Чтение 11–й страницы книги ~Дом судьи~

Почему судья написал ему письмо как раз тогда, когда установили личность
убитого? Выходит, это ему известно? Но каким же образом он узнал?

Телефон... Нет, опять не Ницца... Из Марана сообщают, что никаких следов
Марселя Эро не обнаружено, но искать его продолжают по всему болоту.
Прекрасно! Ага, вот и Ницца... На линии три голоса...

- Маран, положите трубку!.. Положите, черт вас возьми, трубку!.. Алло!
Ницца?.. Да, Мегрэ... Значит, эта особа последние три недели не покидала
Ниццу? Хорошо проверили?.. И никаких телеграмм ни вчера, ни сегодня утром не
получала?.. Как?.. Не понимаю, как его фамилия?.. Луше... Ван Уше?.. Давайте
по буквам!.. Значит, Виктор - В... Ага, Ван Ушен?.. Да, слушаю...
Голландец... Какао... Да! Сообщите все что можете. Если меня не будет,
продиктуйте моему инспектору.

И Мегрэ негромко, скорей для себя, чем для других, повторил:

- Жена судьи уже много лет живет в Ницце с неким Хорасом Ван Ушеном,
богатым голландцем, сделавшим состояние на какао.

Затем Мегрэ раскупорил бутылку, выпил один-второй стакан вина, посмотрел
на Межа невидящим взглядом и приказал:

- Сиди здесь, пока я не вернусь.

Трое журналистов двинулись вслед за Мегрэ, но он не обращал на них
внимания. Был час аперитива, и из гостиничного кафе высыпали посетители,
чтобы посмотреть, куда направляется комиссар. А он, приветственно махнув
рукой жандарму, дежурившему возле дома судьи, дернул за звонок.

- Пожалуйте сюда, - пригласила Элиза. - Господин судья ждет вас.

Все та же просторная комната, такая безмятежная, такая удобная! Мегрэ
заметил, что судья беспрестанно стискивает побелевшие от напряжения пальцы.

- Присаживайтесь, господин комиссар. Но сначала снимите пальто: я вас на
какое-то время задержу, а в комнате сильно натоплено... Портвейна не
предлагаю: вы наверняка откажетесь.

В голосе сквозила горечь.

- Отнюдь нет!

- А не пожалеете, что пили со мной, когда я все расскажу?

Мегрэ уселся в то же кресло, где сидел в прошлый раз, вытянул ноги, набил
трубку.

- Вам знаком некий доктор Жанен? Судья порылся в памяти. Судя по всему,
это не было уловкой.

- Жанен? Погодите... Нет, понятия не имею.

- Это человек, которого вы хотели бросить в море.

Судья сделал такое движение, словно хотел сказать: "Да разве об этом
речь! Причем тут это?" Потом налил портвейну.

- Итак, ваше здоровье! - приподнял он рюмку. - Я ведь вас на слове не
ловил... Прежде всего, мне хочется задать вам один вопрос.

Он посерьезнел. Лицо его, обрамленное светло-седыми, растрепанными, как у
женщины, волосами, оживилось.

- Если случится так, что на какое-то время я лишусь возможности
заботиться о дочери, можете ли вы обещать мне, как мужчина мужчине, что с
ней не случится ничего дурного?

- Полагаю, что в случае.., в случае, если произойдет то, чего вы
опасаетесь, забота о вашей дочери будет возложена на вашу жену?

- О том, чтобы доверить девочку матери, и речи быть не может. Итак...

- Я прослежу за тем, чтобы она жила в наиболее благоприятных условиях -
разумеется, в рамках закона.

- Благодарю вас.

Судья медленно допил портвейн, поднялся и достал из ящика папиросы.

- Вы курите только трубку, не правда ли? Прошу вас...

Наконец, выдохнув первое облачко дыма, он пробормотал:

- По зрелом размышлении я решил, что при сложившихся обстоятельствах мне
лучше всего провести какое-то время в тюрьме.

Это было неожиданно. В ту же секунду над головами у них взлетели звуки
рояля. Судья перевел взгляд на потолок. Когда он снова заговорил, голос у
него от волнения стал хриплым; казалось, он еле сдерживает слезы.

- Я убил человека, комиссар. С тротуара доносился стук подбитых гвоздями
башмаков жандарма.

- Теперь вы едва ли станете допивать портвейн. Он достал из кармана
старинные золотые часы, щелкнул крышкой.

- Полдень... Мне все равно. Но вы, наверное, захотите сначала
позавтракать. Не смею предлагать вам разделить со мной трапезу.

Он налил себе еще и снова сел лицом к Мегрэ перед камином, где
потрескивал огонь.

Глава 6

Две англичанки из Версаля

Около часу дня жандарм, стоявший на посту перед домом судьи,
забеспокоился: проходя мимо окон, он с каждым разом держался ближе к дому и
пытался заглянуть внутрь.

