обратно свою жену, давай сразимся один на один! Я могу бороться,
боксировать, фехтовать, могу драться на копьях, топорах, дубинках, ножах,
могу обменяться с тобой на расстоянии выстрелами из лука, самострела,
рогатки или пращи. Может, еще чего придумаешь, чтоб покончить с нашими
разногласиями?"
буду я с тобой бороться, боксировать или драться на мечах, копьях и все
такое, потому как слишком хорошо знаю твою силу и неустрашимость. Но я
согласен вступить с тобой в честное единоборство".
входа по главному коридору, обежим пещеры по кругу и снова встретимся у
входа".
Фузиньян говорит: "Теперь давай договоримся. Ежели ты победишь, я удалюсь и
без всяких оговорок оставлю тебе Чарующие Пустоты и Дэнуду. Ежели я-ты
отдаешь мне Дэнуду и тотчас покидаешь пределы королевства".
волынку, Вуум тут же на все согласился. Фузиньян ему и говорит: "Мой добрый
тролль, я тебе, конечное дело, доверяю, но, чтоб чего не вышло, пока я буду
в пещере, отнеси Дэнуду на дно оврага; пусть она там посидит, а мы тем
временем проведем состязание. У моих солдат приказ: в случае какого-либо
вероломства с твоей стороны хватать женщину и бежать, не пытаясь даже меня
спасти".
Завсегда можешь прихлопнуть меня, словно клопа, ежели увидишь, что я на руку
не чист".
же. Затем тролль взвалил на плечо Фузиньяна и уж вместе с ним поднялся по
скале ко входу в пещеру. Король потом признавался, что не может припомнить в
своей жизни ничего более омерзительного, чем подъем на чешуйчатом зловонном
плече этого чудища. Но долго ли, коротко, добрались они до пещеры. Тролль
дал Фузиньяну фонарик, каким обычно разгонял темноту, - вместо огня в нем
роились светлячки. Другой фонарик взял сам Вуум. После этого Фузиньян
высунулся из пещеры и сказал жене:
Внимание! Марш! - крикнула она; Вуум и Фузиньян понеслись, как ветер, или
почти как ветер, ежели учесть, что в пещере было темно, пол весь в рытвинах,
да притом надо было уворачиваться от сталактитов и сталагмитов.
своего неповоротливого соперника; тому, слышь-ка, требовалось время, чтоб
скорость набрать, хотя, разогнавшись, он показывал неплохие результаты. И
вот Фузиньян, недолго думая, рванулся вперед и обогнал Вуума на два шага.
Вуум-то знал Пустоты лучше, чем Фузиньян, который в них лет десять не бывал,
и стал нагонять короля. Однако тут он угодил головой в сталактит: сталактит
переломился, и на Вуума с грохотом посыпались огромные куски известняка.
Особого вреда обвал не причинил - ведь Вуум был из породы троллей, - но
происшествие выбило его из колеи, и Фузиньяну удалось опередить соперника
еще на шаг.
коридоре, о каком он с Вуумом толковал, есть одно узкое место. И вот,
добежав до сужения, король извернулся всем телом и живо проскользнул в лаз.
Зато нагонявший его Вуум накрепко застрял. Он наверняка знал про этот узкий
проход, но, похоже, ни разу не проверил, влезет туда его тело или нет.
Фузиньян притормозил и так забористо обругал Вуума, что тролль, не помня
себя, с диким ревом забился в расщелине, но только еще больше застрял.
Тролли, как видите, не шибко-то умный народ, мозги у них варят не лучше, чем
у комилакхских обезьянцев.
молодцов - часть из них к тому времени обходным путем забралась на вершину
скалы над входом в пещеру, чтобы сбросили веревку до самого дна оврага.
Затем Фузиньян отдышался, спутался в овраг и заключил Дэнуду в любящие
объятия. После этого они вдвоем вскарабкались по противоположному склону, и
король подал ведьме Гло знак начинать.
палец лягушки и еще какую-то Дребедень. И произнесла она страшное заклинание
и магическую формулу: потемнело небо, задул холодный ветер, пошел дождь,
воздух наполнился шелестом невидимых крыльев и зловонными испарениями
Преисподней. Указала ведьма волшебной палочкой на вход в пещеру - из
налетевшей тучи сверкнула молния и ударила в склон горы, но входа в пещеру
не задела. Взмахнула Гло палочкой еще раз - и молния пронзила другой склон.
Битый час махала ведьма волшебной палочкой да бормотала страшные заклятия, и
каждый раз сверкала молния, гремел гром, но сокрушить вход в Чарующие
Пустоты, кажись, никак не удавалось. В промежутках между раскатами грома из
пещеры был слышен дикий рев попавшего в западню тролля.
