Чтение 121–й страницы книги ~Великая охота~

на пол футляр с арфой и положил руку девушке на плечо, собираясь
разбудить ее и обрадовать своим решением.

Она безвольно перекатилась на спину, уставившись на Тома широко
раскрытыми остекленевшими глазами над зияющей раной на горле. Скрытая до
того ее телом сторона кровати была мокрой и темной.

Внутри у Тома все перевернулось; если бы горло не перехватило так,
что он и вздохнуть не мог, то его бы стошнило, или бы он закричал, или
же и то и другое сразу.

Предупреждением ему послужил лишь скрип дверец гардероба. Он
развернулся, кинжалы скользнули в ладони и вылетели из рук, и все -
единым движением. Первый клинок вонзился точно в горло лысому толстяку,
сжимавшему в кулаке большой кинжал; головорез повалился навзничь,
попытался вскрикнуть, но лишь кровь запузырилась вокруг пальцев,
обхвативших горло.

Правда, поврежденное колено подвело, и поворот на больной ноге сбил
Тому прицел второго клинка; нож ударил в правое плечо весьма
мускулистого детины со шрамами на лице, который выбирался из другого
шкафа. Нож здоровяка выпал из руки, неожиданно отказавшейся его
слушаться, и убийца затопал к двери.

Едва он успел сделать второй шаг, как Том выхватил еще один кинжал и
полоснул громилу под коленом. Головорез заорал и споткнулся. Том сгреб в
горсть сальные волосы громилы и впечатал физиономию со шрамами в стену
возле двери. Здоровяк опять вскрикнул, когда рукоять кинжала, торчащая у
него из плеча, ударилась о дверь.

Теперь Том держал свой кинжал в дюйме от темного глаза незнакомца.
Шрамы придавали здоровяку устрашающий и жестокий вид, но он не мигая
смотрел на острие клинка и не шевелился. Толстяк, наполовину
вывалившийся из гардероба, дернулся, брыкнул напоследок и затих.

- Прежде чем я тебя убью, - сказал Том, - расскажи мне все. Почему?

Голос его был тихим, оцепенелым; внутри он тоже весь оцепенел.

- Великая Игра, - быстро произнес шрамолицый. Выговор у него, как и
одежда, был как у человека с улицы Слободы, но одежка на убийце была
слишком хорошей, совсем необмятой, непоношенной; явно у него водилось
куда больше монет, чем у любого слободского, - Ничего против тебя лично,
понимаешь? Это просто Игра.

- Игра? Я не влезал в Даэсс Дей'мар! Кому это захотелось убивать меня
в Великой Игре? - Громила заколебался. Том придвинул кинжал ближе. Если
молодчик мигнет, то ресницами заденет кончик клинка. - Кто?

- Бартанес, - последовал хриплый ответ. - Лорд Бартанес. Мы не стали
бы тебя убивать. Бартанес хочет кое-что узнать. Мы просто хотели узнать,
что тебе известно. Для тебя дело могло обернуться золотом. Хорошая
такая, полновесная золотая крона за то, что тебе известно, Может, и две.

- Врешь! Я был прошлой ночью в поместье Бартанеса, стоял так близко к
нему, как к тебе сейчас. Если бы ему от меня было что-то нужно, я бы
живым оттуда не ушел.

- Говорю тебе, мы искали тебя или кого-нибудь, кто знает об этом
андорском лорде, и не один день искали. До прошлой ночи я и имени твоего
не слышал, только вчера услыхал, там, внизу. Лорд Бартанес щедр. Может,
будет и пять золотых крон.

Мужчина попытался отодвинуть лицо от кинжала в руке Тома, и
менестрель посильнее прижал его голову к стене.

- Что за андорский лорд? - Но сам-то знал. Помоги ему Свет, но он-то
знал.

- Ранд. Из Дома ал'Тор. Высокий. Молодой. Мастер клинка - по крайней
мере такой у него меч. Я знаю, он приходил к тебе, вы с ним виделись. С
ним и с огир, и у вас был разговор. Расскажи мне, что тебе известно. Я
мог бы и от себя прибавить крону-другую.

- Ты, дурень, - прошептал Том. Из-за этого погибла Дена? О-о, Свет,
она мертва! Ему хотелось заплакать. - Этот парень - пастух. - Пастух,
разодетый в пух и прах, а вокруг него Айз Седай, точно пчелы вокруг
медвяных роз? - Всего-навсего пастух. - Он крепче сжал в горсти волосы
шрамолицего.

- Погоди! Постой! Ты можешь получить больше пяти крон, а то и десяти.
Вероятней всего, сотню. Каждый Дом алчет узнать об этом Ранде ал'Торе.
Два или три раза ко мне подкатывались с расспросами. С тем, что известно
тебе, и с моим знанием тех, кто хочет о нем узнать, мы оба набьем полные
карманы. И еще есть одна женщина, леди. Расспрашивала о нем, видел я ее
не один раз. Если мы сумеем выяснить, кто она... ну и это заодно могли
бы продать.

- Во всем этом ты сделал одну большую ошибку, - сказал Том.

- Ошибку? - Левая рука здоровяка начала потихоньку скользить к поясу.
Никаких сомнений, там он прячет другой кинжал. Том не обратил на это
внимания.

