Чтение 26–й страницы книги ~Фиговый листочек для меня~

которая год назад вышла замуж за богатого бывшего торговца из Сайгона
Герберта Стобарта Боткине, отец Сида Воткинса, регулярно встречался с
Джонни, когда тот приходил в его бакалейную лавку. Велли сказал мне, что это
он положил цветы на могилу Фрэда, потому что, как он считает, Джонни захотел
бы это сделать, но он был неопытным лжецом, и я был уверен, что Велли до сих
пор связан с Джонни.

Я все это "разложил по полочкам" и в который раз подумал о том, что очень
многое следовало бы раскопать.

Поскольку я находился в какой-то миле от фермы Джексона и поскольку у
меня было еще два часа до ленча, я решил еще раз съездить туда и хорошенько
проверить, не прозевал ли я чего-нибудь. Тщательный обыск без Билла
Андерсена, который отвлекал меня, мог что-то дать.

Я завел мотор и поехал к ферме. Проехав по узенькой аллейке до поворота,
я оставил машину и дальше пошел пешком. Выйдя на открытое место, я
остановился, чтобы посмотреть на хижину. Дверь была распахнута. Кваканье
лягушек заглушало все другие звуки. И снова меня потрясла какая-то зловещая
атмосфера, царившая в этом месте: влажная жара, кваканье лягушек, одиноко
чернеющая хижина.

Автоматически я расстегнул среднюю пуговицу пиджака, чтобы иметь
возможность моментально выхватить свой пистолет. Я прошел мимо колодца и
деревянной лохани на подмостках, где Джонни стирал белье старого Фрэда,
затем подошел к двери хижины и распахнул ее.

Какое-то мгновение я смотрел в тускло освещенное помещение. Хотя в
помещение, где было очень неуютно, солнечный свет проникал сквозь покрытые
грязью окна.

Первая комната выглядела так, как будто она подверглась нападению
вандалов. У стола были оторваны ножки, у стульев спинки, пыльный ковер
отброшен в сторону. Кто-то порубил стены, проделав большие дыры в бревнах.
Два древних кресла были вспороты, из них вытащена набивка, которая свисала
клочьями, как внутренности какого-то убитого животного.

Подивившись разгрому, я прошел в спаленку Фрэда. Здесь была точно такая
же картина: волос из матраца устилал грязным снегом весь пол. Двери кладовки
были сорваны с петель, задняя стенка в ней была обработана топором. Грязная
одежда Фрэда валялась кучей на полу. И во второй спальне все было
перевернуто, порубано, порезано.

Я вытер со лба пот, растерянно оглядываясь.

Сюда кто-то приходил, решив во что бы то ни стало что-то разыскать.
Картина разгрома говорила мне о том, что мне не стоит терять времени на
дальнейшие поиски.

Я вышел на солнцепек. Почти оглушающее кваканье лягушек не давало
возможности сосредоточиться.

Я решил, что мне необходимо сообщить шерифу Тиму Мейзону о том, что здесь
произошло. Несомненно, это не хулиганская выходка каких-то беспутных
молодчиков, кто-то искал деньги Фрэда. Пустая дыра под кроватью не убедила
кладоискателей, что деньги уже кто-то забрал.

Я уже было пошел по лужайке к машине, но тут меня неожиданно что-то
подтолкнуло пойти еще разок взглянуть на лягушачий пруд. Иной раз у меня
внезапно появляются вот такие желания, а это было очень сильным.

Пока я шел по узенькой дорожке к пруду, скрытому зарослями деревьев,
неумолчное кваканье отдавалось у меня в голове.

Я чувствовал себя бесконечно одиноким и брошенным, от этого почему-то
было тревожно, так что я прибегнул к испытанному способу: нащупав свой 38-й,
но это не вселило ожидаемой уверенности.

Я неслышно подошел к пруду.

На противоположном берегу, как мне показалось, сидели сотни лягушек,
целая зеленая армия квакающих, их черные глаза поблескивали.

Я двинулся вперед, стараясь не производить никакого шума.

Густо поросший водорослями, затянутый тиной пруд как будто впитал в себя
жар сияющего на небе солнца.

Посреди пруда имелось что-то вроде плота, на котором сидели десятки
лягушек.

Я подошел поближе, затем замер, перестав дышать, когда различил
человеческую руку.

Это был вовсе не плот, а труп!

Я захлопал в ладоши, и немедленно все до одной лягушки исчезли. Я подошел
к краю пруда и уставился на плавающее тело.

На голове трупа упорно сидела огромная лягушка. Я махнул рукой, она
квакнула и неохотно плюхнулась в воду.

Теперь я уже разглядел, что в пруду находилось тело Гарри Везерспуна.

Из будки телефона-автомата на шоссе я позвонил в офис шерифа.

Мне ответил Билл Андерсен.

