повалил. Только Вонбулен был гораздо более злой, чем бык, и гораздо менее
привлекательный.
он намеревался съесть меня живьем. Но страха я не ощущал. Мне было смешно
смотреть на его злое лицо и на усы, с которых капала зловонная жижа.
несильный удар в лицо. Я не хотел сильно быть, мне хотелось позабавиться.
Но результат оказался неожиданным. Для меня. И для него тоже. От моего
удара он отлетел фута на три, упал, изо рта его полилась кровь, смешанная
с зубами.
уже собралось много народа.
довольные улыбки. Но были и такие, что не улыбались. Это были Калькары и
полукровки.
выбрасывать все имущество Вонбулена: свиней, мешки с зерном, какие-то
тюки, а затем внес свои товары. И тут прибежал Сур. Он закричал, злобно
глядя на меня.
имущество семьи Юлианов и не поплатиться за это.
никому не уступлю свое место без борьбы. Ты меня понял?
смеялся. Все были напуганы. Но из толпы шагнул один человек и встал рядом
со мной, лицом к лицу с Суром. Я взглянул и увидел, что это Джим.
ввязался в эту историю. Никто больше не встал на мою сторону, хотя я знал,
что подавляющее большинство здесь ненавидит калькаров также сильно, как и
я.
Четыре могли отобрать у меня место. Он отошел подальше и стал кричать и
угрожать мне. Для меня было величайшим блаженством то ощущение, что Сур
боится меня. Это стал счастливейший день в моей жизни.
оскалив зубы, как загнанная в угол крыса.
- крикнул я так, чтобы слышали все на площади, а затем швырнул сыр прямо
ему в лицо.
стороны. Я стал спокойно раскладывать свои товары, чтобы покупатели могли
их видеть.
тебе.
хотел бы показать этим подонкам свою ненависть и презрение. Лично я сделал
это не в припадке слепой ярости и не от сознания своей силы, нет. Я просто
вспомнил склоненную голову моего отца и слезы матери. Я сделал это потому,
что я предпочел бы умереть, если мне не дозволено ходить с высоко поднятой
головой. Я вспомнил опущенную голову моего отца, и мне было стыдно за него
и за себя, а теперь я немного искупил свою вину. Я решил пройти по этой
жизни с гордо поднятой головой и со сжатыми кулаками, пройти, как человек,
пусть даже путь мой будет короток.
подошли ко мне и остановились. Сержант обратился ко мне:
называть себя братом Юлианом Девятым, - рявкнул он. Ты арестован. Иди за
мной.
А если бы на свете не существовало Хуаны, я был бы вполне счастлив. Я
знал, что отец и мать вскоре последуют за мной и мы все будем счастливы в
том, другом мире, где нет Калькаров, налогов, где царит вечная
справедливость. Но в этом мире существовала Хуана и я был уверен в этом
мире, а в существовании того, другого, совсем не был уверен, так как
никогда его не видел.
просто бы пристрелили. А если я пойду с ними, то у меня появится
возможность до того, как меня убьют, прикончить свинью Ортиса. Если
конечно, они хотят убить меня. Никто не может, сказать, что будут делать
Калькары, за исключением того, что ничего хорошего ждать от них не
приходится.
что такое путешествие даже понравилось мне. Мы проделали долгий путь по
различным дистриктам тевиоса, по рынкам, и везде люди смотрели на меня с
чувством жалости, так же как я сам смотрел на заключенных, которых
проводили мимо нашего дома. Некоторые из них возвращались, другие нет.
Никто не знал наперед, какая судьба ждет их. Не знал и я своей судьбы.
Доведется ли мне вернуться домой? Увидеть отца, мать, Хуану?
сидел в огромной комнате за большим столом. Тут же сидели и другие люди.
Это были местные представители власти Двадцати Четырех - правительства
Калькаров. Такую форму правления эти мерзкие завоеватели привезли с Луны.
Вначале это был комитет из двадцати четырех членов, однако теперь Двадцать
Четыре было всего лишь название, так как власть захватил один Калькар,
тиран, Ярт Джамадар, что в переводе означало Ярт император. При нем
существовал комитет из двадцати четырех советников, но они все были
покорны его воле, они были его орудиями.
Вероятно это был новый военный суд, о котором говорил нам Ортис, и это
была первая сессия суда. И подсудимым оказался я, мне суждено было стать
жертвой эксперимента.
Я не видел ни одного дружеского лица, ни одного человека моего класса.
Низколобые, с жестокими лицами, грязные, неопрятные - они должны были
решать мою судьбу, осудить меня - на что?
был бы быть на рынке сейчас, но предпочел более приятное занятие. Он со
злобой смотрел на меня и обвинял меня в сопротивлении властям, а также в
попытке убийства должностного лица.
дрожали остальные люди. Но я не дрожал. Мне все это казалось смешным, я
даже еле сдерживался от улыбки. Но все же Ортис заметил мою улыбку.
отбирать место на рынке, принадлежащее нашей семье. Я спрашиваю, Ортис, он
имеет такое право?
грязными кулаками по столу. Но я стоял, подняв голову. Ведь я поклялся
себе ходить с гордо поднятой головой, пока смерть не настигнет меня.
поморщился, но ответил.
комендант.
что по закону принадлежит мне. Еще один вопрос. Можно ли считать сыр
смертельным оружием?
права требовать подарок и поэтому я швырнул сыр ему в морду. Так я буду
поступать всегда, когда он будет требовать что-либо противозаконное. У
меня есть права перед законом и я требую, чтобы эти права соблюдались.
единственный способ общения с этими паразитами. Они были трусами, и
физическими и моральными. Они не могли смотреть в лицо честного
бесстрашного человека - это приводило их в замешательство. Они знали, что
сейчас я прав, но если бы я проявил признаки страха, они осудили бы меня,
но так как я не боялся их, они не осмелились сделать это.
быстро нашел его. Его бешеные глаза нашли Сура.
на рынке? И он не сделал ничего, кроме как кинул тебе сыр?
Лукьяненко Сергей
Белов Вольф
Херберт Фрэнк
Лондон Джек
Березин Федор
Круз Андрей