Кеннет Балмер

Корабли Дуросторума

Kenneth Bulmer "The Ships of Durostorum", 1970

перевод с английского А. Бурцева

1

Все Валкини встали, когда Графиня вошла в высокий конференц-зал. Страх, с
которым они относились к ней, проявлялся в их нервных жестах, слишком ярких
льстивых улыбках, в лоснящихся от пота лба, сверкавших в флюоресцентном
освещении. Сам зал с узкими окнами с черными шторами и золочеными стенами,
завешанными длинными коралловыми драпировками, дышал атмосферой утонченной
жестокости. Графиня не соизволила замечать Валкини, пока не села во главе
стола в резное золотое кресло. Валкини нервно расселись на деревянные
стулья.

Графиня оглядела их и осталась недовольна

- Итак, произошел еще один несчастный случай в моих шахтах.

Ее тихий сладкий голос пробежал рябью страха по нервам людей. Они вытерли
вспотевшие руки.

- Несчастный случай нельзя было предотвратить, Графиня... - начал седой
Валкини, сидящий по правую руку от нее. Его мясистое лицо застыло в
напряжении, губы посинели от страха.

- Нельзя было предотвратить?! Почему, вы думаете, я позволяю вам жить?
Зачем вы, Валкини, живете и наживаетесь за мой счет? Я делаю это из любви к
вам? Никто не ответил.

Белое лицо Графини было гладким и породистым, с большими соблазнительными
фиолетовыми глазами, алыми губами, слишком мягкими и заманчивыми. Она со
слащавой злобой оглядела сидевших за столом людей. В белом шелковом платье,
обнажавшем плечи, с темными волосами, уложенными в высокую прическу и
сверкавшими драгоценными геммами, она доминировала в зале, где собрались
свирепые и жестокие люди. Она дернула цепочку, прикрепленную к браслету на
ее запястье.

- Мы счастливы служить вам, Графиня, - льстиво проговорил старший
Валкини.

- Надеюсь, что так, Доултор. Ради вас самих.

- Несчастный случай произошел в новых разработках - Доултор сделал
неопределенный жест. - Мы, Валкини, наслаждаемся работой на шахтах, а эта
работа иногда не интеллигентная...

- Иногда!

Вместе с ее презрительным восклицанием последовал сильный рывок за
цепочку на запястье, после чего раздался крик существа, прикрепленного за
шею на другом конце цепочки. Его красный вельветовый костюм придавал его
призрачно-пародийный вид на обезьяну. Его огромная куполообразная голова,
была частично покрыта голубой вельветовой шапочкой с пером, нелепо
выглядевшей на массивном черепе.

- Тихо, Соломон! - Ее сахарный голос стал твердым. - Приведите сюда
ответственного инженера. Двойные бронзовые двери с лязгом открылись.
Стражники хонши втолкнули в зал человека в серой тунике. От него исходил
запах грязи и крови. Хонши подтолкнули его остриями копия, прошипев: "Хошоо!
Хошоо!"

- Так это и есть несчастный специалист... Гляди на меня, мерзавец!

Инженер, чье загорелое лицо казалось серым от ужаса и отчаяния, поднял
взгляд и облизнул растрескавшиеся губы. Одна рука его была сломана и
безвольно висела. Он застонал.

- Пинчон, не так ли? - продолжала Графиня. - Главный инженер Пинчон? На
моей шахте произошел еще один несчастный случай, Пинчон. Рабы мертвы,
Пинчон, рабы, которых не дешево привозить из измерений. Потеряно много
недель работы, Пинчон. И что ты скажешь мне, Пинчон, обо всем этом?

- Я... сожалею... Графиня.

- Сожалеешь. Понятно. И что дальше?

- Инструменты плохие, Графиня. Только Эринелды знают по-настоящему
шахтерское дело. Рабы не желают...

- У тебя есть плети и стражники. Я слышала, что пласт, который ты
разрабатывал, сделал поворот, а ты не заметил этого, повел разработку в
песчанике и все кончилось обвалом. Инженер уронил голову.

- Я не хочу быть жестокой с тобой, Пинчон. Мои люди говорят, что я
беспричинно жестока, но это не так. Я буду добра с тобой, Пинчон. - Она
сделала знак ближайшему стражнику хонши. - Сейчас же убей его!

Короткий взмах меча, хлынула красная кровь.

Пинчон изогнулся в конвульсии и упал ничком. Стражники хонши в шлемах, с
острых вершин которых свисали пучки человеческих волос с кожей, унесли тело
и навели порядок. Женщина в белом не глядела на это. Она сидела, сжав
кулаки, погрузившись в размышления Затем она обвела ледяным взглядом ждущих
Валкини.

