Чтение 22–й страницы книги ~Полночное воспоминание~

Главный судья обратился к Наполеону Чотасу:

- Мистер Чотас, вы не возражаете против этих вопросов?

Наполеон Чотас поднял голову:

- Что вы сказали? Нет, Ваша честь.

Главный судья какое-то время с недоумением его разглядывал, а затем
снова повернулся к Питеру Демонидесу:

- Прекрасно, можете продолжать.

- Мистер Ментакис, правда ли, что миссис Савалас пришла к вам как-то
в декабре и сказала, что у нее проблемы с некоторыми растениями?

- Да, сэр, она так сказала.

- О не говорила ли она, что на растениях завелись насекомые?

- Да, сэр.

- И попросила что-нибудь, чтобы от них избавиться?

- Да, сэр.

- Что именно?

- Я продал ей немного сурьмы.

- Не скажете ли вы суду, что это такое?

- Яд. Вроде мышьяка.

Зал зашумел.

Главный судья стукнул молотком:

- Еще одно нарушение тишины - я прикажу очистить помещение. - Он
повернулся к Питеру Демонидесу. - Можете продолжать.

- Значит, вы продали ей сурьму?

- Да, сэр.

- Скажите, это что, смертельный яд? Вы сравнили его с мышьяком.

- Да, сэр, Это действительно смертельный яд.

- И вы зарегистрировали эту продажу в книге, как того требует закон?

- Да, сэр.

- И вы принесли эти записи с собой, мистер Ментакис?

- Принес. - Он протянул Питеру Демонидесу книгу.

Обвинитель подошел к судьям.

- Ваша честь, я прошу, чтобы книга была приобщена к делу как
вещественное доказательство А. - Он повернулся к свидетелю. - У меня
больше нет вопросов. - Он посмотрел на Наполеона Чотаса.

Чотас поднял глаза и отрицательно покачал головой:

- Нет вопросов.

Питер Демонидес глубоко вздохнул. Пришло время выложить главный
козырь.

- Я бы хотел приобщить к делу вещественное доказательство Б. - Он
повернулся к дверям и попросил судебного пристава: - Пожалуйста,
принесите.

Судебный пристав поспешно вышел и через несколько секунд вернулся,
неся на подносе бутылочку с лекарством от кашля. Она была далеко не
полной. Присутствующие, затаив дыхание, наблюдали, как пристав передал
бутылочку обвинителю. Питер Демонидес поставил ее на стол перед членами
жюри.

- Дамы и господа, вы видите перед собой орудие убийства. Именно этим
был убит Джордж Савалас. Это та самая микстура, которую миссис Савалас
дала своему мужу в ночь, когда он умер. Здесь большое содержание сурьмы.
Как вы можете заметить, жертва отпила некоторое количество и через
двадцать минут была мертва.

Наполеон Чотас поднялся с места и произнес негромко:

- Протестую. У обвинителя нет никаких доказательств, что покойному
давали лекарство именно из этой бутылки.

Питер Демонидес захлопнул дверцу ловушки:

- При всем моем уважении к ученому коллеге я все же хочу заметить,
что миссис Савалас призналась, что она давала мужу именно эту микстуру в
ночь, когда он умер, так как у него был приступ кашля. До того момента,
как эту бутылочку принесли сюда, в зал суда, она хранилась под замком в
полиции. Патологоанатом подтвердил, что Джордж Савалас умер от отравления
сурьмой. А в этой микстуре очень большое содержание сурьмы. - Он с вызовом
посмотрел на Наполеона Чотаса.

Наполеон Чотас покачал головой, признавая свое поражение:

- Тогда, конечно, какие уж тут сомнения.

Питер Демонидес подтвердил с торжеством:

- Абсолютно никаких. Благодарю вас, мистер Чотас. Обвинение
закончено.

Главный судья повернулся к Наполеону Чотасу:

- Защита готова к подведению итогов?

Наполеон Чотас поднялся:

- Да, Ваша честь.

Долгое время он стоял молча. Затем сделал несколько нерешительных
шагов вперед. Так он стоял напротив жюри, почесывая в голове с таким
видом, как будто забыл, что собирался сказать. Затем он начал медленно
говорить, тщательно подбирая слова:

- Полагаю, многие из вас удивились, что я не подверг свидетелей
перекрестному допросу. Что ж, по правде говоря, я подумал, что мистер
Демонидес хорошо поработал и ни в каких дополнительных вопросах нет нужды.

"Старый дурак работает на меня", - злорадствовал Питер Демонидес.

