которым проходит шествие, а из-за того, что оно показывалось по
телевидению и их лица увидят зрители всего материка.
кативших мимо нее украшенных платформ, с которых кинозвезды приветливо
махали своим восторженным поклонникам. В этом году обер-церемониймейстером
шествия был Тоби Темпл. Толпы его обожателей неистово кричали, когда мимо
них проезжала его платформа. Перед Джилл на мгновение мелькнуло
простодушное лицо Тоби с его лучезарной улыбкой и тут же скрылось.
платформа масонского храма и промаршировал оркестр морской пехоты.
Гарцевали всадники в костюмах ковбоев, шел оркестр Армии Спасения. Тут
были поющие группы с флагами и лентами, платформа "Ягодной фермы Нотта",
украшенная сделанными из цветов животными и птицами, пожарные машины,
клоуны и джазбанд. Все это, может быть, и не передавало духа
рождественских праздников, зато было вполне в духе голливудского зрелища.
сейчас на платформах. Один из них помахал ей и крикнул с высоты:
и это дало ей чудесное ощущение собственной значимости: людям известно,
что она работает в кинобизнесе. Рядом с ней глубокий грудной голос
произнес:
молодого человека лет двадцати пяти. Его лицо покрывал загар, а
приветливая улыбка обнажала белые ровные зубы. Он был одет в старые джинсы
и синюю твидовую куртку с кожаными заплатами на локтях.
Пытающийся пробиться.
служил пресвитером в морской церкви.
развлечений, - признался Алан Джилл.
совершенно один и тот же тип окружения".
поистине сурова. Дома все хотят тебе помочь. А здесь кажется, будто все
ополчились против тебя.
друзьями. На вопрос Алана, не хочет ли она зайти к нему, Джилл лишь на
секунду замешкалась с ответом.
Хайлэнд-авеню, в двух кварталах от Голливудского амфитеатра. У него была
маленькая комнатка в задней части дома.
бы видела, что за типы здесь живут. Все они думают, что обязательно
преуспеют в шоу-бизнесе.
небольшого расшатанного стола.
объяснил Алан.
вдруг ощутила неловкость. И вообще, что она делает здесь, в комнате этого
человека? Джилл знала ответ на этот вопрос. Она была отчаянно одинока. Ей
очень нужен был кто-то, с кем она могла бы поговорить, она жаждала ощутить
себя в кольце мужских рук, которые обнимали бы, ободряли ее и говорили ей,
что все будет прекрасно. Как давно у нее не было ничего подобного! Она
подумала о Дэвиде Кенионе, но то была иная жизнь, иной мир. Он так нужен
был ей, что это лишение причиняло физическую боль. Какое-то время спустя,
когда Алан Престон снова обнял Джилл, она закрыла глаза и представила
себе, что это Дэвид целует ее, раздевает, любит ее.
ее квартирку.
незакомплексован, как Алан Престон. Всегда добродушно-весел и расслаблен,
он жил каждый день так, как получалось, совершенно не заботясь о дне
завтрашнем. Когда Джилл заводила разговор на тему о его образе жизни, он
говорил: "Эй, а ты помнишь "Рандеву в Самарре"? Если что-то должно
случиться, то оно обязательно случится. Судьба сама тебя найдет. Нет
смысла за ней гоняться".
валялся в постели. Вернувшись, она заставала его сидящим в кресле: он либо
читал, либо пил пиво с друзьями. Он не приносил в дом никаких денег.
ест твою пищу, пьет твое спиртное. Гони его к чертям.
мужчин, которых не любила, даже ненавидела.
дней, у нее закончились почти все деньги, а ей надо было обязательно
послать матери рождественский подарок. Проблему решил Алан. Однажды утром
он ушел из дому рано, не объяснив, куда идет. Вернувшись, он сказал Джилл:
Завтра начинает снимать картину. Там нашлись роли для нас обоих. Платит по
сотне каждому за один день работы.
английской шерсти на зимнее пальто, да еще останется на хороший кожаный
кошелек.
чьим-то гаражом.
короткий срок из фешенебельного превратился в район, где обитали люди
среднего достатка, а затем и вовсе пришел в упадок.
Алану руку, он радостно сказал:
Алан.
Проходите.
комнаты прислуги. Туда выходили двери двух спален. Дверь одной из них была
открыта. Подходя к ней, она услышала голоса. Джилл заглянула внутрь и
остановилась потрясенная, не веря тому, что увидела. На кровати, стоявшей
посреди комнаты, лежали четыре обнаженных человека: один чернокожий
мужчина, один мексиканец и две девушки - белая и чернокожая. Оператор
налаживал освещение, а одна из девушек упражнялась на мексиканце в
феллацио. Девушка остановилась на минуту, чтобы перевести дыхание, и
воскликнула:
двери, хотела броситься назад по коридору, но у нее подогнулись колени.
Алан обхватил ее рукой, чтобы поддержать.
а в желудке появилась невыносимая резь.
Вытряхнув две пилюли, протянул их Джилл.
Махров Алексей
Маркелов Олег
Майер Стефани
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Посняков Андрей