без чувств грохнулась оземь. Фузиньян, Дэнуда и воины, которые вымокли до
нитки и чуть не оглохли от грома, в замешательстве топтались на краю оврага;
вдруг под ногами раздался глухой гул. Земля заходила ходуном, скала с
ужасным грохотом обрушилась, бушующий шквал обломков завалил вход в Чарующие
Пустоты, и в воздухе повисло удушливое облако пыли. На другом склоне оврага
тоже случился оползень, и ежели б Фузиньян не оттащил свою королеву от края
обрыва, им бы несдобровать. И БОТ, овраг теперь был наполовину засыпан
обломками; от Пустот и тролля не осталось и следа - только из-под камней
сочилась неизвестно откуда взявшаяся липкая зеленая жижа.
возвернулась в город Кортолию. Гло потребовала должность придворной
колдуньи, да Фузиньян ей отказал: дескать, не она убила тролля, потому как
гром и молния ни разу не попали куда следует. А что землетрясение подоспело,
так это, дескать, простое совпадение. Ведьма же стояла на том, что ежели ее
молнии и не поразили засевшего в пещере Вуума, зато нарушили естественное
равновесие, отчего и начались подземные толчки. И она, значит, честно
выполнила условия сделки, хоть, может статься, допустила мелкие промашки.
справедливый и на мог просто взять да прогнать Гло, чтоб не приставала.
Наконец Дэнуда предложила спросить совета у беспристрастного чужеземца. Они
обратились к тарксийскому наместнику бога, и тот решил спор в пользу Гло.
Поскольку доктору Эйчосу в любом разе пора было отправляться на покой, по
виду все сошло гладко. Но не успела Гло и пяти дней порадоваться новой
должности, как подхватила чахотку от одного из придворных и в три дня
преставилась. Так что в конечном счете Эйчос недолго пробыл в отставке.
заставлял часами играть с ним в шашки. Однако вскоре обнаружилось, что
королева понесла. Родился у нее ребеночек, да такой большой и крепкий, каких
в Кортолии прежде не видывали. Хуже того - как стал он подрастать, кожа на
нем загрубела и вся чешуей пошла, будто у крокодила.
старших братьев; и хоть уродился не шибко умным, зато радовал всех
добродушием и послушанием. Названный Фузариусом, он вырос и стал знаменитым
воином: он ведь был вдвое сильнее обычного человека, да к тому ж имел такую
отменно крепкую шкуру, что доспехи ему были ни к чему. Фузариус, правда,
перед боем надевал латы - не любил получать удары, которые оставляли на нем
синяки и царапины, а достанься они кому другому - так насмерть бы уложили.
истинный родитель Фузариуса. Но он был философ и принимал вещи такими, какие
они есть.
мирно посапывал под деревом. Что касается остальных, некоторым из них
полагалось сейчас спать, чтобы не сморило, когда наступит время дежурства.
Вместо этого они жадно ловили каждое слово Джориана.
льва-одиночку...
как из рога изобилия: одни он передавал по памяти, другие сочинял прямо на
ходу. Рассказывая тихим невыразительным голосом, Джориан беззастенчиво
растягивал сказки, уснащал их кучей ненужных подробностей и старался нагнать
побольше скуки. В результате к полуночи весь конвой спал мертвым сном. Посты
не были выставлены, потому что Глом задремал прежде, чем собрался этим
заняться. Над поляной разносился мирный храп Гендингов. Джориан встал. Он
сунул руку за пояс и нащупал единственную вещь - не считая одежды, которую у
него не отняли, - набор отмычек. Увидев его оружие и пояс с деньгами,
Гендинги пришли в такой восторг, что не потрудились как следует обыскать.
Как только в руках у Джориана очутилась одна из гнутых проволочек, отомкнуть
наручники стало делом одной минуты.
меч в ножнах, который лежал в траве подле одного из охранников. Меч
предназначался для конного боя: он был прямой, двуручный, очень длинный -
длинней Рандира - и имел плоскую крестообразную рукоятку. Конечно, этот меч
не шел ни в какое сравнение с тем, что Джориан позаимствовал когда-то у
Ритоса-кузнеца, но выбирать не приходилось.
знал, кочевники захватили с собой значительную сумму, предназначенную на
подкуп чиновников Солимбрии и Ира, дабы те не чинили препятствий, когда
Джориана повезут по их территории. Однако все кошельки были надежно
привязаны к поясам кочевников, и пытаться их стянуть значило идти на
заведомый риск: кто-нибудь из Гендингов мог проснуться.
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Свержин Владимир
Василенко Иван
Суворов Виктор