Чтение 9–й страницы книги ~Альмарик~

человеческого жеста я еще не видел на Альмарике.

-- Но за что, Тхаб? Он ведь ничего не сделал. Он пришел
один, без оружия, не прячась. Стражники выстрелили в него без
предупреждения, а теперь...

Тхаб с раздражением взглянул на девушку.

-- Если я скажу твоему отцу, что ты вступаешься за
пленника...

Угроза была вполне серьезной. Девушка тотчас же осеклась.

-- Не говори ему, пожалуйста, -- взмолилась она.

Вдруг Альтха снова загорелась и, отойдя к дверям,
крикнула:

-- И все равно, это неправильно! Даже если отец до крови
выпорет меня, я все равно буду говорить так!

Со слезами на глазах она выбежала из комнаты.

-- Что это за девушка? -- спросил я.

-- Альтха, дочь Заала-Копьеносца.

-- А он кто?

-- Один из тех, кого ты так любезно отделал некоторое
время назад.

-- Ты хочешь сказать, что эта девчонка -- дочь такого...
-- мне не хватило слов.

-- А что с ней не так? -- не понл меня Тхаб. -- Она ничем
не отличается от остальных женщин нашего племени.

-- Значит, все женщины похожи на нее, а мужчины -- на
тебя?

-- Ну конечно. Разумеется, все чем-то отличаются друг от
друга, но в общем... А что, в твоем народе это не так? Хотя,
скорее всего именно так, если ты, конечно, не единственный в
своем роде уродец.

-- Эй, полегче, -- начал раздрожаться я, но тут в дверном
проеме показался другой воин.

Войдя, он сказал:

-- Я пришел сменить тебя, Тхаб. Воины решили отложить дело
до утра, когда вернется Кхосутх.

Тхаб ушел, а его место на скамье занял новый стражник. Я
не стал пытаться разговорить его. В моей голове и так крутилось
слишком много мыслей, к тому же я очень хотел спать. Вскоре я
словно провалился в крепкий сон без сновидений.

Видимо, все пережитое за тот день изрядно утомило меня, и
даже притупило остроту восприятия. Иначе я, несомненно,
проснулся бы, почувствовав, как что-то коснулось моей головы.
Но я лишь наполовину вынырнул из состояния дремоты. Из-под
полузакрытых век я увидел неясно, как во сне, девичье лицо,
склонившееся надо мной; темные глаза испуганно рассматривали
меня, губы слегка разомкнулись и так и застыли. В ноздри мне
полился запах ее рассыпавшихся по плечам волос. Девушка
осторожно, боязливо прикоснулась ко мне и тотчас же, отдернув
руку, отпрянула, испугавшись того, что натворила. Стражник
мерно храпел на скамье. Факел почти догорел, и лишь неровное
красное свечение лилось из ниши в стене. За окном взошла луна.
Все это я смутно отметил про себя прежде, чем снова погрузиться
в глубокий сон, в котором я снова и снова видел склонившееся
надо мной прекрасное лицо юной девушки.

Глава III

Проснулся я с первыми лучами рассвета, когда к
приговоренным обычно являются палачи. Надо мной стояла группа
людей, один из которых был, как я понял, Кхосутхом-Головорезом.

Он был выше и мощнее всех остальных, настоящий великан.
Лицо и тело вождя покрывали старый шрамы. Он был темнее многих
и явно старше всех по возрасту.

Этот воплощенный символ дикаря стоял, глядя на меня и
поглаживая ладонью рукоять меча.

-- Говорят, ты хвалился, что победил в открытом бою Логара
из Тхугры, -- сказал он после долгой паузы каким-то замогильным
голосом.

Я ничего не ответил, а продолжал молча лежать, глядя на
него снизу вверх, чувствуя, как гнев снова закипает во мне.

-- Почему ты молчишь? -- спросил он.

-- Потому что мне надоело всем доказывать, что я не лгу.

-- Зачем ты пришел в Котх?

-- Я устал жить среди диких зверей. Какой же я был дурак
-- даже не догадывался, что компания саблезубых леопардов и
бабуинов окажется безопаснее и спокойнее, чем знакомство с
людьми.

Вождь покрутил седые усы.

