Чтение 18–й страницы книги ~Птица Солнца~

ощутить легкую, как перышко, кирку в руках, ее конец глубоко врезался в
песчаную землю. Я работал неторопливо, время от времени меняя кирку на
лопату, но скоро пот ручейками заструился по моему телу и промочил брюки.
Землю из траншеи я набрасывал на брезент. Салли начала тщательно ее
просеивать. Она весело болтала во время работы, я отвечал только уханьем,
взмахивая очередной раз киркой.

К полудню я открыл траншею на всю длину и на глубину в три фута. На
глубине в восемнадцать дюймов песчаная почва сменилась темным красноватым
суглинком, все еще влажным от недавних дождей. Мы отдохнули, поели
консервов и выпили бутылку виндхукского пива, чтобы возместить потерянную
мной влагу.

- Знаешь, - Салли задумчиво смотрела на меня, - когда привыкнешь, в
твоем теле обнаруживается странная красота, - сказала она, и я покраснел
так, что чуть не прослезился.

Я работал еще с час, потом кирка выбросила что-то черное. Я ударил
еще раз - опять черное. Я отбросил кирку и склонился в траншее.

- Что там? - сейчас же спросила Салли.

- Пепел, - сказал я. - Угли.

- Древний очаг, - предположила она.

- Возможно, - я решил не соглашаться сразу, чтобы потом иметь
возможность посмеиваться над ней за поспешность. - Возьмем образцы для
датирования.

Теперь я работал осторожно, стараясь вкрыть слой с пеплом, не задевая
его. Мы собрали образцы, обнаружив что слой пепла достигает в разных
местах от четверти дюйма до двух дюймов толщины. Салли отметила глубину
залегания и позицию каждого образца, а я сфотографировал траншею и наши
знаки.

Потом мы распрямились и посмотрели друг на друга.

- Слишком велико для очага, - сказала она, и я кивнул. - Мы не должны
дальше углубляться, Бен. Не так, с помощью кирки и лопаты.

- Знаю, - сказал я. - Половину траншеи мы оставим, постараемся не
трогать слоя пепла, но в другой части я намерен добраться до основания.

- Я рад, что ты так сказал, - захлопала Салли. - Я тоже так считаю.

- Начинай с того конца, я с этого, мы пойдем друг другу навстречу. -
Мы начали снимать слой пепла с половины траншею. Я обнаружил, что сразу
под пеплом лежит слой твердой глины, и хоть я и не сказал этого, но решил,
что это строительная шпатлевка. Этот слой искусственный, он не мог
появиться естественным путем.

- Осторожней, - предупредил я Салли.

- Промолвил человек с киркой и лопатой, - саркастически пробормотала
она, не поднимая головы, и почти немедленно сделала первое открытие в
руинах Лунного города.

Когда я пишу это, передо мной ее блокнот, с грязными отпечатками
пальцев на страницах и надписью крупным девичьим почерком:

Траншея 1. Знак АС. 6.П.4. Глубина 4'2,5".

Предмет. Одна стеклянная бусинка. Овальная. Голубая. Окружность 2,5
мм. С отверстием. Слегка смята.

Прим. Найдена в слое пепла на уровне 1.

N находки 1.

Эта лаконичная запись не дает представления о нашей радости, о том,
как мы обнимались и смеялись при свете солнца. Типичная финикийская
голубая торговая бусина, и я зажал этот крошечный стеклянный шарик в
кулаке.

- Я собираюсь сохранить это и затолкать им в зад, - пригрозил я,

- Если зад у них такой же узкий, как мозги, придется тебе
потрудиться, дорогой Бен.

Я начал работать маленькой киркой и через пятнадцать минут сделал
второе открытие. Обгоревший обломок кости.

- Человеческая? - спросила Салли.

- Возможно, - ответил я. - Головка бедренной кости человека, ствол
сгорел.

- Каннибализм? Кремация? - предположила Салли.

- Можно только гадать.

- А ты сам что думаешь? - Я долго молчал, собираясь с мыслями, потом
сказал:

- Я думаю, на этом уровне Лунный город был разграблен и сожжен, его
обитатели перебиты, стены снесены и здания разрушены.

Салли негромко свстнула, изумленно глядя на меня. "И все это на
основании одной бусины и куска кости - вот кто самый большой выдумщик
нашего времени!"

Вечером в ответ на громогласные расспросы Ларкина я ответил:
"Спасибо, Питер. У нас все в порядке. Нет, нам ничего не нужно. Да.
Хорошо. Пожалуйста, передайте мистеру Стервесанту, что перемен никаких,
сообщить нечего".

