Чтение 25–й страницы книги ~Отель~

ответил лорд Сельвин. И тем не менее, помолчав, добавил: - Ну, хорошо, я
постараюсь.

Перекинувшись еще несколькими словами, брат и сестра распрощались.

Не успела герцогиня положить трубку, как телефон снова зазвонил.
Супруги вздрогнули. Герцог нервно облизнул губы, в то время как его жена
произнесла:

- Алло!

- Герцогиня Кройдонская? - спросил чей-то гнусавый, тягучий голос.

- Да, это я.

- Говорит Огилви, начальник охраны отеля. - В трубке послышалось
сопение, потом наступила тишина: казалось, звонивший выжидал, пока до
собеседницы дойдет смысл его слов.

Герцогиня тоже молчала. Видя, что пауза затягивается, она довольно
резко спросила:

- Так что же вам угодно?

- Поговорить наедине. С вами и вашим мужем, - все так же растягивая
слова, без всяких околичностей изрек он.

- Если это связано с отелем, то вы напрасно звоните. Мы привыкли
иметь дело с мистером Трентом.

- Что ж, свяжитесь с ним - потом всю жизнь жалеть будете. - В
холодном, наглом тоне чувствовалась несомненная уверенность.

Герцогиня заколебалась. И тут заметила, что руки у нее дрожат. Все же
она нашла в себе силы произнести:

- Сейчас мне неудобно вас принять.

- А когда? - Снова молчание, снова сопение в трубке.

И она поняла: что бы этот человек ни знал и чего бы он ни хотел, -
перед ней большой мастер психологического нажима.

- Возможно, несколько позже, - ответила герцогиня.

- Хорошо. Я приду через час. - Теперь он уже не спрашивал, теперь он
сам диктовал условия.

- Но, может быть...

Не дослушав ее возражений, человек повесил трубку.

- Кто это звонил? Что ему надо? - взволнованно спросил герцог,
подходя к жене. Изможденное лицо его побледнело еще больше.

На секунду герцогиня закрыла глаза. Как бы ей хотелось сейчас
сбросить с себя бремя руководства и ответственности за них обоих, чтобы
кто-то другой принимал решения. Она знала, что это пустая надежда, ибо с
тех пор, как она себя помнила, всегда все лежало на ней. Если у тебя
характер сильнее, чем у окружающих, - спасения нет. Еще до замужества, в
ее родной семье, где каждый по-своему обладал сильным характером, все
инстинктивно оглядывались на нее, следовали ее примеру, прислушивались к
ее советам. Даже Джеффри, человек на редкость способный и своевольный,
всегда в конце концов подчинялся ей, как это и произошло теперь. Итак,
реальная жизнь брала свое, мгновенная слабость прошла. Герцогиня открыла
глаза.

- Звонил детектив, который работает в отеле. Он требует, чтобы мы
приняли его через час.

- Значит, ему все известно! О боже! Он знает все!

- Он явно что-то знает. Но не сказал, что именно!

Неожиданно герцог Кройдонский выпрямился, вскинул голову, распрямил
плечи. Руки у него перестали дрожать, губы упрямо сжались. Как и накануне
вечером, перемена была мгновенной, точно у хамелеона. И он спокойно
сказал:

- Все-таки, наверное, лучше будет - даже теперь, - если я пойду...
если я признаюсь...

- Нет! Решительно и категорически - нет! Ни за что! - Глаза герцогини
сверкнули. - Поймите одно: вы ничем, абсолютно ничем не сможете хоть на
йоту исправить положение. - Она немного помолчала и задумчиво добавила: -
Мы ничего не будем предпринимать. Просто подождем прихода этого человека и
выясним, что он знает и какова его цель.

Герцог, казалось, собрался возражать. Потом передумал и лишь невесело
кивнул головой. Запахнувшись плотнее в свой ярко-красный халат, он
прошаркал в соседнюю комнату. И через несколько минут вернулся, держа в
руках два стакана с неразбавленным виски. Один из них он протянул
герцогине.

- Вы же знаете, еще слишком рано... - запротестовала она.

- Неважно. Сейчас вам это необходимо. - И он с заботливостью, к
которой она совсем не привыкла, насильно всунул ей в руку стакан.

От неожиданности она уступила, взяла стакан и выпила. Крепкий напиток
обжег, как огнем, у нее перехватило дыхание, но через несколько секунд по
телу разлилось приятное тепло.

- Как бы дела ни складывались, но не так уж все плохо.

