Чтение 8–й страницы книги ~Бедняков не убивают...~

Трамбле.

Полиция разыскивала Теодора в течение нескольких недель, но он
оставался неуловим. И вот однажды Мегрэ пришла в голову мысль заглянуть в
контору фирмы "Куврэр и Бельшас".

Принял его мосье Мовр.

- Теодор? Да, один Теодор у нас действительно служил, только очень
давно... Погодите... Он ушел от нас лет двенадцать назад... Я уверен, что он
был знаком с мосье Трамбле... Этот Теодор - я могу выяснить его фамилию по
картотеке - служил у нас рассыльным, и мы уволили его за постоянное пьянство
и за то, что, напившись, он держал себя с недопустимой развязностью...

Фамилию выяснили - Балар. Теодор Балар. Однако в меблированных комнатах
Парижа и предместий никакого Балара обнаружить не удалось.

Еще один туманный след: лет пять назад некий Теодор Балар несколько
недель работал при карусели в балаганах на Монмартре. В один из вечеров,
напившись пьяным, он сломал себе руку, с тех пор его там больше не видели.

Этот человек и субъект с пневматическим ружьем из отеля "Эксельсиор",
несомненно, одно и то же лицо...

Какой случай свел его снова с кассиром фирмы, где сам он служил
всего-навсего рассыльным?.. Как бы то ни было, эти два человека регулярно
встречались и играли в бильярд.

Быть может, Теодор проник в тайну своего приятеля? Или догадался, что в
доме на Привокзальной набережной спрятаны деньги? А может быть, друзья
поссорились?

- Продолжайте наблюдение за набережной...

И наблюдение продолжалось. Вскоре в сыскной полиции появилась дежурная
шуточка:

- Что ты сегодня вечером делаешь?

- Стерегу канареек...

Но именно это и привело к успеху. Однажды ночью в дом забрался
долговязый худой человек с рыжеватыми усами и висевшей, как плеть, рукой. Он
был похож на нищего калеку.

Толстяк Торанс бросился на него сзади, и тот стал умолять, чтобы его не
трогали.

Беднягой был Трамбле, беднягой оказался и его убийца. На Теодора жалко
было смотреть. Он, видимо, уже несколько дней ничего не ел и, не имея
приюта, скитался по улицам и набережным.

Он догадывался, конечно, что за домом следят, поэтому он так долго и не
решался в него проникнуть, однако под конец не выдержал.

- Тем хуже! - проговорил он со вздохом. - Ну да уж лучше так... Есть
хочется, больше не мог...

В два часа ночи он все еще сидел у Мегрэ в кабинете, поглощая стоявшие
перед ним бутерброды и пиво, и с готовностью отвечал на все вопросы, какие
ему задавали.

- Я, конечно, сволочь, сам знаю. А вот вы не знаете, как этот Морис
скрытничал и юлил... Ведь ни разу не проговорился, что у него здесь на
набережной дом есть... Не доверял... Играть со мной в бильярд - это
пожалуйста, а насчет остального, тут он признавал только свои "козыри"...
Это вам как покажется?.. Случалось, брал я у него денег взаймы, по мелочи,
конечно, так вы бы видели, как из него приходилось вытягивать...

Может, я и погорячился, это верно... Я сидел без гроша... Надо было
платить хозяйке за комнату... Тут он мне и сказал, что это в последний раз,
что дураков, мол, нету и, кроме того, бильярд ему уже надоел...

В общем, выставил меня, точно лакея какого-нибудь...

Вот тогда я его и выследил, понял, какую он жизнь ведет, - и догадался,
что здесь в доме непременно припрятаны деньги...

- И для начала вы решили его убить... - буркнул Мегрэ, затягиваясь
трубкой.

- Это только показывает, что я не из корысти так поступил, а потому,
что он меня обидел... Иначе я просто пошел бы на набережную, когда его там
не было...

Не меньше десяти раз обыскивали пресловутый дом самые опытные эксперты,
и лишь когда год спустя его продали и никто не вспоминал уже об убийстве
Трамбле, деньги, наконец, нашлись.

И спрятаны они были не где-нибудь в стене или под паркетом, а
просто-напросто лежали укромно в заброшенном чуланчике на втором этаже.

... Это был клеенчатый, туго набитый ассигнациями пакет, в котором
оказалось больше двух с половиной миллионов франков.

Услышав эту цифру, Мегрэ сделал быстрый подсчет - и все понял. Он сел в
такси и вышел у павильона Флоры.

- У вас имеется список лиц, получавших выигрыши Национальной лотереи?

- Полного списка нет, некоторые желают сохранить свой выигрыш в тайне -
закон предоставляет им такое право... Вот, например, семь лет назад...

Это был Трамбле. Он выиграл три миллиона. Он унес их с собой, крепко
зажав под мышкой пакет с ассигнациями. И он никогда и никому не сболтнул о
них ни словечка, этот не выносивший шума Трамбле, которому выигрыш открыл
доступ к маленьким, но прежде недоступным для него радостям.

"Бедняков не убивают..."

И все же он был всего лишь бедняк, бедняк, убитый у себя на постели,
где он сидел в нижнем белье и чесал на сон грядущий свои больные подош-
вы.