Чтение 16–й страницы книги ~Тарзан и потерпевшие кораблекрушение~

Ицл Ча со страхом приоткрыла глаза, но тут же пронзительно закричала и
вновь зажмурилась. Она сидела на голове этого жуткого зверя!

Повелитель леса расположился за ее спиной, придерживая девушку рукой,
чтобы она не свалилась на землю. Боги земли двигались параллельно,
перепрыгивая с ветки на ветку, и, казалось, недовольно ворчали. Для
впечатлительной Ицл Ча всего этого оказалось слишком много: за какой-нибудь
час или два с нею произошло столько событий, и она испытала столько
потрясений, сколько хватило бы на всю жизнь.

День клонился к закату. Лум Кип был занят приготовлением ужина для
европейцев. Процедура оказалась несложной -- нужно было поджарить рыбу и
сварить корнеплоды. Меню разнообразили фрукты. Лум Кип пребывал в отличном
настроении: ему нравилось работать на этих иностранцев, те хорошо к нему
относились, а сама работа была куда менее трудоемкой, чем рубка леса.

Люди собрались на берегу почти в полном составе -- обе девушки и
большинство мужчин. Они сидели на земле, обсуждая события дня, особенно
охотничью вылазку, закончившуюся трагедией. Патриция обеспокоено завела речь
о Тарзане -- доведется ли им когда-нибудь с ним свидеться, и разговор
переключился на дикаря и его предполагаемую судьбу. Полковник находился
внутри хижины, он брился, а его жена сидела снаружи, занимаясь штопкой.
Вдруг что-то привлекло ее внимание, и, взглянув в сторону леса, она,
пронзительно взвизгнув, упала в обморок. Люди моментально повскакали со
своих мест. Из хижины вылетел полковник, не успевший стереть с лица мыльную
пену.

-- О Боже, глядите! -- вскричала Патриция Ли-Бердон.

Из леса выходил огромный слон, на спине которого восседал Тарзан,
придерживающий руками сидевшую перед ним почти обнаженную девушку. Справа на
некотором расстоянии ковыляли два орангутанга. Не мудрено, что Пенелопа Ли
потеряла сознание. Выйдя из леса на несколько шагов, слон остановился,
отказываясь идти дальше. Тарзан с девушкой на руках соскользнул на землю и,
взяв ее за руку, повел к лагерю.

Ицл Ча чувствовала, что все эти люди -- боги, но страха почти уже не
испытывала, поскольку Повелитель леса не причинил ей вреда, как и боги
земли, и этот громадный странный зверь, на котором она ехала верхом через
лес.

Патриция Ли-Бердон оглядела шедшую рядом с Тарзаном девушку недоуменным
и несколько настороженным взглядом. Работающий неподалеку матрос сказал
своему напарнику:

-- Этот малый своего не упустит.

Услышав эти слова, Патриция поджала губы. Тарзана встретили молча, но
молчание это было вызвано удивлением. Полковник хлопотал возле своей жены, и
та вскоре открыла глаза.

-- Где он? -- прошептала Пенелопа Ли. -- Этого мерзавца нужно
немедленно прогнать из лагеря, Уильям. Его и эту распутную девку с ним. На
них обоих вместе взятых лишь пара жалких лоскутков, которыми даже младенца
толком не прикроешь. Я полагаю, он специально уходил, чтобы похитить
женщину, причем, подумать только, туземку.

-- Ты бы помолчала, Пенелопа, -- раздраженно произнес полковник. -- Ни
ты, ни я не знаем, что случилось на самом деле.

-- Тогда не стой, как пень, а пойди и узнай, -- бросила миссис Ли. -- Я
не могу позволить Патриции оставаться в одном лагере с такими людьми и сама
не останусь.

Тарзан прямым ходом направился к Патриции Ли-Бердон.

-- Я хочу попросить вас позаботиться об этой девушке, -- сказал он.

-- Меня? -- высокомерно процедила Патриция.

-- Да, вас, -- ответил он.

-- Значит, так, -- сказал полковник с мыльной пеной на лице. --
Объясните, что все это значит, сэр.

-- К югу от нас расположен город, -- начал Тарзан, -- довольно большой.
Его жители придерживаются некоторых языческих обрядов и приносят в жертву
богам людей. Эту девушку как раз собирались принести в жертву, но мне
удалось ее спасти. Возвращаться ей нельзя, потому что ее, конечно же, убьют,
так что мы должны о ней позаботиться. Если ваша племянница против, я попрошу
Джанетт. Она, я уверен, не откажется.

-- Ну разумеется, я позабочусь о ней, -- согласилась Патриция, -- с
чего вы взяли, что я против?

-- Первым делом это создание необходимо приодеть, -- вмешалась миссис
Ли. -- Стыд и срам! Тарзан посмотрел на нее с осуждением.

-- Это не ей, а вашим низменным мыслям нужна одежда, -- сказал он.

У Пенелопы Ли отвалилась челюсть. Она застыла с раскрытым ртом, не
находя слов. В следующую секунду она развернулась и прошагала в свою хижину.

-- Эй, приятель! -- обратился к Тарзану Алджи. -- Как вам, черт побери,
удалось уломать этого слона прокатить вас на своей спине? Ведь слон-то
африканский, дикий?

-- А как вы уламываете своих друзей, прося их об одолжении? -- вопросом
на вопрос ответил Тарзан.

