Эдгар БЕРРОУЗ

МАРСИАНСКИЕ ШАХМАТЫ

ВСТУПЛЕНИЕ. ДЖОН КАРТЕР ПОЯВЛЯЕТСЯ НА ЗЕМЛЕ

Ши, как обычно, обыграл меня в шахматы, и я тоже как обычно, думал о
том сомнительном удовлетворении, которое я получил бы, ознакомив его с
теорией, согласно которой в шахматы хорошо играют или дети до двенадцати
лет, или старики старше семидесяти двух, или, наконец, умственно отсталые.
Эта теория наглядно объясняла мои постоянные проигрыши. Ши отправился
спать, и я хотел последовать его примеру, так как весь предыдущий день мы
провели в седле. Вместо этого я сидел перед шахматным столиком в
библиотеке, лениво пуская струйки дыма на обесчещенную голову моего
побежденного короля.

Занимаясь этим полезным делом, я услышал, как отворилась дверь нашей
гостиной и кто-то вошел. Я подумал, что вернулся Ши, чтобы поговорить о
завтрашней работе, но, подняв глаза к дверному проему, соединяющему две
комнаты, увидел в нем фигуру бронзовокожего гиганта, полуодетое тело
которого украшали доспехи, инкрустированные драгоценными камнями; с одной
стороны свисал богато украшенный короткий меч, с другой - пистолет
странной конструкции. Черные волосы, глаза серо-стального цвета, улыбка,
благородные черты лица - я узнал его сразу и вскочил с протянутыми руками.

- Джон Картер! - воскликнул я. - Вы?

- А кто же еще, сын мой, - ответил он, пожимая мне руку одной рукой,
а другую кладя мне на плечо. - Но что вы делаете здесь? - спросил я. -
Много лет назад вы посещали Землю, но без марсианских украшений. Боже, как
я рад вас видеть, я помню, как вы подбрасывали меня на коленях, когда я
был ребенком. Кажется, это было так недавно. Как же вы объясните свое
появление, Джон Картер, Верховный Командующий Марса, или попытаетесь
разъяснить? - Зачем объяснять необъяснимое? - ответил он. - Как я уже
рассказал тебе, я очень стар. Я не знаю своего возраста. Я не помню своего
детства, но выгляжу так же, как и тогда, когда ты меня впервые увидел.
Тебе было тогда пять лет. Ты состарился, хотя и не так сильно, как многие
в твоем возрасте, вероятно это объясняется тем, что в наших жилах течет
одна кровь. Но я нисколько не состарился. Я обсуждал это с моим другом,
известным марсианским ученым, но его теории так и остаются теориями.
Однако я доволен - я люблю жизнь и энергию юности.

По поводу твоего естественного вопроса о моем появлении на Земле в
этом странном, с земной точки зрения, наряде. Нужно поблагодарить Кар
Комака, стрелка из Лотара. Это он подал мне мысль, благодаря которой я
достиг успеха в своих экспериментах. Как ты знаешь, я давно уже владел
силой, перемещающей предметы в пустоте. Но до сих пор я мог перемещать
только одушевленную материю. Сегодня ты впервые видишь меня таким, каким
знают меня марсиане: доспехи с девизом "Гелиум", и знаки моего звания.
Этот пистолет подарен мне Тарс Таркасом, джеддаком Тарка.

Моя единственная цель - увидеть тебя и испытать свою новую
способность к перемещению неодушевленных предметов. Земля не для меня. Вся
моя жизнь сосредоточена на моей жене, моих детях, моих обязанностях, - все
это там. Я проведу с тобой этот вечер, а затем вернусь в мир, который
люблю больше, чем жизнь.

Говоря так, он опустился на стул с противоположного угла шахматного
столика.

- Вы сказали "дети", - произнес я. - У вас есть еще дети, кроме
Карториса?

- Дочь, - ответил он, - немного моложе Карториса, и, за исключением
одной, это самая прекрасная девушка из девушек, когда-либо дышавших
разряженной атмосферой. Только Дея Торис, ее мать, прекраснее, чем Тара,
принцесса Гелиума.

Некоторое время он машинально перебирал шахматные фигурки.

- У нас на Марсе есть игра, похожая на шахматы, - сказал он, - очень
похожая. Мы называем ее джэтан. В нее играют на доске, подобной шахматной,
но на ней сто квадратиков и участвует по двадцать фигур с каждой стороны.
Я всегда, играя в джэтан, вспоминаю Тару, принцессу Гелиума, и то, что
случилось с нею. Хочешь послушать ее историю?

Я сказал, что хочу, и он рассказал мне ее...

Постараюсь пересказать ее близко к словам Главнокомандующего Марса,
как я запомнил их, только от третьего лица. Если встретятся несообразности
и ошибки, отнесите их за счет моей слабой памяти.

