пятерки; план покушения на Ратенау разрабатывали вместе...
парковой зоны Грюневальда на Вильгельмштрассе, в министерство иностранных
дел; заговорщики встретились в пивном подвале Штеглица; отставной
лейтенант Керн сообщил, что у них есть машина, шестиместный з в е р ь;
Техов должен опробовать ее.
достаточно много, подстегивая себя пивом, коньяком и рислингом; наутро
премьер Вирт пригласил к себе Ратенау:
какое-то время он был словно бы парализован, потом тихо сказал:
помочь несчастной Германии выйти из кризиса...
машине и с черепашьей скоростью. Я бы просил вас переменить автомобиль и
приказать шоферу ехать с большей скоростью. В противном случае я не могу
гарантировать вашу безопасность.
деле существуют - в их желании убить меня? - Ратенау пожал плечами. - Чем
я прогневал их? Неужели, чем больше делаешь во благо родины, тем большую
ненависть к себе вызываешь? Но я был патриотом Германии, я им и останусь,
- даже ценою жизни...
Ратенау.
именно на них, сидевших в первом ряду гостевой галереи; он говорил о том,
что Германия в о с с т а е т из хаоса ныне, когда мы имеем договор с
Москвой, западные державы ищут с нами контактов, время версальского
унижения пришло к бесславному концу; только от нас, немцев, зависит
м и р н а я п о б е д а, когда не пушка и карабин принесут славу нации,
но ее созидающий гений.
посмотрел на Техова: "Что с тобой, Эрнст-Вернер? Ты ощутил в себе
колебание? Ты не согласен с нашим решением?"
не уловил в его словах фальши.
презрительной гримасой. - Он пожимал руку этой русской свинье Чичерину. Он
делал это открыто, перед репортерами, не стыдясь. Он начал переговоры с
Парижем и Лондоном, - значит, он отдаст наши богатства мерзким демократиям
Запада, которые доживают последние дни, источенные изнутри тлетворностью
своих парламентов и палат депутатов... Он служит тайному еврейскому плану
растоптать германский дух, лишить нас идеала верховного вождя и создать
республику, которая противна имперскому духу арийцев... Он играет
н е м ц а, Эрнст-Вернер, но разве может сыграть его человек с такими
глазами, с таким носом и с такими ушами?!
того, как его посетил шеф прусской полиции. Он полагал, что компромисс с
одержимыми националистами, с лидером немецких ультраправых Карлом
Хельферихом у с п о к о и т безумных: если главарь прилюдно пожмет руку
политическому противнику, горячие головы начнут думать д у м к и, а они у
них долгие, быстро шевелить извилинами не умеют; всякая о т т я ж к а
угодна делу; через год средние классы ощутят результаты его деятельности,
в стране будет больше мяса, станет весомее марка, о каком покушении может
идти речь?! Террор есть порождение неуверенности в завтрашнем дне.
Грюневальд на ужин; беседа была прощупывающей, достаточно мирной;
расстались, обменявшись рукопожатием; назавтра, однако, Хельферих выступил
в рейхстаге: "Политика Ратенау наносит непоправимый удар по средним
классам, его совершенно не интересует судьба устойчивости нашей валюты,
люди не верят словам, нация требует реальных дел!"
министра, пригласил на ужин некоронованного короля Рура Хуго Стиннеса -
старого врага Ратенау; встретились в восемь, расстались в четыре часа
утра; Ратенау довез Стиннеса до отеля "Эспланада" в своей машине. "Вот
видите, - говорил он, мягко улыбаясь, - американцы поддержат нас, нажмут
на Лондон и Париж, особенно на этих паршивых французов; выдержка и еще раз
выдержка, облегчение грядет, вопрос месяцев... Мне очень больно слышать,
когда меня обвиняют в том, что я не могу быть немецким патриотом, оттого
что в моих жилах течет еврейская кровь... Но вам я скажу правду: моя
религия - немецкая церковь, моя страсть - немецкий фатерланд, и нет
большего антисемита, чем я, господин Стиннес..."