-- Ну, знаете, приятель, у меня нет друзей, подобных этому.

-- Сочувствую, -- сказал человек-обезьяна и обратился к полковнику. --
Мы должны принять все меры предосторожности на случай нападения. В городе
много воинов, и я не сомневаюсь, что девушку будут разыскивать. Они
неизбежно наткнутся на наш лагерь. Конечно, им неведомо огнестрельное
оружие, и если мы будем начеку, то бояться нечего. Предлагаю разрешать выход
в джунгли только усиленными группами.

-- Я как раз отдал приказ, запрещающий выходить в джунгли, -- произнес
полковник. -- Сегодня один из ваших тигров напал на капитана Боултона,
доктора Крауча и мистера Райт-Смита.

XVIII

В течение последующих шести недель жизнь в лагере протекала размеренно
и без происшествий. За это время Патриция Ли-Бердон научила Ицл Ча многим
английским словам и выражениям с тем, чтобы юная девушка из племени майя
могла по крайней мере хоть как-то общаться с остальными, а Тарзан тем
временем уделял много внимания изучению языка майя, консультируясь с Ицл Ча.
Он был единственным из всего лагеря, кто время от времени отваживался
отправляться в джунгли, и из этих вылазок зачастую возвращался с дикой
свиньей.

Всякий раз, когда Тарзан отсутствовал, Пенелопа Ли закипала от гнева.

-- Он дерзкий и своевольный, -- жаловалась она мужу. -- Ты же
категорически запретил всем ходить в джунгли, а он нарочно тебя не
слушается. Его нужно наказать.

-- И как ты предлагаешь с ним поступить, дорогая? -- спрашивал
полковник. -- Вздернуть на дыбе, четвертовать или просто расстрелять на
рассвете?

-- Не пытайся острить, Уильям, тебе это не идет. Просто ты обязан
настоять на том, чтобы он подчинялся установленным тобою предписаниям.

-- И лишиться свежей свинины? -- спросил полковник.

-- Не нравится мне свинина, -- ответила миссис Ли. -- Кроме того, мне
не нравятся лагерные шуры-муры. Мистер де Гроот чересчур интимничает с этой
француженкой, а дикарь вечно липнет к этой туземке. Вот и сейчас, смотри, --
опять они болтают. Могу представить, что он ей говорит.

-- Он хочет выучить ее язык, -- объяснил полковник, -- и это может нам
здорово пригодиться, если придется когда-нибудь иметь дело с ее
соплеменниками.

-- Хм! Прекрасный предлог, -- возмутилась миссис Ли. -- А как они
одеты! Если я найду что-нибудь подходящее среди вещей с корабля, то сошью ей
балахон, а что касается его -- ты должен что-то предпринять. Гляди! Вот-те
раз. Теперь к ним подошла Патриция. Они разговаривают. Уильям, ты должен
прекратить это безобразие -- это неприлично.

Полковник Уильям Сесил Хью Персиваль Ли вздохнул. Ему и без того
приходилось несладко. Люди начали проявлять недовольство, были и такие, кто
стал подвергать сомнению его право командовать. Да и он сам задавался
вопросом, имеет ли он на это право, однако сознавал, что без командира жизнь
превратится в сплошной кошмар. Алджи, Боултон, Тиббет и Крауч, разумеется,
поддерживали его, а также де Гротт и Тарзан. Из них он больше всего
полагался на Тарзана, ибо понимал, что это тот человек, который в случае
бунта сохранит хладнокровие и трезвый рассудок. А теперь вот жена требует,
чтобы он заставил полудикого человека надеть брюки. Полковник снова
вздохнул. Патриция подсела к Тарзану и Ицл Ча.

-- Как ваши занятия? -- спросила она.

-- Ицл Ча говорит, что у меня прекрасно получается, -- ответил Тарзан.

-- А Ицл Ча неплохо овладевает английским, -- сказала Патриция. -- Мы с
ней уже можем разговаривать на довольно сложные темы. Она рассказала мне
очень интересные вещи. Вам известно, почему ее хотели принести в жертву?

-- Чтобы умилостивить какого-нибудь бога, наверное, -- предположил
Тарзан.

-- Да, бога по имени Че -- Повелителя леса, чтобы умилостивить его за
оскорбление, нанесенное ему человеком, который заявил, что Че -- это вы. Ицл
Ча, понятно, уверена в том, что ее спас не кто иной, как Че -- Повелитель
леса. По ее словам, многие из ее племени также верят в это. Она говорит, что
в истории ее народа это первый случай, когда бог спустился и забрал живым
предназначенное ему жертвоприношение. Это произвело на нее глубокое
впечатление, и никто никогда не сможет переубедить ее в том, что вы не Че.
Ее собственный отец предложил принести ее в жертву, чтобы добиться
благосклонности богов, -- продолжала Патриция. -- Какой ужас, но такие у них
нравы. Ицл Ча говорит, что родители часто так поступают, хотя обычно в
жертву приносят рабов или военнопленных.

-- Она рассказала мне много интересных вещей о своем народе и острове,
-- сказал Тарзан. -- Остров называется Аксмол, в честь города на Юкатане,
откуда сотни лет тому назад прибыл ее народ.

-- Тогда они -- майя, -- заметила Патриция.

-- Это очень интересно, -- произнес подошедший к ним доктор Крауч. --