read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



рассмеялся - так это добродушно прозвучало у Штирлица. - Не сердитесь на
моего верзилу, он боится генералов и относится к вам с преклонением. Мы
будем работать с вами по очереди, чтобы не потерять квалификацию.
После того, как Штирлиц во время следующей игры представил Полю
Зигфрида, тот проникся к своему напарнику громадным почтением и с тех пор
стремился при каждом удобном случае оказать Штирлицу какую-нибудь услугу.
То он бегал ему за пивом, как кончалась партия, то дарил диковинную
авторучку (видно, отобранную у арестованного), то приносил букетик первых
цветов. Однажды он подвел Штирлица, но опять-таки невольно, по своей
врожденной службистской тупости. Штирлиц выступал на соревнованиях против
испанца. Парень был славный, либерально настроенный, но Шелленберг задумал
с ним какую-то пакость и для этого попросил - через своих людей в
спортивном комитете, - чтобы испанца вывели на игру со Штирлицем.
Естественно, Штирлица ему представили как сотрудника министерства
иностранных дел, а после окончания партии к Штирлицу подбежал Зигфрид и
брякнул: "Поздравляю с победой, штандартенфюрер! СС всегда побеждает!"
Штирлиц не очень-то горевал о сорванной операции, а Зигфрида хотели
посадить на гауптвахту с отчислением из СС. Снова Штирлиц пошел хлопотать
за него - на этот раз уже через прирученного Поля - и спас его. На
следующий день после этого отец Зигфрида - высокий, худой старик с
детскими голубыми глазами - приехал к нему с подарком: хорошей копией
Дюрера.
- Наша семья никогда не забывает добра, - сказал он. - Мы все - ваши
слуги, господин Штирлиц, отныне и навсегда. Ни мой сын, ни я - мы никогда
не сможем отблагодарить вас, но если вам потребуется помощь - в досадных,
раздражающих повседневных мелочах, - мы почтем за высокую честь выполнить
любую вашу просьбу.
С тех пор старик каждую весну приезжал к Штирлицу и ухаживал за его
садом, и особенно за розами, вывезенными из Японии.
"Несчастное животное, - вдруг подумал Штирлиц о Зигфриде, - его даже
и винить-то ни в чем нельзя. Все люди равны перед богом - так, кажется,
утверждал мой друг пастор. Черта с два! Чтобы на земле восторжествовало
равенство, надо сначала очень четко договориться: отнюдь не все люди равны
перед богом. Есть люди - люди, а есть - животные. И винить их в этом
нельзя. Но уповать на моментальное перевоспитание даже не глупо, а
преступно".
Дверь камеры распахнулась. На пороге стоял Зигфрид.
- Не сидеть! - крикнул он. - Ходить кругами!
И перед тем, как захлопнуть дверь, он незаметно выронил на пол
крохотную записку. Штирлиц поднял ее. "Если вы не будете говорить, что мой
папа окучивал и поливал ваши розы, я обещаю бить вас вполсилы, чтобы вы
могли дольше держаться. Записку прошу съесть".
Штирлиц вдруг почувствовал облегчение: чужая глупость всегда смешна.
И снова взглянул на часы. Мюллер отсутствовал третий час.
"Девочка молчит, - понял Штирлиц. - Или они свели ее с Плейшнером?
Это не страшно - они ничего друг о друге не знают. Но что-то у него не
связалось. Что-то случилось, у меня есть тайм-аут".
Он неторопливо расхаживал по камере, перебирая в памяти все, что
имело отношение к этому чемодану. Да, точно, он подхватил его в лесу,
когда Эрвин поскользнулся и чуть было не упал. Это было в ночь перед
бомбежкой. Один только раз.
"Минута! - остановил себя Штирлиц. - Перед бомбежкой... А после
бомбежки я стоял там с машиной... Там стояло много машин... Был затор
из-за того, что работали пожарные. Почему я там оказался? А, был завал на
моей дороге на Кудам. Я потребую вызвать полицию из оцепления, которая
дежурила в то утро. Значит, я оказался там потому, что меня завернула
полиция. В деле была фотография чемоданов, которые сохранились после
бомбежки. Я говорил с полицейским, я помню его лицо, а он должен помнить
мой жетон. Я помог перенести чемодан - пусть он это опровергнет. Он не
станет это опровергать, я потребую очной ставки. Скажу, что я помог
плачущей женщине нести детскую кроватку: та тоже подтвердит - такое
запоминается".
Штирлиц забарабанил в дверь кулаками, и дверь открылась, но у порога
стояли два охранника. Третий - Зигфрид - провел мимо камеры Штирлица
человека с парашей в руках. Лицо человека было изуродовано, но Штирлиц
узнал личного шофера Бормана, который не был агентом гестапо и который вел
машину, когда он, Штирлиц, говорил с шефом партийной канцелярии.
- Срочно позвоните группенфюреру Мюллеру. Скажите ему - я вспомнил! Я
все вспомнил! Попросите немедленно спуститься ко мне!
"Плейшнер еще не привезен! Раз. С Кэт сорвалось. Два. У меня есть
только один шанс выбраться - время. Время и Борман. Если я промедлю - он
победит".
- Хорошо, - сказал охранник, - сейчас доложу.

Из приюта для грудных младенцев вышел солдат, пересек улицу и
спустился в подвал разрушенного дома. Там, на разбитых ящика, сидела Кэт и
кормила сына.
- Что? - спросила она.
- Плохо, - ответил Гельмут. - Надо полчаса ждать. Сейчас кормят детей
и все заняты.
- Мы подождем, - успокоила его Кэт. - Мы подождем... Откуда им знать,
где мы?
- Вообще-то - да, только надо скорее уходить из города, иначе они нас
найдут. Я знаю, как они умеют искать. Может, вы пойдете? А я - если
получится - догоню вас? А? Давайте уговоримся, где я вас буду ждать...
- Нет, - покачала головой Кэт, - не надо. Я буду ждать... Все равно
мне некуда идти в этом городе...

Шольц позвонил на "радиоквартиру" Мюллеру и сказал:
- Обергруппенфюрер, Штирлиц просил передать вам, что он все вспомнил.
- Да? - оживился Мюллер и сделал знак рукой сыщикам, чтобы они не так
громко смеялись. - Когда?
- Только что.
- Хорошо. Скажите, что я еду. Ничего нового?
- Ничего существенного.
- Об этом охраннике ничего не собрали?
- Нет, всякая ерунда...
- Какая именно? - спросил Мюллер машинально, скорее для порядка,
стягивая при этом с соседнего стула свое пальто.
- Сведения о жене, о детях и родных.
- Ничего себе ерунда, - рассердился Мюллер. - Это совсем даже не
ерунда в таком деле, дружище Шольц. Сейчас приеду и разберемся в этой
ерунде... К жене послали людей?
- Жена два месяца назад ушла от него. Он лежал в госпитале после
контузии, а она ушла. Уехала с каким-то торговцем в Мюнхен.
- А дети?
- Сейчас, - сказал Шольц, пролистывая дело, - сейчас посмотрю, где
его дети... Ага, вот... У него один ребенок, трех месяцев. Она сдала его в
приют.
"У русской грудной сын! - вдруг высветило Мюллера. - Ему нужна
кормилица! А Рольф, наверное, переусердствовал с ребенком!"
- Как называется приют?
- Там нет названия. Приют в Панкове. Моцартштрассе, семь. Так...
Теперь о его матушке...
Мюллер не стал слушать данных о его матушке. Он швырнул трубку,
медлительность его исчезла, он надел пальто и сказал:
- Ребята, может быть большая стрельба, так что приготовьте свои
"бульдоги". Кто знает приют в Панкове?
- Моцартштрассе, восемь? - спросил седой.
- Ты снова перепутал, - ответил Мюллер, выходя из квартиры. - Ты
всегда путаешь четные и нечетные цифры. Дом семь.
- Улица как улица, - сказал седой, - ничего особенного. Там можно
красиво разыграть операцию: очень тихо, никто не мешает. А путаю я всегда.
С детства. Я болел, когда в классе проходили четные и нечетные.
И он засмеялся, и все остальные тоже засмеялись, и были они сейчас
похожи на охотников, которые обложили оленя.

Нет, Гельмут Кольдер не был связан со Штирлицем. Их пути никогда не
пересекались. Он честно воевал с сорокового года. Он знал, что воюет за
свою родину, за жизнь матери, трех братьев и сестры. Он верил в то, что
воюет за будущее Германии, против неполноценных славян, которые захватили
огромные земли, не умея их обрабатывать; против англичан и французов,
которые продались заокеанской плутократии; против евреев, которые угнетают
простой народ, спекулируя на несчастьях людей. Он считал, что гений фюрера
будет сиять в веках.
Так было до осени сорок первого года, когда они шли с песнями по миру
и пьяный воздух победы делал его и всех его товарищей по танковым частям
СС веселыми, добродушным гуляками. Но после битвы под Москвой, когда
начались бои с партизанами и поступил приказ убивать заложников, Гельмут
несколько растерялся.
Когда его взводу первый раз приказали расстрелять сорок заложников
возле Смоленска - там пустили с рельсов эшелон, - Гельмут запил: перед ним
стояли женщины с детьми и старики. Женщины прижимали детей к груди,
закрывали им глаза и просили, чтобы их поскорее убили...
Он тогда по-настоящему запил; многие его товарищи тоже молча тянули
водку, и никто не рассказывал смешных анекдотов, и никто не играл на
аккордеонах. А потом они снова ушли в бой, и ярость схваток с русскими



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 [ 46 ] 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2025г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.