В половине второго он прижал лицо к стеклу и окинул взглядом двоих
мужчин, сидевших в креслах по обе стороны камина; их лица тонули в облаке
дыма.

Из соседней комнаты послышалось звяканье вилок, сопровождаемое женскими
голосами, и Мегрэ предположил, что Лиз Форлакруа, должно быть, завтракает.

Время от времени он закидывал ногу на ногу. Потом менял позу, чтобы
выбить трубку о каблук. На плитках, которыми был вымощен пол, скопилось уже
немало пепла. Не все ли теперь равно? Судья по привычке гасил папиросу о
фарфоровую пепельницу; гора бело-коричневых окурков выглядела весьма
красноречиво.

Беседа текла мирно. Мегрэ задавал вопросы, выдвигал возражения. Форлакруа
отвечал, голос его был таким же четким и безупречным, как почерк.

В четверть третьего они услышали телефонный звонок и вздрогнули: оба,
казалось, начисто забыли о внешнем мире. Форлакруа бросил на комиссара
вопросительный взгляд. Имеет ли он право снять трубку? Мегрэ кивнул.

- Алло! Да. Передаю трубку... Это вас, господин комиссар.

- Алло, шеф?.. Прошу прощения... Я, может быть, напрасно звоню, но мне
стало как-то тревожно... У вас там ничего не стряслось?

Судья тем временем снова сел и уставился на огонь, сплетая и расплетая
пальцы.

- Найди мне машину... Да, прямо сейчас... Через полчаса она должна быть
здесь... Нет, ничего особенного.

И комиссар тоже сел.

Когда такси остановилось у дверей и Межа позвонил, Мегрэ в одиночестве
мерил шагами большую комнату, поглощая сандвич с паштетом. На столе - почти
пустая бутылка старого бургундского. Накурено было - хоть топор вешай.

Межа ошеломление уставился на комиссара.

- Вы арестовали его? Все кончено? Я поеду с вами?

- Нет, останешься здесь.

- Что мне делать?

- Бери бумагу. Пиши: Тереза, служанка в гостинице... Юло, оба - Дидина и
ее таможенник... Альбер Форлакруа... И пускай во что бы то ни стало уже
разыщут наконец Марселя Эро.

- А за остальными, кого вы назвали, вести наблюдение?

Шаги на лестнице.

- Можешь идти.

Межа нехотя удалился. Вошел судья в пальто и шляпе - в высшей степени
достойный, безупречный господин.

- С вашего позволения я позвоню доктору Бренеолю, справлюсь насчет
клиники.

Лиз Форлакруа вместе с обеими служанками расхаживала взад и вперед по
комнате наверху.

- Это вы, Бренеоль? Нет, ничего страшного... Я только хотел спросить, нет
ли в окрестностях Ларош-сюр-Йон хорошей психиатрической клиники... Да...
Вилла "Альберт Первый" (Названа так в честь Альберта I, короля Бельгии с
1909 по 1934, героя I мировой войны)... Прямо при въезде в город? Благодарю.
До свидания.

Первой к машине спустилась старуха Элиза, она несла два чемодана. Следом
- ее дочь со свертками. Наконец, появилась Лиз, утопавшая в пушистом меховом
манто с поднятым воротником.

Все произошло очень быстро. Лиз с отцом расположились на заднем сиденье.
Мегрэ сел рядом с шофером. Дидина, стоя на углу улицы, глазела на
отъезжающих. Прохожие останавливались. Проехать пришлось вдоль всей главной
улицы, мимо гостиницы, почты, мэрии. Занавески на окнах шевелились. За
машиной бежали мальчишки. Комиссар видел Лиз и ее отца в зеркальце; ему
показалось, что всю дорогу они держались за руки. Когда машина подъехала к
Ларош-сюр-Йон, уже темнело. Пришлось несколько раз спрашивать, где находится
вилла "Альберт I". Потом ждали главного врача, осматривали палаты. Все было
чересчур бело, так же бело, как халаты сиделок и врача.

- Седьмая палата... Прекрасно...

В палату вошли впятером: Лиз, сиделка, Мегрэ, судья и главный врач. В
коридор вышли только трое: Лиз с сиделкой осталась по ту сторону двери. Она
не плакала. Отец с дочерью не поцеловались.

- Через час в коридоре начнет дежурить инспектор.

Еще три километра - и уже город - ворота тюрьмы, книга регистрации
заключенных, всякие формальности. Мегрэ и судья - по чистой, конечно,
случайности - не успели попрощаться.

Пивная. Толстая кассирша. Расписание поездов. Кружка свежайшего пива.

- Принесите письменные принадлежности и бутерброд с ветчиной... И еще
кружку пива!

Комиссар написал официальное донесение прокурору, составил несколько
телеграмм и насилу успел к поезду. С полуночи до двух прождал на вокзале
Сен-Пьер.

Вокзал Орсэ... В восемь утра свежевыбритый Мегрэ уже вышел из своей