Отца его тоже звали Борис, второе его имя было труднопроизносимо, и его
им никогда не называли.
Санбурн, но, пока был жив, успел прославиться. Сын, когда они тут
обосновались, приехав из России году, наверное, в 1900-м, был
мальчишкой, ему было лет пятнадцать.
пользу. Еще два виски, Джим.
ставить стакан на стойку, он протягивал его бармену, чтобы тот его снова
наполнил.
не был, но фигура его утратила четкие очертания, лицо было розовым, а
голубые глаза несколько выдавались из орбит.
другого Бориса, что казалось, отец восстал из мертвых, именно голос и
акцент, потому что, хоть Борис и провел всю свою жизнь в Америке, он
полностью сохранил русский акцент, странные, нарочито помпезные обороты
речи.
роду и был блестящим офицером царской гвардии. Был он красавцем и
первостатейным кавалером. Отец тоже крепко пил, играл по-крупному,
подносил роскошные подарки танцовщицам, которых Малыш Гарри приглашал из
Нью-Йорка, и гастролировавшим в "Клетке для попугаев" актрисам. Когда он
ходил в театр, то брал для себя одного целый ряд, за который платил
двадцать долларов; желающие попасть на спектакль тем временем оставались
на улице, поскольку мест не хватало. Утверждали, что он бы мог оклеить
свою комнату необеспеченными чеками и векселями, которые подписывал, но
не признавал.
конце концов возвращал себе свое положение. Нюх изыскателя у него был
почти невероятный. Именно интуиция прославила его среди старателей.
объявлял:
удивительное, что Борис почти всегда возвращался, найдя какое-нибудь
месторождение, которое тут же перепродавал или проигрывал.
настроение наводит меня на мысль, что ты идешь с улицы О'Хары...
запястье и продолжил свою речь:
дворцом этой собаки Майка... Тихо!
вешали. И не потому, что ему случилось убить, как и всем, двоих или
троих проходимцев, которые этого заслужили.
границы гласил: "Тот, кто украдет или убьет чужую лошадь, будет
повешен".
стране, он заявил:
Бориса. Каждый раз, как Борис видел всадника, он внимательно оглядывал
лошадь под ним и качал головой:
отказался от своего плана. Тем временем местная газетенка под названием
"Санбурнский курьер" крупно напечатала: "Сегодня вечером повесят
Бориса". И его повесили. Он убил лошадь под человеком, когда тот на нее
садился, выбрал он кривую скотину, еле передвигавшую ноги. Он спокойно
вернулся в город в сопровождении своего эскорта.
это. Бориса очень любили. Его оригинальность, эксцентричность забавляли.
Но закон есть закон, и люди тут ничего не могли поделать.
быстренько повторишь...
сжал ему локоть:
После этой порции виски мы с тобой покинем место, где слишком много ушей
для такого количества людей...
было тому причиной. Предательство Энди Спенсера причинило ему меньше
боли, потому что обнаружил он его не сразу. Но Пегги! Или он был слишком
чувствителен и что-то сам себе придумывал? Ну нет! За одно мгновение она
перестала быть ему другом. А ведь это была женщина, на которой он раньше
не задумываясь бы женился. Ей это известно. Она давала ему понять, что
была бы счастлива с ним. Так что выходило, будто бы они и были женаты.
Он любил Пегги даже больше сестры, которая посвятила ему всю свою жизнь
и ухаживала за ним, как за ребенком.
а Пегги Клам выложил все, как слезы навернулись ему на глаза.
кто так не смотрел ни на кого, даже на Энди Спенсера, которого
презирала.
сделал попытку что бы то ни было понять, потом это утомило его, и мысли
незаметно приобрели совсем другой оборот. Язык ему переставал
повиноваться, ноги становились ватными, и поэтому он, например, увидел
себя пятнадцатилетним мальчишкой в Фарм Пойнт. Вчетвером или впятером
сидели они вокруг Энди Спенсера, играли на гармонике и курили сигареты,
которые кто-то притащил тайком.
пшеницы что-то вроде джина, который почти никогда не употребляли, разве
что как лекарство, когда кто-нибудь заболевал гриппом, или мочили в нем
бумагу, чтобы закрывать горшочки с вареньем.
До этого он никогда так не делал.
один час старался он припомнить события прошедшего дня и выяснить, когда
же он предстал перед собственным родителем.
столовались и жили. Они что-то праздновали, наверняка открытие
какой-нибудь жилы. Какой-то тип, которого он и сейчас узнает, если
встретит, наверное, бросил ему в стакан наркотик или смешал напитки,
потому что Кэли Джон впал в буйное опьянение, завязал драку, сломав
стулья, побив зеркала, и все норовил выстрелить из револьвера по
керосиновой лампе.
положено - по именам, если таковые у них имелись. Он же незаметно
поддерживал Джона, пока тот спускался с табурета и пока они выходили
вдвоем из "Пионера Запада".
и направился к машине. Борис благородно заявил ковбою:
ними, останавливая на краю тротуара, когда загорался красный свет.
Здесь нет зеркал на стенах, и те, кто сюда приходят, не выдают себя за
благородных.
предательства Спенсера. Кэли Джон еще участвовал в родео, как
большинство скотоводов. У него была прекрасная кобыла, которую он возил
в Феникс, Бисбей - повсюду, где проходили родео.
ботинках и безукоризненных шляпах, а он - тщательно выбрит. Его весело
вежливо окликали: "Хелло, Джон!.." Жали руку. Настроение у всех
прекрасное. Говорили о лошадях, только о лошадях. А то, что ты
находишься там, где отведено место для владельцев лошадей, в то время
как толпа сгрудилась вдоль барьера, давало приятное ощущение собственной
значимости.
Спенсер. И тем не менее было приятно чувствовать симпатию и уважение
всех этих людей, которые преуспели в жизни и играли важную роль в
обществе.
до семнадцати лет носит только латаные штаны своих братьев. И он же
еанбурнский рудокоп, обедал некогда на 25 су в открытом китайском
ресторане.
Шилова Юлия
Белоусов Валерий
Володихин Дмитрий
Махров Алексей
Конан-Дойль Артур