фюрера, а именно практике. Шпеер - это молчаливое могущество. Та группа
индустрии, которая сейчас создана и которая занимается планами
послевоенного возрождения Германии, - это мозг, сердце и руки будущего. Я
знаю, чем сейчас заняты наши промышленники, сплотившиеся вокруг Шпеера.
Они заняты двумя проблемами: как извлечь максимум прибыли и как эти
прибыли перевести в западные банки.
ключ к тайне, которую нес в себе Шпеер, он сможет найти, завладев архивом
Бормана, ибо если связи промышленников с нейтралами и с Америкой
использовал не он - Гиммлер, то наверняка их мог использовать Борман.
Гиммлеру начальника хозяйственного управления СС генерала Поля, - я думаю,
обергруппенфюрер ненадолго: у него локальные вопросы.
перенести прием, рейхсфюрер будет здесь до конца дня.
перенесите, пожалуйста, прием на вечер.
шепнул:
живота и с явным желанием понравиться.
сохранять многозначительность: иначе люди поймут их ненужность.
собаки: и поговорить можно между делом, и, если хорош экстерьер, другие
охотники будут завидовать.
по коридорам, - который выполнял роль импресарио: он всем рассказывал о
гениальности своего хозяина. В конце концов ему устроили автомобильную
катастрофу: слишком уж был певуч, раздражало...
какое-нибудь очередное коварство?
мы агнцы божьи в сравнении с вами.
когда тебя считают дьяволом. Люди умирают, память о них остается.
кабинет одного из своих сотрудников: он любил заходить к ним в кабинеты
без предупреждения и особенно во время скучных допросов.
вопрос крушения англо-советско-американского союза есть вопрос недель;
когда он уверял всех, что Запад еще обратится за помощью к немцам после
решающего поражения, многим казалось это проявлением характера фюрера - до
конца верить в то, что создало его воображение. Однако в данном случае
Гитлер опирался на факты: разведка Бормана еще в середине 1944 года добыла
в Лондоне документ особой секретности. В этом документе, в частности, были
следующие строки, принадлежавшие Уинстону Черчиллю: "Произошла бы страшная
катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость
древних европейских государств". Он писал это в своем секретном
меморандуме в октябре 1942 года, когда русские были не в Польше, а под
Сталинградом, не в Румынии, а возле Смоленска, не в Югославии, а под
Харьковом.
переговоров немедленной смертью, узнай он о том яростном борении мнений,
которые существовали в 1943-1944 годах между англичанами и американцами по
поводу направления главного удара союзных армий. Черчилль настаивал на
высадке войск на Балканах. Он мотивировал эту необходимость следующим:
"Вопрос стоит так: готовы ли мы примириться с коммунизацией Балкан и,
возможно, Италии? Надо точно отдавать себе отчет в тех преимуществах,
которые получат западные демократии, если их армии оккупируют Будапешт и
Вену и освободят Прагу и Варшаву..."
основной удар по Гитлеру не во Франции, а на Балканах сугубо эгоистичны.
Они отдавали себе отчет в том, что победа точки зрения Черчилля сделает
Великобританию гегемоном на Средиземном море: следовательно, именно
Великобритания оказалась бы хозяином Африки, Арабского Востока, Италии,
Югославии и Греции. Баланс сил, таким образом, сложился бы явно не в
пользу Соединенных Штатов, - и высадка была намечена во Франции.
критических обстоятельствах - вступить в контакты с теми, кто стоял в
оппозиции к фюреру, для создания единого фронта, способного противостоять
рывку русских к берегам Атлантики, чего Черчилль более всего опасался.
Однако таких сил в Германии после уничтожения заговорщиков летом 1944 года
не оставалось. Но, считал Черчилль, всякий осторожный "роман" с теми из
руководства рейха, кто пытался бы осуществить капитуляцию армий вермахта
на Западе, был хотя и мало реален - в силу твердой позиции Рузвельта и
прорусских настроений во всем мире, - однако этот "роман" позволял бы ему
проводить более жесткую политику по отношению к Сталину, особенно в
польском и греческом вопросах.
контактов с союзниками, он ответил:
юмористической аналитичности... Однако Британию никто не может обвинить в
коварстве, и я молю бога, чтобы нас никогда не смогли обвинить в этом.
Однако, - добавил он, и глаза его сделались стальными, и только где-то в
самой их глубине металась искорка смеха, - я всегда просил проводить
точную грань между дипломатической игрой, обращенной на укрепление
содружества наций, и прямым неразумным коварством. Только азиаты могут
считать тонкую и сложную дипломатическую игру коварством...
серьезной акцией? - спросил помощник шефа разведки.
есть в мире. Игра и живопись: все остальное суетно и мелко, - ответил
Черчилль. Он лежал в постели, он еще не поднялся после своего
традиционного дневного сна, и поэтому настроение у него было благодушное и
веселое. - Политика в таком виде, в каком мы привыкли воспринимать ее,
умерла. На смену локальной политике элегантных операций в том или ином
районе мира пришла глобальная политика. Это уже не своеволие личности, это
уже не эгоистическая устремленность той или иной группы людей, это наука
точная, как математика, и опасная, как экспериментальная радиация в
медицине. Глобальная политика принесет неисчислимые трагедии малым
странам; это политика поломанных интеллектов и погибших талантов.
Глобальной политике будут подчинены живописцы и астрономы, лифтеры и
математики, короли и гении. - Черчилль поправил плед и добавил: -
Соединение в одном периоде короля и гения отнюдь не обращено против
короля; противопоставление, заключенное в этом периоде, случайно, а не
целенаправленно. Глобальная политика будет предполагать такие неожиданные
альянсы, такие парадоксальные повороты в стратегии, что мое обращение к
Сталину 22 июня 1941 года будет казаться верхом логики и
последовательности. Впрочем, мое обращение было логичным, вопрос
последовательности - вторичен; главное - интересы содружества наций, все
остальное будет прощено историей...
кровати.
говорить, и в голове все время шумело, каждое движение вызывало тошноту.
Прозоров Александр
Андреев Николай
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор