Чтение 12–й страницы книги ~Универсальный солдат~

ведь даже не морщатся, не отворачиваются, не пригибаются... Почему?

Он растерянно взглянул на девушку.

- Вот это я и сама хотела бы узнать. Почему. Да здесь тысяча "поче-
му"! Почему, например, этот парень с автоматом никак не отреагировал на
появление остальных?

- Да. Я тоже заметил, - кивнул оператор. - Очень странно.

- И потом, ты видел, они все время смотрят в одну точку? Не шевелят-
ся, не болтают, не рассказывают друг другу анекдоты, а просто стоят и
пялятся в пустоту.

- Да, - Хью кивнул. Несколько мгновений в салоне "доджа" раздавалось
только утробное урчание двигателя. Оператор первым прервал чересчур за-
тянувшееся молчание. - Ну и что ты думаешь по этому поводу?

Ронни помолчала еще секунду, а затем пожала плечами.

- Знаешь, говоря откровенно, ума не приложу, что все это может зна-
чить, - она еще раз пожала плечами и неопределенно качнула головой. - С
одной стороны, конечно, есть факты, и от них никуда не денешься: группа
каких-то людей - назовем их так же, как полковник Перри - универсальных
солдат, успешно расправляется с группировками террористов. Но с другой
стороны: чем глубже начинаешь копать эту историю, тем сильнее она воня-
ет, - девушка прикурила очередную сигарету и заметила вскользь: - Ты бы
выключил свет. Осталось всего пару миль проехать, а ночью видно очень
далеко.

- Да, я знаю, - Хью щелкнул выключателем, и кабина погрузилась во
тьму.

Ронни в свою очередь погасила фары. Теперь салон освещало лишь туск-
лое зеленоватое сияние, идущее от приборной панели. В этом слабом свете
лица людей казались нереальными, словно покрытыми зеленой флюоресцентной
краской. Изредка вспыхивающий огонек сигареты выхватывал из зеленоватого
полумрака подбородок, губы и нос девушки, но тут же снова гас, превраща-
ясь в маленькую кроваво-красную точку, постепенно темнеющую, заворачива-
ющуюся в серый плащ пепла.

- А глаза? Ты видел их глаза? - Ронни не отрывала взгляда от темноты,
облепившей лобовое стекло, пытаясь разобрать во мраке полоску дороги,
чуть выделяющуюся в размазавшейся по машине ночи. - Ты заметил, КАКИЕ у
них глаза?

- Угу. Я подумал, может быть, их накачивают наркотиками перед опера-
цией, а? Обширянный взвод, представляешь? И они лезут под пули, ничего
не соображая.

Хью замолчал, ожидая реакции на свою версию. И она не замедлила пос-
ледовать.

- Не знаю. Не думаю. Их бы тогда перестреляли всех. Хотя, кто его
знает. Я кроме "травки" в жизни ничего не пробовала.

Оператор понял, что девушка улыбается.

Теперь "додж" полз со скоростью черепахи. Как Ронни ни старалась, а
левые колеса все-таки соскользнули с дороги, и машину тряхнуло так, что
Хью чуть не размазался носом по лобовому стеклу.

- Черт... - вырвалось у него.

- Стоп! - вдруг тихо сказала девушка.

"Додж" прокатился еще метр и остановился.

- Видишь? Там, впереди!

Хью вгляделся в темноту и почти сразу увидел на горизонте бледное хо-
лодное зарево.

- Вижу, - почему-то шепотом ответил он.

- Это их аэродром. Мы почти на месте, - голос девушки повеселел.
Чувствовалось, что, разглядев огни, она испытала определенное облегче-
ние.

Теперь, по крайней мере, они могли быть уверены, что не заблудились,
и - мало того - находятся почти у цели.

Полковник Перри снял очки и мрачно уставился на неподвижно сидящего в
кресле джи-эр'44. Его темные пуговки-глаза пытливо разглядывали застыв-
шего расслабленного унисола.

Что же случилось с ним сегодня утром? Был ли это просто сбой в прог-
рамме солдата или... или нечто другое? То, что называется воспоминания-
ми?

Первый вариант был безопасней, проще, а потому и желанней для полков-
ника.

Не хватало, чтобы кто-нибудь из его ребят начал впадать в такую же
"кому" в разгар операции. Сегодня, пока все идет хорошо, газеты поют ему
дифирамбы. Он желанный гость на любом приеме. Его пожирают глазами дамы,
а мужчины - очень солидные, богатые, серьезные мужчины - считают за
честь пожать ему руку. Но это сейчас. Стоит произойти малейшему сбою, и
все. Газеты сбросят со щита так же легко, как и вознесли на него. Рас-
топчут, кряхтя от усердия и избытка чувств. О, он знает, как надо дер-
жаться за свое место под солнцем. Место, завоеванное потом и кровью. Да
уж. Знает, и будет бороться за него. Если понадобится, он выжжет из это-
го ублюдка его поганые мысли. Выбьет вместе с мозгами. Но сперва нужно
убедиться, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОСПОМИНАНИЯ. Будет жаль, если придется
вывести из игры хотя бы одного из унисолов. Такое не пройдет незамечен-
ным. Тут же поднимется вой.