-- Мои воины говорят, что ты дерешься как бешеный леопард.
Тхаб сказал, что ты подошел к городу не как подходят враги и
трусы. Мне нравятся смелые люди. Но что нам с тобой делать?
Если мы освободим тебя, то твоя ненависть к нам за прошлое
никуда не денется. А судя по всему, твою ненависть укротить не
просто.

-- А почему бы вам не принять меня в свое племя? --
брякнул я наобум.

Могучий вождь покачал головой.

-- Мы не Яга, у нас нет рабов.

-- А я и не раб, -- огрызнулся я. -- Разрешите мне жить
среди вас как равному. Я буду охотиться и воевать, и ты
увидишь, что я ничем не хуже любого воина твоего племени.

В этот момент за спиной Кхосутха в комнату вошел еще один
человек. Он был больше всех Котхов, которых я уже видел. Не
выше, а именно больше, массивнее.

-- А вот это тебе придется доказать! -- рявкнул он и
добавил ругательств. -- Развяжи его, Кхосутх, развяжи! Говорят,
этот парень не из слабых. Сейчас проверим, кто кого...

-- Он ранен, Гхор, -- возразил вождь.

-- Ну так пусть его лечат, пока он не поправится, --
развел руками великан Гхор.

-- Ох, и тяжелые у него кулаки, -- вставил кто-то.

-- Тхак! -- проорал Гхор, вращая глазами. -- Прими его в
наше племя, Кхосутх! Пусть он выдержит испытание. Если выживет
-- клянусь Тхаком, он будет достоин носить имя Кхота!

-- Я подумаю над этим, -- ответил Кхосутх после долгих
колебаний.

На время все успокоились и направились к выходу вслед за
вождем. Последним вышел Тхаб, подбадривающе махнувший мне
рукой. Нет, этим дикарям явно не были чужды чувства сожаления и
дружелюбия.

x x x

День прошел без событий. Тхаб не появлялся; другие воины
прносили мне еду и питье, и я позволил им перевязать мои раны.
Почувствовав более или менее человеческое отношение к себе, я
перестал кипеть гневом, хотя, конечно, гнев лишь чуть отступил,
не угаснув совсем.

Девушка по имени Альтха не появлялась, хотя несколько раз
я слышал за дверью легкие шаги -- не знаю, ее или других
женщин.

Ближе к вечеру за мной прислали нескольких воинов,
объявивших, что меня доставят на общий совет племени, где
Кхосутх, выслушав все аргументы, решит мою судьбу. К своему
удивлению, я узнал, что будут представлены аргументы не только
против меня, но и в мою пользу. С меня взяли обещание не
нападать ни на кого, и отстегнули от цепи, приковывающей меня к
стене; но кандалы на запястьях и лодыжках остались на месте.

Меня вывели из комнаты, где я находился, и провели по
каменным коридорам, не украшенным ни резьбой, ни росписью, ни
полированной облицовкой. Грубые блоки стен неровно освещались
белым пламенем факелов.

Пройдя несколько комнат и переходов, мы оказались в
просторном круглом помещении, над которым нависал не низкий
каменный потолок, а высокий свод купола. У протвоположной стены
на обломке скалы стоял каменный трон, на котором восседал
вождь, Кхосутх-Головорез, облаченный в пятнистую шкуру
леопарда. Перед ним, занимая три четверти круга, сидело почти
все племя: впереди -- мужчины, сидевшие на шкурах, подогнув
ноги, а подальше, на верхних ступенях этого подобия амфитеатра
-- женщины и дети.

Странное это было зрелище. Я имею в виду разительный
контраст между грубыми, волосатыми мужчинами и стройными
белокожими женщинами. На мужчинах были набедренные повязки и
высоко зашнурованные сандалии. Некоторые накинули себе на плечи
шкуры пантер -- охотничьи трофеи. Женщины были одеты так же,
как Альтха, которую я успел заметить среди остальных. Некоторые
женщины были в легких сандалиях, некоторые -- босиком. С их
плеч спадали свободные туники, перетянутые на талиях ремешками.
Различия между полами были явно видны даже у младенцев. Девочки
были тихими, худенькими и симпатичными. Мальчишки же походили
на обезьян еще больше, чем их отцы и старшие братья.

Мне приказали сесть на каменный блок чуть в стороне от