Кристина Фрэнсис сидела за своим столом в приемной Трента и,
нахмурившись, читала письмо. Подняв глаза, она увидела в приоткрытой двери
весело улыбающееся лицо Питера Макдермотта.

Лоб ее мгновенно разгладился.

- Еще одна отравленная стрела, - сказала она. - Но когда столько
неприятностей, одной больше, одной меньше - макая разница.

- Такое настроение мне нравится. - И Питер протиснулся в дверь.

Кристина внимательно оглядела его.

- Выглядите вы на редкость свежим, если учесть, как мало вам пришлось
спать.

Он усмехнулся.

- Рано утром у меня уже было свидание с вашим боссом. А это как
холодный душ. Он еще не спускался?

Она покачала головой и перевела взгляд на письмо, которое только что
читала.

- Когда он придет и увидит эту бумажку, она ему не понравится.

- А что это - секрет?

- Не совсем. Я думаю, вас это тоже касается.

Питер опустился в кожаное кресло напротив ее стола.

- Вы помните, месяц назад по Каронделет-стрит шел человек и сверху
ему на голову упала бутылка? - спросила Кристина. - Его тогда сильно
поранило.

Питер кивнул.

- Просто позор! Бутылку выбросили из окна отеля - это несомненно. Но
мы так и не нашли, кто это сделал.

- А что был за человек тот, в кого она угодила?

- Насколько я помню, милый человечек. Я с ним потом разговаривал, и
мы оплатили его счет в больнице. Хотя наши юристы и написали письмо, в
котором ясно говорилось, что это жест доброй воли, а не признание нашей
ответственности перед ним.

- Добрая воля не помогла. Он возбудил иск против отеля на десять
тысяч долларов. Он обвиняет нас в том, что получил нервное потрясение,
физическое увечье, потерял заработок, и считает, что мы небрежно относимся
к своим обязанностям.

- Ничего он не получит, - решительно заявил Питер. - Думаю, что это в
известной мере несправедливо. Но никакой надежды у него нет.

- Почему вы в этом так уверены?

- Потому что была уйма подобных случаев. И защитники располагают
множеством прецедентов, на которые они могут сослаться в суде.

- И этого достаточно, чтобы повлиять на решение?

- Обычно бывает достаточно, - сказал он. - В последние годы закон
стал сильно опираться на логику. Например, классический случай произошел в
Питтсбурге, в отеле "Уильям Пенн". Там бутылка, выброшенная из
гостиничного номера, пробила крышу машины и попала в человека. Он
предъявил отелю иск.

- И не выиграл.

- Нет. Проиграл в первой инстанции и подал апелляцию в верховный суд
штата Пенсильвания. А там иск был отклонен.

- Почему?

- Суд вынес решение, что отель - любой отель - не несет
ответственности за действия проживающих в нем лиц. Разве что кто-то из
администрации - ну, скажем, управляющий - заранее знал о том, что должно
произойти, и не попытался предотвратить такой поступок. - Питер насупился,
стараясь вспомнить что-то еще, и продолжал: - Был еще один случай -
кажется, в Канзас-Сити. Несколько участников какого-то съезда выбросили из
своих комнат мешки для грязного белья, наполненные водой. Мешки лопнули, и
прохожие кинулись в разные стороны; при этом один из них угодил под колеса
проезжавшей мимо машины. Его сильно искалечило. Впоследствии он подал иск
на отель, но так ничего и не получил. Есть и другие судебные постановления
- все в том же роде.

- А откуда вам это известно? - полюбопытствовала Кристина.

- Кроме всего прочего, в Корнеллском университете я изучал
гостиничное право.

- В общем, по-моему, это ужасно несправедливо.

- В отношении пострадавшего это жестоко, а в отношении
отелясправедливо. А вот те, кто вытворяет такое, должны, конечно, нести
наказание. Вся загвоздка в том, что на улицу выходит столько окон, что
почти невозможно выяснить, кто это сделал. Поэтому в большинстве случаев
они и увиливают от ответственности.

Кристина сосредоточенно слушала, опершись локтем на стол, положив на
ладонь подбородок. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь полуприкрытые жалюзи,
ласкали ее рыжие волосы, зажигали в них искры. На мгновение она о чем-то
задумалась, и лоб ее перерезала морщинка. Питеру захотелось протянуть руку
и осторожно разгладить ее.

- Я хочу все-таки понять, - сказала Кристина. - Значит, вы говорите,
что по закону отель не несет ответственности за поступки клиентовдаже если
они направлены против других гостей?

- В свете того, о чем мы сейчас говорили, бесспорно, не несет. Закон