человека. И ресницы ее были влажны от слез.
меняющаяся, как капризный ребенок. В одну минуту -- жестокая и кровожадная
прислужница безжалостного бога, в другую -- трогательно мягкая женщина, вся
-- нежность и сострадание. Временами -- воплощение ревности и мстительности,
временами -- рыдающая девушка, великодушная и всепрощающая; в одно и то же
время -- девственно чистая и развратная, но всегда женщина. Такова была Лэ.
ее губы не коснулись его тела. Она любила его, она с радостью пошла бы за
него на смерть, но час назад она была готова вонзить нож в его сердце и
через час могла снова сделать это.
глаза взбешенному Тантору. Животное повернулось, набросилось на кривого
маленького человека, подняло его на клыки и отбросило в сторону и,
отвлеченное от своей цели, повернуло на юг и скрылось в чаще. Через
несколько минут рев его затерялся в отдалении.
Тарзан из племени обезьян с тобою. Позови их, и мы поговорим с ними.
разнесся далеко по лесу. Вблизи и издалека раздались ответные клики на
лающем языке жрецов Опара: "Мы идем, мы идем!".
из глубины леса стали появляться жрецы, и вскоре большая часть свиты
приблизилась и остановилась в некотором расстоянии от верховной жрицы и ее
спасителя.
чтобы заговорила Лэ.
бы теперь мертва, да и многих из вас уже не было бы в живых. Но она пощадила
меня, чтобы я мог спасти ее. Идите с ней своей дорогой назад к Опару, а
Тарзан пойдет своей дорогой в джунгли. Да будет всегда мир между Тарзаном и
Лэ! Я жду ответа.
собой, и Лэ и Тарзан видели, что они не были склонны принять его
предложение. Они не хотели взять Лэ назад, они хотели совершить свой обряд и
принести Тарзана в жертву огненному богу.
нетерпеливо, -- и вернетесь с ней в Опар, или же Тарзан из племени обезьян
созовет обитателей джунглей и убьет вас всех. Лэ спасла меня для того, чтобы
я мог спасти вас и ее. Если же вы не дураки, вы сами скажете мне, чтобы я с
миром шел своей дорогой, и вернетесь с Лэ в Опар. Я не знаю, где ваш
священный нож, но вы можете сделать себе другой. Если я не взял его от Лэ,
вы убили бы меня, и теперь ваш бог должен радоваться, что я взял его, потому
что я спас его жрицу от обезумевшего Тантора. Обещаете ли вы мне, что
вернетесь с Лэ в Опар и не причините ей никакого зла?
кулаками, подымали глаза и руки к своему пылающему богу, ворчали и лаяли
между собой, и Тарзану стало наконец ясно, что один из них мешал им
согласиться. Это был верховный жрец.
Лэ открыто призналась в своей любви к чужеземцу, в то время как по обычаю их
религии она должна была принадлежать ему.
подняв руку, обратился к Лэ.
богу, -- объявил он, -- но все мы, кроме Каджа, с радостью вернулись бы в
Опар с нашей повелительницей.
настоять на своем? Вернитесь в Опар с Лэ и, если Кадж будет сопротивляться,
убейте его!
казалась им внушением свыше. Долгие годы они беспрекословно покорялись
каждому желанию верховных жрецов, и им казалось невозможным поступить
вопреки их повелению; но когда они сообразили, что могут заставить Каджа
поступить, как они хотят, они обрадовались, как ребенок, получивший новую
игрушку.
они кричали ему что-то прямо в уши. Они угрожали ему дубинами и ножами, и он
наконец согласился исполнить их просьбу. Тогда Тарзан подошел к нему.
своих жрецов. А я, Тарзан из племени обезьян, обещаю вам, что тот, кто
причинит ей хотя малейшее зло -- умрет. Тарзан придет опять в Опар еще до
наступления следующих дождей и, если что-нибудь случится с Лэ, горе Каджу,
верховному жрецу!
чтобы она могла приветствовать Тарзана, когда он в следующий раз придет в
Опар.
жрица. -- И Лэ будет ждать твоего прихода, мечтая и тоскуя. О, скажи же мне,
что ты придешь!
направился на восток.
поникнув головой и согнув плечи, она, как старуха, последовала за своими
жрецами в родной, далекий Опар.
спустилась над джунглями. Тогда он лег в густой листве и заснул крепким
сном. Мысль о завтрашнем дне не тревожила его сознания, и даже образ Лэ
казался воспоминанием далекого прошлого.
Грейсток с тоской и надеждой ждала часа, когда ее супруг узнает о
преступлении Ахмет-Зека и поспешит к ней на помощь. А в тот самый момент,
когда она рисовала себе приход Джона Клейтона, предмет ее забот и дум, ее
возлюбленный муж сидел голый подле упавшего дерева и грязными пальцами
старался извлечь личинку.
камешках и ему захотелось снова поиграть ими. А так как у него не было
никаких неотложных дел, он решил тотчас же отправиться на равнину и откопать
свою сумочку.
и оно ничем не отличалось от каждой другой пяди земли на узкой полосе,
тянувшейся на несколько верст в длину до той линии, где тростники переходили
в луга, -- тем не менее Тарзан безошибочно, с твердой уверенностью
направился прямо к тому месту, где он спрятал свое сокровище.
должна была лежать его сумочка; но, хотя вырытая им яма была глубже той,
которую он выкопал в первый раз, он не нашел ни сумочки, ни драгоценных
камней.
потребовалось долгих размышлений, чтобы установить, кто был виновником его
несчастья, и он, не задумываясь, решил отправиться вдогонку за вором.
стерты. Однако Тарзан легко отыскал их. Белый человек спустя двенадцать
часов не мог бы их проследить и на двадцать шагов, а черный потерял бы их на
первой версте, но Тарзан из племени обезьян еще в раннем детстве развил в
себе до такой степени чувства, как никто из обыкновенных смертных.
человека или же улавливаем аромат дешевых духов прекрасной дамы, сидящей
рядом с нами, и мы хвастаемся тонкостью нашего обоняния. Но, в сущности, мы
совершенно не умеем обонять, и наши органы обоняния фактически атрофированы
в сравнении с обонянием, развитым у диких животных.
совершенно незаметен для нас, но для существ низшего порядка, особенно для
хищников и преследуемых, он так же интересен и временами более ясен и
понятен, чем для нас печатная страница.
слух его тоже были необыкновенно развиты благодаря тому, что вся его
молодость прошла в джунглях, где для сохранения жизни требовались
непрерывная бдительность и изощрение всех своих способностей.
затрудняла его работу, и он продвигался вперед очень медленно. Верпер был
уже на расстоянии двух дней от страны вазири, когда Тарзан бросился догонять
его, и с каждым днем расстояние между ним и Тарзаном увеличивалось. Но
Тарзана это нисколько не беспокоило. Он знал, что настанет день, когда он
настигнет грабителя и расправится с ним, а пока ему незачем было торопиться.
И он упорно и настойчиво преследовал бельгийца, останавливаясь днем только
чтобы поохотиться и поесть, а ночью -- чтобы ненадолго заснуть и освежиться.
держаться вдали от них: он преследовал определенную цель, и эти
незначительные встречи не должны были отвлечь его от главного.
сторон. Они направлялись к сборному пункту, чтобы оттуда уже всем вместе
двинуться на север и соединенными силами осадить крепость Ахмет-Зека. Но
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Муркок Майкл
Шилова Юлия