ночи, когда ординарный обывательский мир, управляемый животными
инстинктами, беззаботно и бессмысленно спал.
строгой, удобной и дорогой настольной лампой, сидел за письменным столом,
рассматривая, видимо, свои нежные руки, лежавшие на ослепительно яркой
лужайке столешницы. Настольная лампа нынче была единственным источником
света в громадном кабинете, и поэтому силуэт плейбоя Димы еле
просматривался на фоне деревянной панели стены, вдоль которой плейбой
прохаживался.
вычислил так называемый светский круг Курдюмова, - сделал окончательный
вывод Англичанин и указательным пальцем правой руки волчком раскрутил на
сверкающем зеленом сукне сверкающее автоматическое золотое перо.
столу и стал видим - в изящном и легком двубортном костюме, в ярком, по
нынешней моде, галстуке.
возможных, обнюхал проходящих, безошибочно определил тех, кого надо и
пошел копать лисьи норы. Фокстерьер, чистый фокстерьер!
таких пораньше, с глаз долой, на пенсию! Их что, вождей-то наших,
человеческое уменье раздражало, а Дима?
а показывалось: делается все это вот так, вот так и вот эдак. Когда
профессионал таким образом покажет и расскажет, вождю обидно становится:
ясно все, вроде просто и остроумно, а он, вождь, и не допер. Раз не допер,
значит, тот, кто проделал все это, вождя перестает уважать. А если вождя
не уважают, он уже и не вождь вовсе. И тут же приказ: не уважающего - с
глаз долой.
тайна ужасная, тайна прекрасная, тайна вдохновляющая, тайна содрогающая,
тайна направляющая. Мы не люди, Женя, мы лишь медиумы, инструмент, через
который вожди знакомятся с подходящей в данный момент тайной. Инструмент
этот доносит до вождей тайну, и они, обладая ею, становятся над толпой
простых смертных, как боги.
Борисовна Пугачева, - ответил неопределенностью плейбой.
ближайший понедельник я из этого кабинета выметаюсь.
европейский лоск. - Столковались, значит, подлюги!
переезжать, но что поделаешь... Дела-то остаются за нами. - Англичанин,
решив покончить с лирикой окончательно, кнопкой на столе включил общее
освещение, тем самым обозначив начало деловых переговоров. - Что делать
нам с так называемым светским кругом?
Прутниковым - пустые номера. Пусть твой фокстерьер копает до усрачки.
отнимает. Опасен - Савкин!
Как Зверев?
недостаток, - продекламировал ни к селу, ни к городу плейбой.
Светлова.
теперь твердо знаю, что такого недостатка у тебя быть не может.
Основательность сидения предопределило перспективное существование
треугольника: Юрий Егорович - Курдюмов (через записку) - Василий
Федорович, в котором в качестве биссектрисы пунктиром обозначился давний
Смирновский знакомец Александр Петрович Воробьев. Этот, после того, как на
него довольно бесцеремонно надавил отставной хромой полковник милиции, дал
кое-какие исходные. Итак, Василий Федорович Прахов. 49 лет, женат. Двое
детей. Сын по окончании МГИМО корреспондент АПН. Дочь - искусствовед,
совладелица частной художественной галереи.
в свое время активно занимался комсомольской работой, которая вывела его
во Внешторговскую Академию, а потом во Внешторгбанк, где и дослужился до
начальника управления.
Федорович смело поломал партийно-государственную карьеру и на утлом
суденышке финансово-экономического опыта и образования бесстрашно ринулся
в бурный океан частного предпринимательства. Постепенно, незаметно и
неизвестно откуда появился начальный капитал, довольно внушительный,
кстати, для начала и, как сказал Жан-Жак Руссель, завертелась карусель.
Обзаведясь капиталом, фирма выдумала себе загадочно громкую аббревиатуру,
цифры и буквы которой замелькали на экранах телевизоров, на громадных
фундаментальных афишах, прикрепленным к многочисленным московским
брандмауэрам, на заборах новостроек (заборов много, а новостроек мало), на
афишках, которые попадались даже в щепетильном метрополитене.
знали, что есть в нашей многонациональной стране фирма, на которую можно
положиться. И многие положились.
правления этого банка был Василий Федорович Прахов. Фамилия, правда, для
клиента настораживающая, но кто же из деловых и заполошенных в
постперестроечной суете обращал внимание на настораживающие звукосочетания
фамилия банкира!
нуждающиеся в нем к нему сами бегут. Прахов сидел в банке, а Сырцов в
предоставленном ему Смирновым новом ходком - не нарадуешься, - цвета
ракеты "СС-20" солидном "Рено". Но радоваться не приходилось: Прахов, как
приезжал из дома, так и сидел до упора, чтобы после сидения сразу домой.
Лишь одну любопытную деталь обнаружил Сырцов: помимо ярко выраженных
громких охранников, которые водили Прахова чуть ли не под белы руки,
усаживали, как инсультного, в автомобиль, а в автомобиле не покидали
заднего сиденья, с которого неподвижными сонными взорами обозревали путь
(один - впереди, другой - сзади), на очень длинном поводке пас банкира
серьезный наряд из четырех человек в мощном "Чероки-джипе". Не для того
чтобы осуществлять дальнюю охрану, а для того, чтобы фиксировать возможную
за банкиром слежку. Сырцов ушел из-под них чудом: по совету старого хрена
Смирнова, он в первый день, в первую поездку Прахова домой пустил перед
собой одноразово определенного ему в помощь агента из "Блек бокса" с
радиосвязью. Тут-то он и заметил сурово рванувшийся в бой наряд на
"Чероки-джипе", а, заметив, легко отцепил агента от Прахова. Сам же водил
теперь "Чероки".
московская пресса широко рекламировала назначенное на сегодня
торжественное открытие культурного центра на Остоженке, главным спонсором
и вдохновителем будущей деятельности которого был его герой. Среди дня
порхающие юные холуи подвезли к банку сверкающий сверток, с торчащим из
него крюком вешалки. Вечерний наряд босса! Здесь, следовательно,
переодеваться будет, домой не поедет. Так презентация в восемь вечера,
значит, ранее семи не тронется. Сырцов устроился поудобнее и придавил
нелишний, минуток на сто, кусок Соньки.
дела, соседствовал со спиридоновским. Реставрированный ампирный особняк
сиял, освещенный и парковыми фонарями и различной осветительной
аппаратурой многочисленных съемочных телеи киногрупп. Машины подкатывали и
подкатывали. Сырцов еле успел втиснуться за "Чероки-джипом". То было
последнее свободное место в переулке. Менее предусмотрительные гости
оставляли свои "Мерседесы", "Вольво", "Ауди", "Кодиллаки", "Феррари" уже
по набережной.
ближнего микрорайона, которые теперь получали возможность отдаться в
культурном центре музыке, живописи, классическим танцам.
кой-какой народец, жаждавший быть в избранных, но для этого ему не хватало
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Майер Стефани
Круз Андрей
Лондон Джек
Прозоров Александр