- Я графиня Пердита Франческа Каммачия ди Монтиверчи, - произнесла она с
гордостью и высокомерием. - Здесь, в Ируниуме, любое мое желание является
законом. Прилизанные, лоснящиеся головы поспешно кивнули.

- Я найду другого инженера. Но на сей раз это будет действительно инженер
из измерения, где разбираются в подобных вещах, из Сликитера или, возможно,
с Земли. С ним будут обращаться с уважением, потому что его работа важна для
меня. Разумеется, он неизбежно кончит так же, как эта падаль, но этого
следует ожидать от несовершенных орудий.

- Да, Графиня.

- Он не сразу увидит рабов в шахтах, и я не хочу, чтобы с ним обращались,
как с рабом. Понятно?

- Да, Графиня.

Она встала и дернула серебряную цепочку. Соломон зашипел и поскакал за
ней, как приученная собака.

- Отлично. Мои шахты должны продолжать выдавать драгоценности,
необходимые для торговли в измерениях. Для этого нужен инженер, так что я
найду его. - Она обвела всех сверкающим взглядом. - Я возьму с собой
стражника и... Чернока. - А где лучше искать инженера, как не в шахте?

2

Когда вой сирен разорвал ночное небо над Хадсоном, Дж. Т. Уилки и не
подумал испугаться, хотя его положение было весьма неудобным.

Наверху пожарные, врачи, спасательные команды уже мчатся сквозь холод
канадской ночи к Олд Смоки, где пожар разбрасывает адские цветы. Наверху
разыграется вся драма главной шахты.

Здесь же, внизу, Дж. Т. Уилки пытался выбраться из узкого трека, в
котором застряла его голова, хватаясь руками за теплый металл рельс и
заваленный углем пол. Угольная пыль и дым забивали глаза, уши, нос и рот, в
голове звенели колокола. Облака пыли были подняты взрывной волной, этот
взрыв и поставил Дж. Т. в нынешнее нелепое и опасное положение. Он знал, что
бояться нет времени. Если он не вытащит голову, то вскоре будет мертв.
Последним ужасным усилием, чуть не оторвав себе уши, он вырвался и ударился
о противоположную стену.

Его окружала абсолютная темнота. Где-то кричал человек, но крики вскоре
затихли.

Он чувствовал себя так, словно под веки насыпали гравий величиной с
добрый орех. Он нащупал на поясе фонарик и заморгал, когда белый луч света
прорезал окружающую темноту. Он прокашлялся и сплюнул черную слюну. И тут он
почувствовал чье-то присутствие.

- Это вы, Дж. Т.?

От звука голоса с потолка штрека сорвались куски угля.

Уилки рванулся через поднявшуюся пыль.

- Полак? Это вы, Полак?

- Да.

Груда угля поднялась и осыпалась с вымазанного черным крепкого человека,
выпуская его на свободу. Дж. Т. схватил толстую руку и помог ему выбраться.

- Я должен был угадать... - Он закашлялся, слезы текли у него по лицу,
прорезая в угольной пыли светлые дорожки. - Одного взрыва на шахте мало,
чтобы убить вас, Полак.

- Вы правы, черт побери! Кто-нибудь еще...

Уилки покачал головой в свете фонарика.

- Фрейда нет.

Полак отряхнулся, затем включил свой фонарик на каске.

Все главные лампы вдоль дороги погасли, когда рухнул потолок.

- Мы здесь отрезаны, Полак, - внес ясность Уилки. - Я думаю, взрывная
волна обрушила десятую дорогу. Мы попали в зазор. - Проворчал он в яростном
негодовании. - Это должно научить меня встретиться с...

- Вы всегда были слишком нетерпеливы, - прогромыхал Полак. - У вас нет
настоящего шахтерского чутья. Ваши гражданские инженеры и расчудесные
машины...

- Болтай, болтай, - огрызнулся Уилки, огляделся и тяжело опустился на
неподвижную вагонетку. Все многочисленные механизмы теперь долго еще будут
бездействовать. - Вини во всем шахтерскую технику. Если бы ты работал
лопатой и кайлой, как ты рассказывал, этого бы не произошло, верно?

- Несчастные случаи бывали и в старые времена. Черт побери, Дж. Т., мы же
находимся в аду!

- Но из него иногда выбираются. Далеко ли мы можем пройти назад?

Фонари тут же дали ответ. В двух направлениях показались через пыль
стены. В третьем дорога была завалена до потолка обрушившимся углем. Когда
пыль осела, фонари засверкали более жутко.