1. ТАРА В ТАНТРУМЕ

Тара встала с груды шелков и мягких меховых шкур, на которых она
лежала, томно потянулась и пошла в центр комнаты, где над большим столом с
низкого потолка свешивался бронзовый диск. Ее осанка свидетельствовала о
здоровье и физическом совершенстве - гармония и точная координация
движений достигались ею совершенно без усилий. Вокруг ее тела был обернут
тонкий газовый шарф, свисавший с плеча. Черные волосы собраны в высокую
прическу. Деревянным молоточком она ударила в бронзовый диск, на вызов
явилась девушка-рабыня. Она вошла улыбаясь и встретила ответную улыбку.

- Гости отца уже собрались? - спросила хозяйка.

- Да, Тара из Гелиума, они пришли, - ответила рабыня. - Я видела
Кантос Кана, Главнокомандующего флотом, Сорок Птарса и Джор Кантоса, сына
Кантос Кана, - упомянув имя Джор Кантоса, она послала хозяйке шаловливую
улыбку, - и... о, там были и другие, пришло много гостей.

- Приготовь ванну, Утна, - сказала Тара. - А почему, Утна, - добавила
она, - ты так посмотрела и улыбнулась, когда назвала имя Джор Кантоса?

Девушка-рабыня весело рассмеялась.

- Всем ясно, что он обожает вас, - ответила она.

- Для меня это не ясно, - сказала Тара. - От друг моего брата
Карториса и поэтому бывает здесь часто, а не для того, чтобы видеть меня.
Дружба с Карторисом приводит его во дворец моего отца.

- Но Карторис охотился на Севере с Талу, джеддаком Окара, возразила
Утна.

- Ванну Утна! - воскликнула Тара. - Твой язык доведет тебя до
несчастья.

- Ванна готова, Тара из Гелиума, - ответила девушка, но глаза ее
продолжали смеяться, так как она знала, что в глубине души хозяйка не
способна сердиться на нее. Утна открыла перед дочерью Главнокомандующего
Марса дверь, ведущую в соседнюю комнату, где помещалась ванна - сверкающий
бассейн с благоухающей водой в мраморном резервуаре. Золотые столбы
поддерживали золотую цепь, ограждающую бассейн со всех сторон и
спускавшуюся в воду по обе стороны мраморных ступенек. Стеклянный купол
пропускал солнечный свет, освещавший помещение и отражавшийся на белых
стенах. Широкой полосой вдоль стены шло выложенное золотом традиционное
изображение купальщиц и рыбаков.

Тара из Гелиума сняла шарф и передала его рабыне. Она попробовала
температуру воды изящной ножкой, не изуродованной тесной обувью и высокими
каблуками, и стала медленно спускаться по ступенькам. Убедившись, что
температура нормальная, она стала медленно плавать взад и вперед вдоль
бассейна. Она с легкостью плыла по поверхности, иногда погружаясь под
воду, мускулы равномерно работали под ее глянцевой кожей - бессловесная
песня здоровья, счастья, грации. Вскоре она вышла из воды и отдала себя в
руки рабыни, которая растирала тело хозяйки благоухающим полужидким
веществом из золотой шкатулки, пока сверкающая кожа не покрылась густой
пеной. Затем быстрое погружение в воду, вытирание мягким сухим полотенцем
- и купание окончено.

Для жизни принцессы была типична простая элегантность ее ванны - без
свиты бесполезных рабов, без пышности и излишних церемоний. В следующие
полчаса ее волосы были высушены и убраны в высокую прическу, драгоценные
украшения, инкрустированные золотом и алмазами, довершили ее туалет, и она
готова была смешаться с гостями, приглашенными на праздник во дворец
Главнокомандующего.

Когда она покинула свои покои и направилась к садам, где
располагались гости, в двух шагах за нею последовали воины с эмблемами
дома принцев Гелиума на доспехах - жестокое напоминание о том, что
кровавая вражда на Барсуме никогда не прекращается и это до некоторой
степени служит противовесом большой продолжительности жизни, которая
составляет не менее тысячи лет.

Когда они приблизились ко входу в сад, из другой части огромного
дворца появилась еще одна женщина в сопровождении такой же охраны. Тара
повернулась и встретила ее радостной улыбкой и пожеланиями счастья, а
сопровождавшие ее воины, встав на колени, преклонили головы в знак
добровольного преклонения перед теми, кто принадлежит к роду дома Гелиума.
Так всегда, руководствуясь только велением сердца, поступали воины
Гелиума, встречая Дею Торис, чья бессмертная красота не раз вовлекала их в
кровопролитные войны с другими нациями Барсума. Дея Торис выглядела как
богиня, любовь народа Гелиума к ней была так велика, что превратилась в
культ, как если бы она действительно была богиней.

Мать и дочь обменялись вежливым барсумским "каор" - приветствием и
поцелуем. Затем они вместе вошли в сад, где собрались гости.

Рослый воин выхватил свой короткий меч и ударил им в бронзовый щит.
Над смехом и разговорами гостей пронесся гулкий удар.

- Принцесса Дея Торис! - воскликнул воин. - Принцесса Тара! - Так
всегда объявляли о появлении членов королевской семьи. Гости встали, две
женщины склонили свои головы, стража остановилась с двух сторон у входа;
знатные придворные цепочкой потянулись выразить свое почтение. Смех и
разговоры прекратились. Дея Торис и ее дочь двигались среди гостей просто