Чтение 22–й страницы книги ~Парадокс Глебова~

превосходно помнил давно прошедшее, в мельчайших подробностях... Невольно
напрашивалась мысль о том, что именно опыт Ло и Дола каким-то непонятным
образом произвел в Ило благотворную перемену.

- В данном случае, - резюмировал Дол, - мы искали число, а обнаружили его
логарифм. Может быть, на время целесообразнее распределить нам направления
дальнейших поисков?

- Ты прав, ани. Нет смысла вдвоем искать на севере то, что может
находиться и на юге.

- Если не возражаешь, Ло, я возьму на себя исследование "естественного
отбора памяти".

- Хорошо. Я буду дальше озвучивать наши опыты...

- И заодно осуществишь свою давнишнюю мечту,-подсказал Дол.-Нет, не то,
Ло. Начни с нее- и ты быстрее решишь остальное.

Ло благодарно посмотрел на своего старшего друга: как он сам не подумал
об этом раньше!..

Теперь после такого успеха оба ученых отдались делу с еще большим
воодушевлением. Жизнь вокруг шла в прежнем темпе, но Ло, поглощенный
опытами, видел ее лишь издали, точно из окна самолета. И только прилет "Юрия
Гагарина", рассказы землян встряхнули молодого ученого.

Для людей типа Ло, безмерно увлекающихся, видящих в своих идеях главную
цель, ядро, вокруг которых вращается их "Галактика", пожалуй, только событие
такого масштаба, такого значения являлось заслуживающим внимания,
заставляющим их поднять голову и осмотреться.

Видя рядом с землянами свою Юль, Ло гордился. Он не мог предвидеть в этом
роковое для себя. Самым тяжелым было, по-видимому, уже пережитое им:
братская, дружеская любовь Юль... Разве не все равно, кто именно станет
избранником золотоглазой Юль?

Хорошо Долу. Он стоек перед сопланетницами, может не любить ни одной
и-всех сразу. Будто природа, достаточно сэкономив на таких, как Ло,
устыдилась своей скаредности и, не привыкнув возвращаться, шутя сделала
подвернувшегося Дола любвеобильным.

Ло жил в одноэтажном доме на окраине Тиунэлы. В двух просто обставленных
комнатах он располагался сам, а остальную часть дома занимали его
лаборатория и "Нао". Это позволяло ему мало ездить даже по городу, больше
отдаваться исследованиям. Он любил свой уголок Тиунэлы, свой дом, Гаяну...

В этот день ничто не подсказало ему, что еще до того, как две "луны"
встретятся в ночном небе, точно влюбленные на свидании, он сам, по своей
воле, покинет окружающий его мир...

... Юль прилетела к нему на этот раз не одна: ее сопровождал Звездолюб,
штурман "Юрия Гагарина" Глебов.

Ло принял гостей в кабинете, там так хорошо сиделось у торшера, что даже
не захотелось выйти в сад.

- Мне говорила Юль о твоем новом изобретении в музыке, - как бы вдруг
вспомнив, сказал Евгений Николаевич.-Не познакомишь ли меня с ним?

- Видишь ли, ани, рассказать недолго. Объяснить устройство - сложнее. Я
давно задумывался над процессом возникновения мелодии Знаю и по собственному
опыту: она рождается где-то в глубине мозга... В общем, я построил аппарат,
сразу превращающий неслышную "внутреннюю" мелодию в звуки. То есть
музыкальным инструментом является... сам мозг! И не одни звуки: они
сопровождаются зрительными образами, яркими и цветными.

Евгений Николаевич помолчал, посмотрел на собеседника: идея такого
"инструмента" нравилась ему. Очень хотелось посмотреть аппарат и оценить его
в действии, но хозяин дома не предложил, и Евгений. Николаевич счел более
удобным подождать, хитро сменив тему разговора в надежде, что Ло не выдержит
долго...

- Есть у меня мысль, ани... Я раздумывал над "эффектом Ло", открытым
тобой: этот район "позади идущей памяти", воскрешающей
прошлое,-многообещающ. Но сперва я тебе расскажу о фантастической повести
"Машина времени" нашего землянина Герберта Уэллса...

- Я не вижу связи...-сказал было Ло, выслушав рассказ, но Евгений
Николаевич остановил его жестом.

- Сейчас, ани, сейчас. Разве "эффект Ло" не дает возможности как бы
совершить внутреннее путешествие в Прошлое?.. Машиной времени в этом случае
будет мозг!

Ло встал и зашагал по комнате.

- Юль, - повернулся он к девушке. - Юль, я тебе благодарен за этот день!
Звездолюб прав. Он заслужил самый изысканный ужин. Придумай - и накорми нас.

С этой минуты Ло становился все более оживленным. Он удивил Юль потоком
шуток и острот и дошел до того, что принялся рассуждать о любви и о
женщинах.

- Для меня женщина - тайник. А что говорят по этому поводу на Земле, ани?
- спросил Ло.

- Всякое... - смутился почему-то Евгений Николаевич.-Женщина-первое
жилище человека.

