пульсирующему горлу. Его пригнули так, чтобы я ясно видел его лицо.
прохрипел я в микрофон, глядя в пораженное ужасом лицо инженера.
говоря это, я увидел, как они расслабились, Тимоти убрал руку с
выключателя. Глаза инженера не отрывались от меня. Я хотел сказать ему,
что мне очень жаль, что я хотел бы спасти его. Я хотел сказать, что отдаю
его жизнь за жизнь четырнадцати злейших врагов нашей страны, что жертва
того стоит, что я с готовностью заменил бы его. Вместо этого я закричал в
микрофон:
безопасности! - Рука Тимоти устремилась к передатчику, в то же мгновение
он обернулся к заложнику. Я думаю, он хотел вмешаться, остановить
убийство. Но было поздно.
брызнула, как вода из пережатого садового шланга, она красным фонтаном
залила Тимоти и меня. Сильной жидкой струей она плеснула по крыше кабины,
потом закапала сверху на пол. Инженер испустил высокий воющий звук, как
пар, вырывающийся из котла, воздух из его легких пошел через перерзанное
дыхательное горло, и розовая пена забрызгала радиоустановку.
Подтвердите получение. Подтвердите немедленно, иначе открываю огонь".
разорвать веревки.
Тимоти оттолкнул его руку.
инженера, и его вытащили в грузовое отделение.
точку, идущую наперерез нам.
убьют. Открывайте огонь!
сильно качнуло в зоне пониженного давления. Я по-прежнему кричал и
старался вырваться. Я хотел добраться до них. Стальное кресло подо мной
раскачивалось из стороны в сторону. Я уперся ногами в стену фюзеляжа и
надавил изо всех сил. Кресло наклонилось, и бандит снова поднял пистолет.
морфий.
справа от нас. Я видел, как пилот беспомощно смотрит на нас.
истребителя. - У нас еще четверо заложников на борту. Одного белого
заложника мы уже казнили и, не колеблясь, казним другого, если вы
предпримете враждебные действия.
игла впилась мне в руку, и хотя я пытался противиться наркотику, все
начало расплываться и затягиваться туманом. Я все равно пытался бороться,
но движения мои становились летаргическими, координация утрачивалась, и я
потерял сознание. Последнее, что я помню: Тимоти дал Роджеру новый курс.
болела. Я попытался сесть и громко вскрикнул.
заставил себя сосредоточить на нем взгляд.
белыми стенами комнату. Всю ее мебель составляли четыре деревянные койки и
ведро-параша. Дверь закрыта и забрана решеткой. Три банту из наземного
экипажа сидели в углу, выглядели они испуганными и несчастными.
сделать.
комнате, с этим вонючим ведром. На пятый день за мной пришли. С криками и
множеством ненужных толчков и ударов меня провели по коридору в скудно
меблированную комнату. Главным предметом мебели был большой портрет
Председателя Мао. Тимоти Магеба встал из-за стола и приказал стражникам
удалиться.
полковника Китайской Народной Армии.
тускерским пивом на подносе. Бутылки запотели от холода, и мое горло
сжалось.
бутылок и протянул мне. Я покачал головой.
глазах. Он поднял бутылку ко рту и отпил. Я с жадностью следил за ним.
этого. Поймите, пожалуйста, доктор.
запах мертвых доходит даже до твоей черной души, ты тоже говоришь: "Я не
хотел этого"?
жгучим солнцем маршировали взводы одетых в мундиры людей.
Дакоте. - Он подошел ко мне и перешел с английского на венди: - Сердце мое
плачет оттого, что вы уходите, мачане: вы мягкий, сильный и храбрый
человек. Некогда я надеялся, что вы присоединитесь к нам.
который был моим другом, кому я верил, считал человеком доброй воли, ушел
в мир преступников и разрушителей. Он умер для меня, и сердце мое плачет".
и гневом скрывалось чувство печали и утраты. Я верил в него. Я видел в
таких людях, как он, надежду нашего бедного измученного континента. Мы
смотрели печально друг на друга с расстояния в четыре фута, и было это
расстояние широко, как небо, и глубоко, как пропасти ада.
двухсот в мундирах парашютистов, и мы были вынуждены идти по узкому
коридору между усмехающимися черными лицами по обе стороны от нас. Были
тут и китайские инструкторы, их гладкие черные волосы выбивались из-под
матерчатых форменных шапок. Они широко улыбались. Я видел всюду
насмешливые глаза, слышал насмешки по адресу своей согнутой спины и
торопливо шел к Дакоте. Неожиданно один из них преградил мне путь. Он
плюнул мне в лицо, послышался громовой хохот. С большим желтым плевком в
волосах я вскарабкался в самолет. Как только мы пересекли Замбези, нас
встретил Мираж военно-воздушных сил и сопровождал до военного аэропорта
Вуртреккер Хугт. Но мое почти истерическое облегчение от освобождения
оказалось короткоживущим. Как только врач очистил и перевязал засыхающие и
нагноившиеся раны на голове, меня увезли в закрытой машине на встречу с
четырьмя неулыбчивыми мрачно вежливыми офицерами полиции и военной
разведки.
университете.
доктор?
открытия Лики в ущелье Олдувай.
доктор?
руководитель партизанской войны?
из Гон-Конга, доктор? На таможенной декларации ваша подпись?
груз я не помнил.
взрывчатки, доктор?
Террористическая пропаганда. Взрывай и убивай, жги и уничтожай.
доктор?
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Афанасьев Роман