отдаст, этому зелененькие
не нужны, зачем ему доллары?! И действительно - отдал.
"дюжину"; откуда выражение-то узнал такое; Кротов от отца лишь слыхал,
когда тот о б ы л о м вспоминал, ведь верно, - "родимые пятна капитализма
живучи", а может, детина книжки про историю читает, есть такие чудаки, с
виду - балбес, а в голове много держит.
второму стакану, шум стоял, галдеж и знакомых начали искать.
отказался: может, еще улечу, в море хочу купаться, желаю в соленом море
кости отогреть.
Кротов его под руку повел вниз, внутри колотило - знал, что сейчас
предстоит, такого уж сколько лет не было, к старому-то прикасаться -
страх...
грудными подвел:
пожалей ребятишек...
висел на руке, слюни пускал, про море лепетал что-то несвязно. - Я-то б
взял, но он - пьяный, облюет детишек, набезобразит, карлик...
детей возьмешь!
устроил сзади, помог сесть карлику, пожелал хорошей дороги:
заставляя себя не торопиться.
грех, один. Хоть бы еще пара машин стояла, черт его подери! Даже если бабу
высажу, все равно опасно сейчас карлика потрошить. А он возьми да и
передай самородок кому другому?! Здесь? Кому? Я ж его довезу до того
места, где он останется ночевать. И буду его п а с т и. Позвоню сменщику.
Цыплаков согласится, ему б только телевизор смотреть да "козла"
забивать... Козёл... Гоша, сука... Что ж ты у меня из памяти не выходишь?
Это потому не выходишь, что легенький ты был. Длинный, я думал, тяжелый, а
как на руки поднял - будто Ирка, первенькая моя, когда в море ее
заносил... Так. Допустим, я его буду пасти, завтра он улетает, рейс один,
я ему подставлюсь. А если он такси вызовет по телефону? Ну да, такси на
аэродром заранее хватают, все на Большую землю рвутся, боятся опоздать,
машин мало, в разбеге. Все равно придется потом отсюда бежать, самородок
этого стоит. С ним можно идти на то, чего ждал столько лет, с ним не
страшно т а м, я-то знаю, что там страшно, там страшно, если ты без
с и л ы, если в кармане у тебя пусто, тогда конец, тогда по тебе и
пройдут, не заметив... Ладно, это все так... А если ускользнет? Анну
поставлю на слежку, только надо все точно высчитать. Подниму его до
квартиры, под руку подведу, оттуда цепочку потащу, если вдруг выскользнет
из-под наблюдения. А куда он выскользнет? К знакомым едет, ясно, не к
родным, если б родные были, провожали б, он с тундры, откуда ж еще? А если
к знакомым - значит, гульба будет продолжаться".
- Слышь, Михаил?
поркомпостирую.
двери: "Журавлев Р. К.", сбежал вниз, чтоб не попадаться этому самому
Журавлеву на глаза, замер внизу, на площадке, услышал женский голос:
фанера, сопение слышно, не то что голоса.
стол. Пошли, Минечка, пойдем, масенький, ох, какой же пьяненький ты,
Мурич Виктор
Лондон Джек
Пехов Алексей
Махров Алексей
Зыков Виталий
Лондон Джек