Наполеон Чотас взглянул на бутылку с микстурой от кашля и снова
повернулся к судьям:

- Все свидетели кажутся вполне честными людьми. Но ведь они, по
существу, ничего не доказали, разве не так? Я что хочу сказать... - Он
покачал головой. - Ну, если суммировать все, что они тут сказали, то
получается такая картина: молодая красивая женщина замужем за стариком,
который скорее всего не в состоянии удовлетворить ее в половом смысле. -
Он кивнул в сторону Джозефа Паппаса. - Она и находит молодого человека,
который в состоянии это сделать. Но мы все давно это знаем из газет, верно
ведь? Об этой любовной истории известно буквально все. Весь мир о ней
знает. Каждая газетенка о ней писала. Разумеется, дамы и господа, мы с
вами можем неодобрительно относиться к ее поведению, но ведь судят-то ее
не за измену мужу. Ее судят не за то, что у нее нормальные для молодой
женщины потребности. Нет, судят ее за убийство.

Он снова взглянул на бутылку. Казалось, она его завораживала.

"Пусть старик разоряется, - усмехнулся в душе Питер Демонидес. Он
взглянул на часы, висящие в зале суда. Они показывали без пяти двенадцать.
В двенадцать будет объявлен перерыв. - Старику не дадут закончить речь. У
него даже не хватило ума дождаться перерыва. И чего это я его так боялся?"
- удивлялся Питер Демонидес.

Тем временем Наполеон Чотас продолжал бессвязно бормотать:

- Давайте вместе рассмотрим свидетельские показания. У миссис Савалас
заболели растения, и ей захотелось им помочь. Она направилась к мистеру
Ментакису, специалисту по растениям, который посоветовал ей купить сурьму.
Она последовала его совету. Вы что, можете назвать это убийством? Я, к
примеру, не могу, И еще есть показания экономки, заявившей, что миссис
Савалас отпустила всю прислугу, чтобы устроить праздничный ужин своему
мужу. Если хотите, мне кажется, что сама экономка была наполовину влюблена
в мистера Саваласа. Вы не станете двадцать пять лет работать на одного
человека, если не испытываете к нему глубоких чувств. А Анастасию Савалас
она не любила. И вы могли это понять по ее тону. - Чотас слегка закашлялся
и прочистил горло. - Так давайте предположим, что глубоко в душе
обвиняемая любила своего мужа и отчаянно пыталась спасти их брак. А как
женщина может показать мужчине, что она его любит? Ну, я полагаю, один из
основных способов - что-нибудь ему приготовить. Разве это не проявление
любви? Я лично думаю, что да. - Он повернулся и снова взглянул на
бутылочку. - А другой способ - заботится о нем, когда он здоров, и когда
он болен.

Часы на стене показывали без одной минуты двенадцать.

- Дамы и господа, я попросил вас в начале процесса взглянуть в лицо
обвиняемой. Вы убедитесь, что женщина с таким лицом и такими глазами убить
не может.

Питер Демонидес наблюдал за членами жюри, уставившимися на
обвиняемую. Никогда ранее не приходилось ему наблюдать такой открытой
враждебности. Жюри было явно на его стороне.

- Закон совершенно ясен, дамы и господа. Как вам пояснят наши
уважаемые судьи, вы можете вынести обвинительный приговор, если только у
вас нет ни малейшего сомнения в том, что обвиняемая виновна. Ни малейшего.

Здесь Наполеон Чотас снова закашлялся, достал из кармана платок и
прикрыл им рот. Затем подошел к столу, на котором стояла бутылка с
микстурой.

- Если разобраться, обвинитель, по существу, так ничего и не доказал,
верно? Кроме того, что вот эту бутылку миссис Савалас дала своему мужу. По
правде говоря, никакого дела у обвинения нет.

В конце фразы он снова закашлялся. Бессознательно он протянул руку к
бутылке, отвинтил колпачок, поднял бутылку к губам и сделал большой
глоток. Все смотрели как завороженные, в зале послышались возгласы ужаса.

Еще секунда, и в зале поднялся дикий гвалт.

Главный судья сказал с беспокойством:

- Мистер Чотас!..

Наполеон Чотас отпил еще глоток.

- Ваша честь, дело, состряпанное обвинителем, - насмешка над
справедливостью. Джордж Савалас умер не от руки женщины. Защита отдает
дело в ваши руки.

Часы пробили полдень. Судебный пристав быстро подошел к главному
судье и что-то прошептал.

Главный судья ударил молотком:

- Требую соблюдать порядок! Объявляется перерыв. Пусть жюри удалится
и попытается вынести приговор. Судебное заседание возобновится в два часа.

Пораженный Демонидес не мог сдвинуться с места. Кто-то подменил
бутылку! Но нет, это немыслимо. Вещественные доказательства бдительно