от ван Мелле, где Терлинк купил куропатку. Но лавка была давно уже зак-
рыта. В темных углах, держась на известной дистанции, жались люди.
цу, как у бургомистра, да и у других здесь по вечерам не закрывали став-
ни, может быть, для того, чтобы показать всем богатство обстановки.
было нетрудно.
без сомнения, играла. Толстяк ван Хамме, ее отец, весивший сто тридцать
кило, наверняка стоял рядом, переворачивая нотные страницы.
щи.
на полу. У нее сильное кровотечение. Ее отец...
перезвона, а вместе с ними девять ударов на часах ратуши.
приятная.
тично, на брусчатой мостовой. Один из полицейских разряжал револьвер,
подобранный им у сточной канавы.
еще более сырое, а в глубине улицы, между крышами, всходила окруженная
коричневым ореолом луна.
ме, который рыдал, держась обеими руками за стену коридора.
сквозь кисею тумана, постоянно висящую над городом и окрестными полями.
люди предпочитали называть Тересой, заметила, что происходит, заметила,
возможно, раньше самого Йориса.
кой звонкой, особенно по ночам! Люди стали останавливаться, окна - отк-
рываться. Терееву разумеется, открыла и свое, но не высунулась наружу, а
спряталась в коридоре, слушая через узкую щель между рамами.
выключателем, как увидел на фоне белой подушки открытый глаз жены.
уверял, что отдыхает лишь на железной кровати с металлической сеткой. Он
сел на край кровати, снял гетры, ботинки - и все это время видел откры-
тый глаз. Ему очень хотелось ускользнуть от этого взгляда или изобразить
на лице полное бесстрастие, но он чувствовал, что это ему не удастся и
глаз это заметит.
тельности, а еще вернее - удивления, сдобренного капелькой наивности.
ван Хамме с ее великолепной, недавно выписанной из Брюсселя обстановкой;
затем он покончил с собой.
она спросила бы о том, о чем он сам спросил себя, как только узнал но-
вость: успел ли Жеф, уйдя от него, Терлинка, увидеться с Линой, погово-
рить с ней, рассказать о своем разговоре с баасом?
было уже ясно. Он влетел в маленькое кафе на углу улицы Святого Иоанна.
Несколько завсегдатаев слушали радио. Парень прошел прямо к прилавку и
одну за другой опрокинул три стопки можжевеловки.
почудилось, что он закрыл его, повернув наконец выключатель.
тот же взгляд: Тереса уже успела прочесть газету и, особенно явственно
удрученная несчастьями человечества, горестно покачивала головой, смахи-
вая пыль.
топот, петушиное кукареканье, иногда - долгое мычание: сегодня город жил
в ином ритме, чем обычно, да и запахи были другие.
- грел бледные руки над кухонной плитой, сняв с нее крышку. Потом, не
обращая внимания на Марию, которая готовила первый завтрак и клала лом-
тики сала на сковородку, пошел и взял три яйца с полки, висевшей за
дверью в подвал.
же, - посолил, поперчил, накрошил в них мягкого хлеба и пошел вверх по
лестнице.
лял, спокойна ли Эмилия или сцена будет мучительной. Подойдя к двери, он
послушал, открыл окошко, посмотрел и вошел, держа чашку в руке.
умницей? Она с удовольствием скушает вкусные яички, правда?
ратуше, когда он подписывал почту, поданную ему Кемпенаром.
ужасе прижимаясь к стене, которую пачкала всеми мыслимыми способами.
она не выносила соприкосновения с одеждой или одеялом; зубами она впива-
лась в матрас, ногтями вцеплялась в его ткань.
приход отца. Терлинк сумел поставить чашку рядом с ней и осторожно, что-
бы не напугать дочь, вытащить даже кусок клеенки, который всегда подкла-
дывали под нее, потому что она никогда не вставала в не знала чувства
отвращения.
решеткой. Для проветривания нужно было дожидаться спокойной минуты, и
Терлинк в это утро удовлетворился тем, что вытащил испачканную клеенку.
в глубине коридора.
циации, посмотрел на Тересу, которая смотрела на него. Пустяк, конечно,
но настроение у него испортилось.
слишком пылко, сдержанно, особенно при детях.
летия просторном кабинете, лицом к лицу с Ван де Влитом, с которым каж-
дое утро странно здоровался одними глазами. Потом закуривал первую сига-
ру, открывал привычно щелкающий футляр.
медлительные фигуры.
г-жа Клаас, мать Жефа.
лицо влажное от измороси и слез, уже покрасневшие хлюпающие ноздри.
знают. Всю жизнь я не покладая рук работала, чтобы поднять мальчика...
ван Хамме, не так ли?
эта девушка не про него.
слова не было. Под самыми окнами Терлинка оглушительно крякали утки.
но ничего не нашла в карманах. А на похороны...
га, и до сих пор сын отдавал ей то, что получал у Терлинка.
рева, которые хранились про запас, на случай необходимости, в сарае, где
стоял пожарный насос.
можно незаметней, она смиренно исчезла за дверью.
Суворов Виктор
Белов Вольф
Орловский Гай Юлий
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Шилова Юлия