Вайбеля позже, после того, как с ними побеседует его помощник.
штандартенфюрером СС Дольманом для более конкретного обсуждения
итальянской и ряда других проблем?" Геверниц ответил согласием.
Гюсманом, Блюмом и Парилли. Когда они прибыли в Лугано, в ресторан
"Бьянки", Дольман, как и было обговорено, заявил:
план Москвы по созданию коммунистического правительства Северной Италии.
переговоры о безоговорочной капитуляции.
Германии не пойдет на это.
разговора не прекращал, несмотря на твердую отрицательную позицию, занятую
Дольманом согласно той партитуре, которую мы с ним предварительно
расписали.
продолжал Дольман, - чтобы выяснить точку зрения его шефа.
руководителей итальянского Сопротивления: Фарручи Парри и Усмияни. Эти
люди находятся в нашей тюрьме. Они не являются коммунистами, и это дало
нам возможность сделать вывод: американцы, так же как и мы, озабочены
коммунистической угрозой Италии. Им нужны герои Сопротивления
некоммунисты, которые смогли бы в нужный момент возглавить правительство,
верное идеалам Запада.
представитель Даллеса, - мы могли бы продолжить встречи.
никак иначе нельзя истолковать просьбу об освобождении двух итальянцев.
Дольман высказал предположение, что Даллес ждет моего прибытия в
Швейцарию. Я отправился к фельдмаршалу Кессельрингу. В результате
пятичасовой беседы я сделал вывод, что фельдмаршал согласится на почетные
переговоры, хотя никаких прямых заверений Кессельринг не давал, вероятно,
в силу традиционного опасения говорить откровенно с представителем службы
безопасности.
Гарда и передал мне от имени Даллеса приглашение на совещание в Цюрих.
Таким образом, послезавтра я отправляюсь в Швейцарию. В случае, если это
ловушка, я выдвину официальную версию о похищении. Если же это начало
переговоров, я буду информировать вас следующим письмом, которое отправлю
сразу же по возвращении в свою ставку.
эвакуироваться со всеми научными сотрудниками. Он испросил себе разрешения
остаться в Берлине и быть хранителем хотя бы той части здания, которая
уцелела.
электроплитку кофейник.
не мерзнет, хотел бы я знать? - ответил Плейшнер.
наши заботы с его тревогами и заботами? Мы есть мы, каждый о себе, а он
думает обо всех немцах.
не было, аппаратуру подслушивания сюда не всадишь. Поэтому, затянувшись
крепкой сигаретой, он сказал:
миллионов под бомбы, а сам сидит, как сволочь, в безопасном месте и
смотрит кинокартины вместе со своей бандой...
сказал все это, и пожалел, что он вообще пришел к несчастному старику со
своим делом.
немцев, дело, и следовательно, его дело".
никогда не интересовались моей профессией: я штандартенфюрер СС и работаю
в разведке.
не мог быть провокатором! Нет! - повторил он уже громче. - Нет! Я вам не
верю!
работаю в разведке. В советской разведке...
брата.
тому, как надо любить и во имя этой любви ненавидеть тех, кто несет народу
Германии рабство. Плейшнер".
письмо. - Рабство немецкому народу, как вы сами понимаете, несут орды
большевиков и армады американцев. Их-то, большевиков и американцев, мы и
обязаны, как учит ваш брат, ненавидеть... Не так ли?
положиться на меня во всем. Но я могу сказать вам сразу: как только меня
ударят плетью по ребрам, я скажу все.
смерть от яда или пытки в гестапо?
беззащитной улыбкой, - естественно, я предпочитаю яд.
необходимое.
дверь. - Простите, что я так поздно. Вы уже спали?
пожалуйста, сейчас я зажгу свечи. Присаживайтесь.
одна, постоянная температура. Пастор, кто у вас жил месяц тому назад?
марксист, - вы спорили с ним, как с коммунистом. Он не коммунист, пастор.
Он им никогда не был. Он - мой агент, он - провокатор гестапо.
он: коммунист или ваш агент. Он просил спасения. Я не мог отказать ему.
он, коммунист или агент гестапо... А если из-за того, что вам важен
"просто человек", абстрактный человек, конкретные люди попадут на виселицу
- это для вас важно?!
сестра и ее дети, - это для вас важно?
гестапо, еще большее злодейство, - ответил Штирлиц, садясь. - Причем ваше
злодейство догматично, а поэтому особенно страшно. Сядьте. И слушайте
меня. Ваш разговор с моим агентом записан на пленку. Нет, это не я делал,
это все делал он. Я не знаю, что с ним: он прислал мне странное письмо. И
потом, без пленки, которую я уничтожил, ему не поверят. С ним вообще не
станут говорить, ибо он мой агент. Что касается вашей сестры, то она
должна быть арестована, как только вы пересечете границу Швейцарии.
безопасности.
лиц?
хотя бы для того, чтобы спасти жизнь своих близких. Или нет?
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Андреев Николай
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Каргалов Вадим