что пришли слуги, и с их помощью мы схватили и связали несчастное
создание. Затем Рас Тавас приказал слугам принести тело обезьяны и
остаться самим, так как они могли понадобиться.
из наиболее диких и грозных обитателей красной планеты. Из-за большой силы
этого существа Рас Тавас принял меры предосторожности, связав его надежно
до операции оживления.
если его поставить вертикально. Оно имело промежуточный комплект рук и ног
на полпути между верхними и нижними конечностями. Глаза были расположены
близко друг к другу и не выдавались. Уши посажены высоко, в то время как
мордой и зубами оно поразительно напоминало нашу африканскую гориллу.
Несколько раз нам казалось, что оно пытается заговорить, но только
нечленораздельные звуки вырывались из его горла. Затем оно легло и затихло
на некоторое время.
хирург.
членораздельно, и наконец из ее губ вырвался звук, который не мог быть
неправильно понят. Это было единственное слово - нет!
вопрос Рас Тавас.
достаточно четко.
быстро сможем справиться с тобой и отправить на тот свет, если ты атакуешь
нас.
вытянуло конечности и ловко соскользнуло на пол, встав на две ноги, что не
удивительно, так как белые обезьяны чаще ходят на двух ногах, чем на
шести; факт, о котором я в то время не знал, но который Рас Тавас объяснил
мне позднее, комментируя то, что человеческий объект ходил на четырех. По
Рас Тавасу это показывало проявление атавизма, характерное для части
обезьянего мозга, перенесенное в человеческий череп.
продолжал наблюдения за объектом-человеком, все еще продолжавшим вести
себя скорее как обезьяна, чем как человек, хотя разговаривал, несомненно,
куда легче из-за более совершенных органов речи. Дикция же обезьяны
становилась понятной только после колоссального напряжения.
посвятив им полдня. - Они подтверждают то, что я определил уже много лет
назад: пересаженный мозг - акт трансплантации - стимулирует рост и
активность клеток мозга. Ты заметил, что в каждом объекте
трансплантированные части мозга более активны - они в значительной степени
управляют остальным. Вот почему у нас человек-обезьяна обнаружил
определенные обезьяньи характеристики, тогда как обезьяна вела себя более
по-человечески. Хотя при более долгих и подробных исследованиях ты бы
заметил, что каждый временами возвращается к своей собственной натуре - то
есть обезьяна становится более обезьяной, а человек более походит на
человека, но это не заслуживает времени, которое я отдал этим контрольным
экземплярам. Я оставляю тебя сейчас, чтобы ты вернул объектам прежнее
состояние, а сам пойду в верхние лаборатории. Слуги останутся здесь и
будут ассистировать, если потребуется.
меня снова лежать на этих ужасных полках. Я ведь помню день, когда был
принесен сюда, надежно связанный. И хотя у меня нет воспоминаний о
случившемся, и я могу только догадываться об облике собственной оболочки,
и о том, что, судя по этим пыльным трупам, я пролежал здесь долго, прошу,
чтобы вы позволили мне жить и вернули меня к товарищам или позволили
служить в саду по мере моих возможностей и способностей в этом учреждении,
которое я успел немного разглядеть в промежутке между пленением и
моментом, когда меня принесли в эту лабораторию, связанного и
беспомощного, и положили на одну из ваших холодных плит.
интересах науки.
ответственность на время, пока буду извлекать из него пользу, изучая, на
что он способен.
обезьяна, - но ты хотел мне помочь. Я не могу убить того, кто относится ко
мне по-дружески, тем не менее, тяжело думать еще об одной смерти. Сколько
же я здесь лежал?
над изголовьем стола.
- почему я не могу убить его до этого?..
отсюда убежать. Место, где ты находишься, очень глубоко под землей. Вместо
бегства ты умрешь, и Рас Тавас будет, вероятно, думать о том, что не
заслуживает внимания помнить о тебе, тогда как тот, кто сможет найти
возможность помочь тебе несколько позже и кто намеревается сделать это,
умрет от твоих рук, и окажется неспособным помочь тебе.
Обезьяна слушала внимательно.
Тавасом, и все больше хирург сообщал мне секретов своей профессии и своего
мастерства. Постепенно он позволял мне выполнять все более и более сложные
функции в текущей работе огромной лаборатории. Я начал пересаживать
конечности от одного объекта другому, затем - внутренние органы
пищеварения. После этого он поручил мне операцию, всю, от начала до конца,
на клиенте, заплатившем деньги. Я удалил почки богатого старого человека,
заменив их здоровыми от молодого объекта. На следующий день я дал чахлому
ребенку новую щитовидную железу. Неделей позже я трансплантировал два
новых сердца, и затем пришел день - позади меня стоял лишь Рас Тавас -
когда я перенес мозг старого человека в черепную коробку молодого.
необыкновенной демонстрации эмоций со стороны того, кто так часто гордился
отсутствием чувствительности. Я часто размышлял о целях, которые заставили
Рас Таваса посвящать меня в тайны его профессии, и уделять мне так много
времени для обучения, но никогда не наталкивался на удовлетворительное
объяснение, более правдоподобное, чем то, что он нуждался в ассистенте для
текущих работ. Еще когда я одолевал письменность, я заметил, что многие
работы, которыми он был занят, не давали ему возможности обучать меня,
предпочитая меня красным марсианам - ассистентам. Его уверенность в моей
лояльности, по-моему, не была достаточно обоснована, чтобы так глубоко
передать мне все свои знания, хотя с таким же успехом он мог бы держать
меня своим телохранителем и обучать одного из своего собственного народа с
целью иметь для себя помощника в хирургической работе.
такого поведения. Рас Тавас всегда имел продуманное решение для всего,
чтобы он ни делал. Однажды ночью, после того, как мы кончили вечернюю
трапезу, он сидел, смотря на меня внимательно, как часто делал, словно
хотел прочитать мысли, что не был, между прочим, в состоянии сделать, к
величайшему своему удивлению и досаде, так как, если марсианин не
находится настороже, любой другой марсианин может отчетливо читать его
мысли. Он объяснил это тем, что я не барсумианин. Несмотря на это, я часто
мог читать мысли и его ассистентов, когда они не были бдительны, но
никогда мне не удавалось прочесть что-либо из мыслей Рас Таваса. Уверен, и
любой другой не мог бы прочесть их. Он держал свой мозг на запоре, как
одну из банок с кровью, и никогда, даже на мгновение, не снимал барьеров.
малейшей степени не смущало, так как я привык к его странностям.
что я никогда, ни в какое время не могу проникнуть в твой разум. Твои
вероломные мысли насчет себя я не знаю, тогда как у других, у каждого из
вас, я легко открываю самое сокровенное в мозгу. Моему изучающему уму нет
препон, и в каждом зависть, подозрительность и ненависть ко мне. Им я не
могу верить! Следовательно, я должен рискнуть и возложить все доверие на
Русанов Владислав
Дальский Алекс
Акунин Борис
Лукьяненко Сергей
Маккарти Кормак
Шилова Юлия