Я выключил радио, стараясь не смотреть на Салли.

- Да, - строго заметила она, - после такой гнусной лжи ты должен
выглядеть виноватым.

- Ты же сама сказала, что это всего лишь одна бусина и обломок кости.

Но два вечера спустя таких извинений у меня уже не было, потому что,
углубив траншею на семь футов пять дюймов, я обнаружил первый из четырех
горизонтальных рядов каменной кладки. Прямоугольные камни искусно
обтесаны. Щели между ними такие тонкие, что туда не входит даже лезвие
ножа. Камни больше, чем в постройках Зимбабве, они явно должны были
выдерживать вес большого здания. Средний их размер четыре фута на два и на
два. Высечены их красного песчаника, аналогичного тому, из которого
состояли холмы, и при первом же взгляде на них становилось ясно, что это
работа искусных ремесленников, относившихся к высокоразвитой и богатой
цивилизации.

В этот вечер я снова разговаривал с Ларкиным.

- Как скоро вы сумеете передать сообщение мистреу Стервесанту, Питер?

- Сегодня он должен вернуться из Нью-Йорка. Могу позвонить ему
сегодня же.

- Попросите его немедленно прилететь.

- Вы хотите, чтобы он бросил все свои дела и прибежал к вам? Ну и
смех!

- Пожалуйста, передайте ему это.

Вертолет появился назавтра в три часа дня, и я побежал встречать его,
на ходу натягивая рубашку.

- Что у тебя тут, Бен? - спросил Лорен, как только выбрался, большой
и светловолосый, их кабины.

- Мне кажется, тебе это понравится, - и мы обменялись рукопожатием.

Пять часов спустя мы сидели у костра, и Лорен над краем стакана
улыбался мне.

- Ты был прав, парень. Мне понравилось! - Впервые с момента прибытия
он выразил свое мнение. Вслед за Сал и мной он прошел от траншеи до
пещеры, а оттуда к отверстию в верху холма, внимательно слушал наши
объяснения, с сожалением качал головой, когда я объяснял нашу теорию
низких лучей света, открывающих руины, время от времени задавая вопросы
тем же тоном, какой бывает у него на собраниях директоров компаний. Каждый
раз вопрос прямо относился к делу, он был острым и точным, как будто Лорен
оценивает финансовую сделку.

Когда говорила Салли, он стоял рядом с ней, откровенно глядя ей в
лицо, и удивительно красивые классические черты его лица выражали
восхищение. Один раз она коснулась его руки, подчеркивая какое-то свое
утверждение, и они улыбнулись друг другу. Я был счастлив от их наконец-то
дружеских взаимоотношений: этих двоих я любил больше всего на земле.

Лорен вместе со мной спустился в траншею и ласково провел рукой по
обтесаным камням кладки, он подержал в руке обломок кости, повертел
бусину, нахмурившись, будто стараясь вырвать у этих предметов их тайны
силой сконцентрированной воли.

Перед самым закатом по настоянию Лорена мы вернулись в пещеру и
прошли к задней стене. Я зажег керосиновые лампы и разместил их так, чтобы
свет падал на изображение белого царя. Потом мы втроем сели полукругом и
принялись рассматривать изображение во всех подробностях. Голова царя была
изображена в профиль, и Салли указала на черты лица, на длинный прямой нос
и высокий лоб.

- Такое лицо не может происходить из Африки, - сказала она и для
контраста указала на другую фигуру, нарисованную дальше на стене. - Это
вне всякого сомнения банту. Художник достаточно искусен, чтобы отразить
различия между чертами каждой расы.

Но Лорен разглядывал белого царя не отрываясь. Опять казалось, что он
хочет вырвать у него его тайны, но царь сохранял царское равнодушие, и
наконец Лорен вздохнул и встал. Он уже собирался отвернуться, когда его
взгляд упал на фигуры жрецов в белой одежде рядом с царем.

- А это кто такие? - спросил он.

- Мы назвали их жрецами, - ответил я, - но Салли думает, что это,
возможно, арабские торговцы или...

- Фигура в центре... - он указывал на центральную фигуру жреца, и
голос его звучал резко, почти встревоженно, - что он делает?

- Кланяется царю, - предположила Салли.

- Даже кланяясь, он выше остальных, - возразил Лорен.

- Для художника-бушмена размер - это способ показать значение
человека. Взгляни на относительные размеры царя, он всегда изображается
гигантом. Размер изображения может означать, что это верховный жрец или
предводитель арабов, если Салли права.

- Если он кланяется, то только третью своего тела, к тому же только