Чтение 10–й страницы книги ~Опер против святых отцов~

- Правильно.

- На моем участке такое творится, ты под самыми дверьми разборки
скучаешь, а мне ни слова, - укоризненно проговорил опер.

- Да пока базарят, - виновато произнес Пустяк, - до стрельбы далеко.

- Ты, Валя, кончай горбатого лепить! - вонзился в него глазами Кость. -
Не хочешь мне помогать, так и скажи. Но где ты был, когда неделю назад у
Тургеневки паренька с кейсом бабок на гоп-стоп двое с ножами пытались взять,
сам будешь перед нашими доказывать.

- А чего? - заморгал Пустяк. - Я, что ли, того тряс?

- Скажи спасибо, что приметы нападавших я с потерпевшего лично снимал. Он
точно тебя описал: твои очки с треснувшим левым стеклом он хорошо запомнил.

Валя вздохнул.

- А чего? Денег мы не взяли.

- Куда ж брать, когда парень пушку достал.

- Во-во! - воскликнул Пустяк. - Какое он имеет право огнестрельное оружие
носить?

Капитан усмехнулся.

- Лохи вы. Газовый был у него пистолет, причем незаряженный.

- Видишь, Кость, как битые окуляры меня подводят? - загрустил Валя.

- Что слышно по убийству у Меншиковой башни?

- Ходит слух, будто на перо того с попом залетный поставил. Не наши
деловые трудились, - уже четко доложил Валя.

- А откуда залетный? Не с востряковских?

- Такое тем более подтвердить не могу.

Махнув рукой, Кострецов зашагал прочь, решив пообедать дома.

Жил он в доме в том самом Архангельском переулке. Проходя мимо Меншиковой
башни, Сергей увидел на противоположной стороне от церковного Подворья
Никифора. Мужик стоял, победоносно расставив кривые ноги, позыркивая на
церковь и терзая одной рукой свою длинную бороду.

Сергей перешел к нему на тротуар и проговорил, подходя:

- Неравнодушен ты к этой церкви.

Никифор скосил на него глаз, прокашлялся. Потом, собрав во рту слюну,
смачно плюнул в сторону храма.

- Сатаны! Не церковь теперь это, а лишь музей. - Он утер короткопалыми
пальцами усы, воззрился на Кострецова. - Да что ты в леригии понимаешь,
ежкин дрын!

Махнул рукой и подбористо направился прочь.

Глава 5

Дома Кострецов критически осмотрел содержимое холодильника. Он обычно
набивал его разными полуфабрикатами, чтобы наспех можно было соорудить
приличную еду. Но в замоте последних дней из провизии в морозилке осталась
лишь пачка пельменей.

Сергей приготовил это незамысловатое блюдо и съел его, запивая пивом.
Закурил и набрал номер телефона офиса архимандрита Феогена Шкуркина,
полученного от Топкова.

- Добрый день, отец Феоген, - сказал он, когда архимандрит взял трубку, -
это капитан милиции Кострецов. Мы с вами после убийства Ячменева
познакомились.

- Спаси Господи, - басовито ответил Феоген. - Не очень в таких делах день
добрый. Есть какие-то новости по убийству?

- Имеется подозреваемый.

- О, существенно!

- Хотел поговорить на эту тему. Можно к вам подъехать?

- Пожалуйста, товарищ капитан. Только вечером я в командировку уезжаю,
поторопитесь.

Кострецов пристегнул подмышечную кобуру, накинул куртку. Сбежал из своей
квартирки, которую ему выкроил новый хозяин этажа, по черному ходу на улицу.
Там проходными дворами прошел в ОВД, взял машину и отправился в Отдел
внешних церковных сношений патриархии в Свято-Данилов монастырь.

В обширном дворе монастыря капитан подивился окружающей старине и
стеклянному входу монастырской гостиницы, модерново впаянной среди осадистых
стен, взметнувшихся куполов, окошек-бойниц, очевидно келий. Поискал глазами,
в каких амбарах тут могут быть табачные залежи, но даже наметанный опер-ский
взгляд не смог определить их среди соборного великолепия.

В офисе ОВЦС капитана уже ждали и провели в кабинет Шкуркина, где
благость икон органично сочеталась с монастырской опрятностью. Архимандрит
же с острыми и удалыми глазками выглядел здесь так же неуместно, как модерн
гостиницы на дворе.

Феоген указал Кострецову на стул рядом с его креслом у письменного стола.
Когда опер приземлился, Шкуркин вдруг потянул широким носом и весело
проговорил:

- Пиво любите?