- Как мудро! Чьи слова, ани?

- Дени Дидро. Нашего мыслителя.

- Необычайно удачные, хотя и не исчерпывающие слова. У тебя, ани, была
жена?

- Нет. До сих пор не было.

- Что означает "до сих пор", ани?

- Ло, - тихо проговорила Юль, - я и Звездолюб... теперь будем вместе.

Длинные уши Ло отказывались воспринимать это известие. В висках тревожно
билась кровь. Ноги одеревенели. В груди- зияющая пустота. Пугающее чувство
никчемности, ненужности. Черный пресс навалился на него, давил, сжимал, пока
не выдавил последние атомы сознания...

... Оно возвращалось к нему медленно, Ло увидел испуганную Юль,
растерянного Звездолюба и мысленно улыбнулся. Она дала ему тонизирующее
лекарство, и он послушно принял его.

Потом три человека с двух планет долго молчали, думая каждый о своем. Они
призвали на помощь Время, поручив ему развязывать крепкий, извечный узел.

Рука Ло потянулась к торшеру и нажала кнопку. Тотчас в белом шкафчике, в
углу комнаты, послышались шорохи. Ло откинул голову и закрыл глаза. Шорохи
усилились, забегали, точно мыши. Замерли.

И вдруг нежный-нежный, переливчатый серебристый звук дал знать о себе
откуда-то издалека. "Из-за горизонта". Он стремительно рос и, наконец,
взлетел по восходящей прямой, оставляя позади тающий кудреватый след. Тонкий
и светлый.

Он мчался, не зная преград. Да и откуда им взяться в этом беспредельном
вольном пространстве?..

Где-то грохотнул низкий, зловещий аккорд. Шум налетающей бури смешался с
ударами волн о звонкие скалы, шипением пены и редким тремоло
перекатывающейся гальки.

Борьба длилась недолго: снова взметнулся серебристый Звучащий Луч и
пробил тяжелый, как гранит, аккорд. И вновь мчался он в голубой синеве неба,
торжествуя удачу.

В короткой схватке победил он коварные облака, ударяя их справа и слева и
пронзая в наиболее уязвимых местах. Он с веселым вибрированием преодолел и
сумрак густой ночи.

Его звучание крепло и мужало, по мере того как он оставлял позади слепые
силы природы и свои сомнения.

Он вырвался на простор Вселенной, прислушиваясь к голосам бесчисленных
миров, к их таинственному звону, мелодичному вращению звезд и планет. Чем
быстрее он летел, тем медленнее шагало время, дирижируя новый ритм
необъятного. Он с удивлением озирался вокруг, восхищенный гармонией природы,
ее неисчерпаемостью.

И когда в неизведанной глубине Вселенной показа-лась вдали Золотистая
Точка такого же звучащего света, он радостно помчался к ней навстречу,
измученный одиночеством, жаждущий общения с подобными себе.

И замер в восторге, и преклонился перед совершенством ее нежного
излучения, покоренный чистотой и наивностью ее мелодии. Он как бы ласкал ее
своим осторожным прикосновением, временами сливался с ней в веселом танце
света и звука.

Закаленный в борьбе с силой и грубостью, он теперь наслаждался внутренним
покоем и надеждой. А Золотистая Точка становилась все ярче и ярче: в ее
испепеляющем сиянии гибло мерцание звезд, в ее беззаботной песне
растворились голоса миров.

Звучащий Луч с благоговением преломился и, наклонившись к своей подруге,
вновь прикоснулся к ней. Аккорд боли и страдания наполнил Вселенную!
Звучащий Луч мгновенно превратился в трепещущее, прозрачное фиолетовое
облачко, осветившее мертвым светом черное тело космоса, и угас.

Торжественная кантата. Мироздание оплакивало его гибель, а Золотистая
Точка, веселая и счастливая, бессмертная, как Жизнь, летела вперед -
навстречу более достойному и неповторимому...

... Таких изумительных звуков не могли извлечь музыкальные инструменты; о
них доселе лишь мечтали на Земле и Гаяне. Звуки точно смеются и плачут,
почти говорят человеческими голосами, оставаясь кровными детьми музыки-все
это создал сейчас мозг Ло!

И не одни звуки. Слушая необычайную симфонию, Евгений Николаевич и Юль
видели только что описанную картину, не теряя реального представления и об
окружавшей их действительности, видели как бы внутренним взором, но не
каждый по-своему, а так, как этого хотел ее автор...

Наконец, Ло вернул всех из мира поэтического видения к изящному
рубиновому торшеру Они продолжали молчать, потрясенные суровостью жизни,
отсутствием второго решения, неизбежностью свершившегося.

Юль решилась: она сделала знак, и Евгений Николаевич послушно направился
вслед за ней, к выходу. У двери их остановила властная мысль Ло, Они
почувствовали ее каждой своей клеткой, каждым нервом. Юль повернулась.

- Нам нельзя расставаться так,-тихо проговорил Ло. - Я желаю вам счастья.