Рэймонд ЧАНДЛЕР

Фрэнсин Лэй

Хуго Кэндлис стоял в центре площадки для игры в сквош, подавшись
вперед грузным телом, и осторожно держал маленький черный мячик между
большим и указательным пальцами вытянутой левой руки. Стукнув мячом у
линии подачи, он хлестко щелкнул по нему ракеткой с длинной ручкой. Мячик
сильно ударился о переднюю стену чуть ниже середины, полетел в обратную
сторону, описывая высокую плавную кривую под белым потолком с затянутыми
проволочной сеткой лампами и лениво скользнул по задней стене.

Джордж Дайл небрежно взмахнул ракеткой, пытаясь отбить мяч, но только
чиркнул по цементной стене, и мяч безжизненно упал на пол.

- Такие-то дела, шеф, - сказал он. - Двенадцать - четырнадцать. Куда
мне тягаться с вами.

Джордж Дайл был высоким сумрачным красавцем голливудского типа:
смуглый, худой, с жестким и отчужденным взглядом. Вообще все в нем было
как-то жестко и сухо, за исключением полных мягких губ и огромных влажных
глаз.

- Да. Ты никогда ни в чем не мог тягаться со мной, - Хуго Кэндлис
фыркнул и, откинувшись назад, захохотал, широко разевая рот. На его груди
и жирном животе блестели капли пота. Вся его одежда сейчас состояла из
синих шорт, белых шерстяных носков и теннисных тапочек на каучуковой
подошве. У него были седые волосы, круглое широкое лицо с маленьким носом
и острыми блестящими глазками.

- Хочешь еще партийку?

- Нет, если это не приказ.

Хуго Кэндлис нахмурился и коротко бросил: "О'кей". Сунув ракетку под
мышку, он достал клеенчатый мешочек из кармана шорт, вытащил сигарету и
спички, прикурил широким плавным жестом и небрежно швырнул спичку на
середину площадки, где кто-то другой должен будет убрать ее.

Он толкнул плечом дверь и, выпятив грудь, продефилировал по коридору
к раздевалке. Дайл молча следовал за ним, ступая мягко и бесшумно, с
трепетной грацией дикого кота. Они прошли в душевую.

Под душем Кэндлис громко распевая, густо мылился, окатывался ледяной
водой после обжигающе горячей, явно наслаждаясь этой процедурой. После
душа он тщательно вытерся, обмотал бедра сухим полотенцем, неторопливо
вышел из душевой и крикнул служителю, чтобы тот принес имбирного эля со
льдом.

В дверях тут же появился негр в туго накрахмаленной белой куртке с
подносом в руках. Кэндлис размашисто подписал чек, открыл двойные дверцы
своего шкафачика и выставил бутылку "Джонни Уоркера" на стоявший рядом
круглый зеленый стол.

Служитель старательно смешал напитки в двух стаканах: "Пожалуйста,
сэр маста Кэндлис" - и ушел, зажав четверть доллара в кулаке. Джордж Дайл,
уже одетый в прекрасный спортивный костюм серого цвета, взял со стола один
из стаканов.

- Ну что, на сегодня все, шеф? - жестким взглядом Дайл посмотрел
сквозь стакан на свет лампы.

- Пожалуй, да. - Кэндлис широко ухмыльнулся. - Я, пожалуй, поеду
домой, порадую свою крошку. - Он искоса метнул молниеносный взгляд на
Дайла.

- Не возражаете, если я не поеду с вами? - небрежно спросил Дайл.

- Мне-то что. А вот Найоми расстроится, - недовольно сказал Кэндлис.

Дайл пожал плечами:

- Вам нравится помыкать людьми, а, шеф?

Кэндлис ничего не ответил и не взглянул на него. Дайл молча стоял со
стаканом в руке и наблюдал, как толстяк надевает сатиновое белье с
монограммами, фиолетовые гольфы с серыми стрелками, шелковую рубашку с
монограммой же - и, наконец, костюм в мелкую черную и белую клетку, в
котором он казался огромным, как амбар.

Завязывая фиолетовый галстук, Кэндлис крикнул негра, чтобы тот смешал
еще пару коктейлей.

Дайл выпить отказался, кивнул на прощанье и вышел, мягко ступая по
циновкам между высокими зелеными шкафчиками.

Кончив одеваться, Кэндлис выпил второй коктейль, запер бутылку в свой
шкафчик и сунул в зубы толстую коричневую сигару. Негр поднес ему
зажженную спичку, и Кэндлис важно прошествовал к выходу, громко отвечая на
приветствия знакомых.