Смутился капитан:

- Выпил бутылку за обедом.

- Да вы не робейте. Я это к тому, что могу кое-что покрепче предложить.
Шампанское "Дом Периньон" например.

Кость замахал руками.

- Я в рабочее время только пиво себе позволяю. И то, когда в отдел не
надо возвращаться.

Архимандрит отечески смотрел на него, как бы отчитывая провинившегося
сынка.

- Зря от этого шампанского отказываетесь, - пробасил он. - Его
французский монах Дом Периньон еще в семнадцатом веке случайно изготовил, а
потом в его монастыре начали качественно производить.

- Чего только в монастырях не бывает, - вроде бы рассеянно произнес
Кострецов. - Говорят, и табаком орудуют.

Шкуркин внимательно поглядел на него. Капитан решил: достаточно сказал,
чтобы вывести Феогена из роли батюшки. Затем он продолжил:

- Так вот, убийца, которого пока не задержали, оказался из востряковской
преступной группировки.

- Что вы говорите! - воскликнул Феоген.

- А что? О востряковских наслышаны?

- Не бандиты меня волнуют, а подконтрольная им территория. Ведь в тех
краях резиденция его святейшества патриарха. Если востряковские уже на
церковном Подворье в столице убивают, то вполне могут и его святейшеству
угрозу создать. Хотя... - Архимандрит собрал бороду в кулак и загадочно
усмехнулся.

- Вы, отец Феоген, что-то недоговариваете.

Архимандрит пошевелил толстыми губами.

- Уж не знаю, стоит ли эту тему затрагивать? Вы человек светский, а то -
наши внутрицерковные дела.

- Какие же секреты могут быть перед оперативником угро, ведущим розыск по
делу, в котором вашего компаньона убили? Ячменев, вы указали, патриархии по
развитию паломничества помогал.

- Конечно. Буду откровенен. Тайну нашего разговора гарантируете?

- Обязательно. Это, как в церкви, тайна исповеди, - ободрил его
Кострецов. Он видел, что Шкуркину не терпится какие-то данные ему выложить.

- Судите сами, товарищ капитан. Востряковские бандиты заказали колокола
для звонницы местного храма. На самом большом сделали дарственную надпись от
своего имени. Как вам нравится?

- Совсем не нравится, когда уголовники церковь щедро одаривают, а значит
- подкупают.

- Ну вот, - сокрушенно вздохнул Феоген.

- Неужели им сам патриарх попустительствует? Должен же он об этом знать,
раз неподалеку оттуда живет.

- Господи помилуй! - всплеснул ручищами архимандрит. - Не надо так о его
святейшестве. За тот район Подмосковья отвечает викарный епископ Артемий
Екиманов.

- Что же он за человек?

Феоген хитро улыбнулся.

- Ну вот. Опять вы в самую сердцевину церковных взаимоотношений
вторгаетесь. - Он поддернул широкие рукава рясы. - Сами попробуйте справки
навести. А я что могу сказать? Ну, есть такой кощунственный пример. Вот
здесь, в Даниловом монастыре, организовал Артемий с некоей Лолой Шубиной
некое издательство. Сам патриарх благословил их на роскошное издание
сочинений Пушкина. И что же в первом томе вышло? Поэма "Гаврилиада"! Самое
богохульное сочинение поэта. Пушкин там над девой Марией издевается,
намекает на интимные отношения Богородицы с архангелом Гавриилом, бесом и
голубем.

- Такой епископ вполне может и с братками подружиться.

Лицо Феогена радостно озарилось.

- Ну вот. Вы уже начинаете анализировать.

- Уж не предполагаете ли вы, часом, отец Феоген, что если Артемий связан
с востряковскими, то и о готовящемся убийстве Ячменева он мог знать? -
закинул удочку Кострецов наугад.

Шкуркин от удовольствия даже веки смежил, но пробасил:

- Господи помилуй! Что вы, товарищ капитан, опять такое говорите? О
епископе! Ну вот, сразу видно - мирской вы человек.

- Говорю, что думаю. Для меня в расследовании должности или церковные
саны роли не играют.

- Вот это правильно! - подхватил Феоген.

Опер прикинул, что раззадорившегося изложением "компры" архимандрита,
пора и самого копнуть, пока бдительность утерял. Он неожиданно бросил:

- Как у вас дела с универсамом "Покров"?

- Что? - Феоген встрепенулся. - Вы откуда об этом магазине знаете?

- А как же? "Покров" на моем участке, на территории Чистых прудов.

- Ага, - произнес сразу сосредоточившийся Шкуркин, - что ж именно
узнали?