- Тебе и пальцем не стоило трогать девушку. Рука убийцы рванулась к
поясу, потом он конвульсивно дернулся: нож Тома вошел по самую рукоять.

Том отшагнул, позволив ему отвалиться от двери, и постоял недолго,
потом устало нагнулся и выдернул свои клинки. Дверь с шумом
распахнулась, и менестрель, оскалившись, развернулся.

Зера отпрянула от него, прижав руку к горлу и глядя на Тома:

- Эта глупая Элла только сейчас мне сказала, - запинаясь, промолвила
она, - что двое людей Бартанеса спрашивали о тебе прошлым вечером, а из
того, что я услышала этим утром... Мне-то казалось, ты вроде говорил,
будто больше не играешь в Игру?

- Он нашли меня, - обессиленно сказал он. Зера отвела взгляд от его
лица и увидела тела двух мужчин. Торопливо она переступила порог и
захлопнула за собой дверь.

- Вот это худо. Том. Тебе нужно уходить из Кайриэна. - Ее взор упал
на кровать, и дыхание у нее оборвалось. - О нет! Нет! О Том, бедный ты
мой!

- Пока я не могу уйти, Зера. - Том помедлил, потом нежно набросил
одеяло на Дену, прикрыв ей лицо. - Сначала мне нужно убить одного
человека.

Хозяйка гостиницы вздрогнула и оторвала взгляд от кровати. В голосе
отчетливо слышалось придыхание:

- Если ты имеешь в виду Бартанеса, то ты опоздал. Об этом уже всяк
судачит. Он мертв. Этим утром слуги нашли его в опочивальне разорванным
на части. Узнать его они сумели только по голове, насаженной на крюк над
камином. - Она положила ладонь Тому на руку. - Том, тебе не скрыть того,
что прошлым вечером ты был там, не скрыть этого от того, кто захочет
узнать. Прибавь к сему этих двух, и в Кайриэне не найдется и одного, кто
поверит, что ты тут ни при чем.

В последних словах Зеры проскользнула легкая вопросительная нотка,
будто она тоже сомневалась.

- Наверное, это неважно, - вяло заметил Том. Он не мог отвести взора
от укрытой одеялом фигурки на кровати. - Скорей всего, я вернусь обратно
в Андор. В Кэймлин.

Зера сжала его плечо, развернула прочь от кровати:

- Вы, мужики, - вздохнула она, - вечно думаете либо сердцем, либо
мускулами, и никогда - головой. Для тебя Кэймлин ничем не лучше
Кайриэна. Там или тут ты либо мертвец, либо в тюрьме. По-твоему, она
хотела бы такого? Если хочешь уважить ее память, оставайся живым.

- Ты позаботишься о... - Выговорить он не сумел. Стареешь, подумал
Том. Чувствительным становишься. Он вытащил из кармана тяжелый кошель,
сунул Зере в руку и сжал ее ладони. - Этого должно хватить на... на все.
И пригодится, когда начнут обо мне расспрашивать.

- Я все сделаю, - мягко ответила ему Зера. - Тебе нужно идти. Том. Не
медли.

Он нехотя кивнул и медленно начал укладывать в пару седельных сум
немногие вещи. Пока менестрель занимался сборами, Зера впервые поближе
разглядела толстяка, отчасти разлегшегося в шкафу, и громко вздохнула.
Том вопросительно взглянул на нее; сколько он знал Зеру, при виде крови
она никогда не падала в обморок.

- Том, это не люди Бартанеса. По крайней мере не этот. - Она кивком
указала на толстяка. - Ни для кого в Кайриэне не тайна, что вот он
работает на Дом Райатин. На Галдриана.

- Галдриан, - отстраненно вымолвил Том. Во что же втянул меня
проклятый пастух? Во что втянули нас обоих Айз Седай? Но, значит, ее
убили люди Галдриана.

Должно быть, что-то из его мыслей отразилось и на лице Тома. Зера
резко сказала:

- Дене нужно, чтобы ты был жив, дурень ты этакий! Вздумаешь убить
короля - и ты мертвец, прежде чем окажешься от него в сотне шагов, если
повезет добраться так близко!

От городских стен накатил рев, будто орала половина Кайриэна. Сдвинув
брови, Том всмотрелся в окошко. За кромкой серых стен, высящихся над
крышами Слободы, в небо поднимался толстый столб дыма. Далеко за
стенами. Рядом с первой черной колонной несколько серых жгутов быстра
вырастали в Другую, и чуть подальше появилось еще больше дымовых
завитков. Прикинув расстояние. Том глубоко вздохнул:

- Пожалуй, тебе самой тоже лучше подумать о том, чтобы уйти. Похоже,
кто-то поджигает амбары с зерном.

- Я пережила в этом городе не один бунт. Давай, Том, пора уходить.

Бросив последний взгляд на укрытое тело Дены, менестрель подхватил
вещи, но, когда он сделал шаг к дверям, вновь заговорила Зера:

- В твоих глазах, Том Меррилин, опасный огонек. Представь себе, здесь
сидит Дена, живая и невредимая. Подумай, что бы она сказала. Отпустила
бы она тебя, чтобы ты дал себя убить без всякого толку?

- Я - всего-навсего старый менестрель, - отозвался он от двери. И
Ранд ал'Тор всего-навсего пастух, но мы оба делаем то, что должны. - Для
кого бы я мог быть опасен?