- Билл, сообщаю, что хижина Фрэда Джексона была разграблена. Полагаю, вам
следует об этом знать.

- Разгромлена?

- Совершенно верно. Самым диким образом.

Наступила пауза. Потом я продолжил:

- Вы меня слышите?

- Извините, Дирк, но что вы там делаете?

- Я почувствовал себя одиноко. Ну, а тут столько лягушек.

Новая пауза, затем он сказал:

- Полагаю, мне лучше приехать?

- Именно поэтому я и звоню. Непременно захватите с собой шерифа, доктора
Стида, санитарную машину и двух дюжих санитаров в болотных сапогах.

- Что случилось?

- Я забыл упомянуть, что Гарри Везерспун купается в лягушачьем пруду. Он
умер, а лягушкам, похоже, это не нравится.

Я повесил трубку.

Вернувшись к хижине Фрэда, я сел на скамейку в тени и стал ждать.

Только через час на узкой аллейке показалась машина шерифа, за рулем
сидел Билл Андерсен, шериф Мейзон и доктор Стид. За этой машиной двигалась
санитарная машина, в ней находились двое чернокожих, которых я уже видел
раньше, и двое белых в рабочих брюках из грубой парусины и болотных сапогах.

Я пошел к ним навстречу, когда они вышли из машины.

Шериф Мейзон нетвердо держался на ногах и тяжело опирался на доктора. От
него сильно несло скотчем... Доктор Стид показался мне еще более старым,
хотя это едва было возможно. Он сильно волновался. У Билла глаза только что
не вылезли на лоб.

- Сначала загляните сюда, джентльмены, - сказал я, указывая на хижину. -
Мистер Везерспун может подождать.

Подозрительно посмотрев на меня, - шериф и доктор Стид вошли в домик.

- Вам тоже стоит посмотреть, Билл, - сказал я, - красноречивая картина.

Он присоединился к шерифу и врачу.

Один из чернокожих санитаров с надеждой посмотрел на меня.

- У нас имеется новый клиент?

- Совершенно верно. Он будет мокрым, так что если у вас есть клеенка или
какая-то другая непромокаемая подстилка, возьмите ее с собой.

Трое проверяющих вышли из хижины.

Доктор Стид покачал головой и укоризненно проговорил:

- Варвары! Нынешняя молодежь! Они не уважают ничью собственность!

- А вы что думаете, шериф? - спросил я.

Мейзон заморгал, потом, запинаясь, пробормотал:

- Да... варвары...

- Разве вам не кажется, что сюда явился кто-то с целью что-то найти?

- Варвары, - повторил он.

- Что там с мистером Везерспуном? - требовательно спросил доктор Стид. -
Вы говорите, что он умер?

- Я бы так сказал, но вы, возможно, посчитаете, что он просто нас
дурачит! - не мог я не подкусить этого вредного старика, который больше
всего беспокоился за своего старого друга.

Я повернулся к одному из людей в болотных сапогах:

- Вам понадобится багор.

Он широко улыбнулся:

- Мы захватили, - сказал он и вытащил багор из санитарной машины, в то
время как его напарник доставал огромную непромокаемую плащ-палатку.

Билл Андерсен все предусмотрел!

Я пошел первым. Шерифу Мейзону было трудно идти по узкой тропинке к
пруду. Одному из парней в болотных сапогах пришлось его поддерживать.

Лягушки вернулись; они вновь использовали Гарри Везерспуна как плот, но
как только мы появились, они исчезли.

Я отошел в тень дерева и облокотился на ствол, в то время как остальные с
охами и ахами сгрудились на берегу.

Наконец доктор Стид сказал:

- Бедный малый. Ужасно! Олл-райт, парни, вытащите его.

Санитары расстелили на траве брезент, а двое парней в болотных сапогах
медленно вошли в воду и подтянули к себе багром тело Везерспуна. Затем они
вытащили его на подстилку и отошли в сторону со скорбными физиономиями.

Я смотрел на труп с того места, где остановился. Рот и ноздри Гарри были
забиты зеленой травой. В правой руке у него был зажат светлый, мягкий
предмет, который обмотался вокруг его запястья.

- Господи боже наш! Гарри! - воскликнул шериф, делая шаг вперед и глядя
вниз на Везерспуна. - Что с ним случилось?

- Дай мне пару минут, Тим, - спокойно произнес доктор Стид.

Он опустился на колени и осмотрел голову утопленника, затем поднялся,
посмотрел во все стороны и кивнул головой.

- Несчастный случай, Тим, - заявил он авторитетным тоном. - Это ясно как
дважды два четыре или как нос на твоем лице.

Поскольку нос шерифа напоминал большой перезрелый помидор, последнее
добавление показалось мне бестактным.

Я подошел к доктору Стиду.

- Что это он схватил? - сказал я, нагнулся и высвободил светлый