За дверями "Делмар-клуба" шел дождь. Швейцар в ливрее подал Хуго
Кэндлису белый макинтош и вышел на улицу подозвать его машину ко входу.
Когда машина подъехала, швейцар раскрыл зонтик над головой Кэндлиса и
проводил его по деревянному настилу к обочине тротуара. Там в ожидании
хозяина стоял роскошный синий лимузин со светло-желтой полосой. Его номер
был 5А6.

Шофер в черном плаще с высоко поднятым воротником не оглянулся, когда
швейцар распахнул дверцу лимузина и Хуго Кэндлис грузно опустился на
заднее сиденье.

- Пока, Сэм. Скажи ему ехать домой.

Швейцар дотронулся до козырька фуражки, захлопнул дверцу и передал
приказание шоферу, который кивнул, все так же не оборачиваясь.

Дождь падал косо, и в порывах сквозного ветра на перекрестках шумно
хлестал по стеклам лимузина. На углах улиц толпились люди, которые
пытались перейти Сансет, по возможности не забрызгавшись. Хуго Кэндлис
соболезнующе ухмыльнулся, глядя на них.

Машина оставила позади Сансет, потом - Шерман-бульвар и повернула к
Беверли-хиллз. Лимузин начал набирать скорость, он несся по почти пустому
шоссе.

В машине стояла жара. Все окна были закрыты, а стекло, отделявшее
салон от водителя, было поднято всю дорогу. Удушающий дым от сигары Хуго
висел в воздухе тяжелыми клубами.

Кэндлис поморщился и потянулся к дверце, чтобы опустить стекло. Ручка
опускания не работала. Он покрутил ручку с другой стороны - с тем же
результатом. Кэндлис начал тихо звереть: он пошарил в поисках трубки
переговорного устройства, чтобы наорать на шофера. Трубки на месте не
было.

Машина резко повернула и начала подниматься по длинной прямой дороге,
с одной стороны которой росли эвкалипты. Вокруг не было видно ни одного
дома.

Холодные мурашки побежали вдоль позвоночника Кэндлиса. Он грузно
подался вперед и заколотил кулаком по стеклу, отделявшему его от водителя.
Тот не обернулся. Машина стремительно поднималась в гору по темному
прямому шоссе.

Хуго Кэндлис в бешенстве опять потянулся к дверце. Ручек не было ни с
одной, ни с другой стороны. На круглом широком лице Хуго появилась кривая
недоверчивая улыбка.

Водитель наклонился вправо и пошарил рукой в перчатке под правым
сиденьем. Внезапно раздался резкий шипящий звук, и Хуго Кэндлис
почувствовал тонкий аромат миндаля, сначала - едва заметный и даже
приятный. Шипящий звук продолжался. Запах миндаля сделался горьким, затем
резким, и наконец невыносимым. Хуго Кэндлис уронил сигару и с размаху
ударил кулаком по стеклу ближнего окна. Стекло не разбилось.

Машина шла теперь высоко в холмах, оставляя далеко внизу редкие
уличные огни жилых районов.

Кэндлис уперся в спинку сиденья и подтянул к животу ноги, чтобы изо
всех сил ударить ими в стекло, отделяющее салон от кабины шофера. Это
движение осталось незавершенным. Глаза Кэндлиса больше ничего не видели.
Жуткая гримаса исказила лицо, и голова его откинулась назад, на подушки,
потом судорожно втянулась в жирные плечи. Мягкая фетровая шляпа белого
цвета казалась бесформенной на огромном квадратном черепе.

Водитель быстро оглянулся: мелькнуло узкое лицо с ястребиным носом,
потом он снова наклонился вправо - шипящий звук прекратился.

Машина остановилась у обочины дороги, фары погасли. Дождь глухо
стучал по крыше лимузина.

Водитель вышел под дождь, обошел машину, открыл заднюю дверцу и
быстро отступил назад, зажимая нос.

Некоторое время он стоял в стороне от лимузина, поглядывая то в одну,
то в другую сторону уходящего в даль шоссе.

Хуго Кэндлис на заднем сиденье не шевелился.

Фрэнсин Лей в низком красном кресле у столика, на котором стояла
алебастровая ваза. Из вазы ноднимался дым от только что брошенной туда
сигареты, струйки его свивались узорами в неподвижном теплом воздухе.
Фрэнсин сидела, закинув руки за голову, и взгляд ее дымчато-голубых глаз
был томным и манящим, темно-рыжие волосы падали на плечи свободными
волнами, в которых дрожали синеватые тени.

Джордж Дайл склонился над ней и поцеловал в губы. Губы его горели, по
телу прошла медленная дрожь. Девушка не шелохнулась. Кода Джордж
выпрямился, она лениво улыбнулась ему.

- Послушай, Фрэнси, - низким густым голосом сказал Дайл, - когда ты,
наконец, бросишь своего картежника?