мы будем говорить в полиции, если нас схватят?"
простят.
автоматического пистолета; убийцы сняли с себя кожаные черные куртки и
черные шлемы, бросили их на газон и кинулись в центр; полиция приехала,
когда Ратенау был мертв.
пульсирующими толпами берлинцев; через два часа весь город был запружен
народом, появились лозунги: "Смерть наемным бандитам!" Над толпами
демонстрантов развевались флаги; к вечеру открылась внеочередная сессия
рейхстага; на трибуну вышел лидер ультраправых националистов; депутаты и
зрители согнали его прочь: "Вон, паршивый убийца!" Поднялся премьер Вирт:
"С тех пор, как мы подняли знамя республики, намереваясь превратить
Германию в демократическое государство свободы слова и мысли, тысячи
лучших сынов народа поплатились за это своей жизнью".
Александерплатц; они не ждали такой реакции н е м ц е в; Керн потянул
Фишера за рукав, кивнув на Техова: "Идем, он развалится, на грани
истерики". На следующий день они приехали на побережье, в Варнемюнде,
чтобы на пароме отправиться в Швецию; паром, однако, не работал - траур;
здесь же они прочитали объявление: "Миллион марок за голову убийц министра
Ратенау". Купив мотоциклы, они рванулись на юг, по направлению к Тюрингии.
Техов, выбравшись из города, пришел в деревню, на ферму к дяде; тот вызвал
полицию; через час имена всех участников заговора стали известны прусской
криминальной службе.
для объявлений; полиция блокировала дороги, в стране было объявлено
чрезвычайное положение: о х о т а! Ратенау лежал в зале рейхстага; два дня
от гроба не отходила его мать, ставшая седой за эти часы; голова ее мелко
тряслась; когда к ней подошел президент Эберт, женщина сказала:
пост министра, он ответил: "А кто еще захочет расчистить авгиевы конюшни?"
внесено предложение объявить день убийства Ратенау Днем скорби; в
"Стальном шлеме" началась паника: покушение привело к обратному
результату, позиции правых "ультра" обрушились, их сторонились,
презрительно называя "психами", - не может быть ничего страшнее для тех,
кто претендовал на национальное представительство и защиту немцев...
пятидесяти километрах южнее Берлина; сюда были стянуты наиболее опытные
агенты уголовной полиции; среди тех, кто шел по лестнице, чтобы захватить
м е р з а в ц е в, был Генрих Мюллер; он не смог этого сделать, потому что
Керн и Фишер застрелились; зато он арестовал фон Саломона и провел его
первый допрос.
убийства Ратенау, семнадцатого июля тридцать третьего года, в Берлине
состоялся парад частей СС и СА; официальное торжество открыл Гиммлер:
империи германской нации, двух подвижников национального духа, отдавших
свои молодые жизни в борьбе против мирового большевизма и еврейства, что
есть две стороны одной и той же медали, лицемерно именуемой "демократией"
и "социализмом". Они бесстрашно поднялись на борьбу с сионскими мудрецами,
этими спрутами международного коммунизма и американской финансовой
олигархии. Они приняли на себя первый удар прогнившей Веймарской
республики, но они зажгли в сердцах немцев ненависть - то качество,
которое ныне ведет народ от победы к победе.
солдат СС, верной гвардии фюрера. Хайль Гитлер!
скорби; это произошло на п а м я т и одного поколения: миллионы людей,
скорбно прощавшихся с Ратенау, теперь шли в скорбном молчании, отдавая
долг сердца его убийцам; ах, память, память, кто же так умело играет с
тобою в прятки?! Не ты ли сама?! Воистину, дьявол внутри нас!
Штирлица, удовлетворенно кивну;!. - Действительно, я был брошен продажным
веймарским режимом на захват наших героев... Окажись я там первым, Керн и
Фишер ушли бы от веймарской полиции...
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Белогорский Евгений
Каменистый Артем
Бажанов Олег
Семенова Мария