Перри заложил руки за спину, продолжая пристально вглядываться в лицо
солдата, ожидая, не возникнет ли на нем хоть малейшее подобие эмоций.

Их разделяло толстое защитное стекло, предохраняющее отсек управления
от холода, постоянно поддерживаемого в солдатском отделении.

- Температура опускается до минус шестидесяти градусов, - произнес за
его спиной Вудворт.

- Вам удалось выяснить, что произошло? - медленно, почти не разжимая
губ, спросил Перри.

Вудворт хмыкнул.

- Он как будто замер, сэр. Мы пытаемся установить причину неполадки,
но пока, к сожалению, безрезультатно.

- Что значит замер? - резко спросил полковник.

- Остановился, перестал двигаться и отвечать на наши запросы. При
этом у него усилилась частота сердцебиения и активности мозга.

- Он перегрелся?

Перри любил конкретные, точные вопросы и такие же конкретные, точные
ответы.

- Он даже не вспотел, полковник, - вздохнул Вудворт.

"Додж" съехал с дороги и, мягко шурша колесами по песку, покатил
вдоль аэродрома. Хью вглядывался в сияющие огни прожекторов, пытаясь ра-
зобрать, сколько охранников сторожит этот лагерь, а, соответственно, и
каковы их шансы на успех. Он успел заметить по меньшей мере четверых,
вооруженных М-16 солдат, когда Ронни направила машину к стоящему в
дальнем конце полосы "локхиду". Громада самолета повергла Хью в дрожь.

- Ух, ты, - прошептал он, - вот это да. Такого гиганта я вижу первый
раз в жизни.

"Додж" миновал смотровую будку - деревянное строение, передняя стена
которого состояла из стекла, стоящие штабелями бочки из-под горючего, и
покатил к "джипам", замершим группой на взлетно-посадочной полосе. Чуть
глубже, за "джипами" и "локхидом", пряталась в темноте огромная стальная
коробка - кузов грузовика-трайлера.

- Да, эти ребята любят все большое, - прошептала Ронни.

Массивная кабина выступила из мрака, словно оскалившаяся морда злоб-
ного животного. Решетки радиатора блестели никелировкой, подобно длинным
острым клыкам. Фары поблескивали, улавливая свет прожекторов, и, каза-
лось, эти круглые глаза неведомой твари внимательно и настороженно сле-
дят за незваными гостями.

Хью ощутил новый прилив тревоги. Его пугал этот "динозавр" - трайлер
со своей, затянутой бронепластинами, кабиной. В нем чувствовалась злая
непонятная сила. Тревога в груди оператора уступила место страху. Он на-
катывал, словно прибой, становясь сильнее, и отступал, но не уходил сов-
сем, а оставлял после себя серую грязную пену.

Налетевший из пустыни ветер швырнул в стекло "доджа" горсть песка.
Хью вздрогнул и испуганно оглянулся. Ему показалось, что за толстой
портьерой ночи спрятался кто-то страшный, костлявый, наблюдавший за ним
тускло светящимися провалами глаз. Ветер поскребся в дверцу машины,
словно просил пустить его внутрь.

"Уааааоооо..." - стонал он на улице умирающим пустынным зверем, за-
кукливаясь в паутину темноты.

Оператора затрясло. Теперь он был уверен - их ждет что-то очень пло-
хое. Все его реалии рухнули, уступив место тому, что он называл предрас-
судками.

ЭТО было настолько сильно, что Хью начал успокаивать себя, шепча од-
ними губами:

- Господи, парень, что ты дергаешься? Все нормально. Ты же цивилизо-
ванный человек, живешь в цивилизованном мире. Перестань нервничать.

Ронни не думала ни о чем подобном. В ней проснулся инстинкт охотника.
Так случалось всегда, когда она подбиралась достаточно близко к объекту
своего репортажа. Щекочущее острое чувство, будоражащее не хуже, чем бо-
кал хорошего вина. Ронни обожала такие моменты. Ноздри ее начинали тре-
петать, словно она действительно шла по свежему, еще не успевшему остыть
следу.

"Додж" продолжал настойчиво ползти вперед.

- Ронни, Ронни, - торопливо зашептал Хью, - что ты делаешь? Мы и так
слишком близко! Нас заметят!

Машина остановилась у зыбкой границы, очерченной светом прожекторов.
На той самой грани, где электрический день переходит в настоящую ночь.

- Нам здесь нечего делать!

- Сколько охранников! Ты видишь? Смотри, а? - восторженно прошептала