казаться, что, быть может, их ничто вообще не преследует. Он натянул
поводья и, подняв руку, попросил спутников остановиться. Когда они
подчинились, вопросительно глядя на него, Перрин прислушался. Слух у
него стал острее прежнего, но стука копыт он не слышал.
обнаружил их, небольшую стаю, расположившуюся на дневку в холмах выше
той деревни, которую только что покинули Перрин и его друзья. Несколько
мгновений удивления, столь сильного, что Перрин почти решил - оно его
собственное. Да, до этих волков доходили слухи, но по-настоящему они не
верили, что есть двуногие, которые могут говорить с их племенем. Он
взмок от пота за те мгновения, что представлялся волкам, - вопреки
своему нежеланию он передал образ Юного Быка и прибавил свой запах,
согласно обычаю, принятому у волков. Первые встречи и знакомства волки
обставляли немалыми формальностями, но в конце концов свою просьбу
Перрин передать сумел. Вообще-то волков не интересовали двуногие, не
способные говорить с ними, но все-таки они незаметно скользнули вниз
взглянуть на деревню, не обнаруженные слабыми глазами двуногих.
Люди в белых плащах окружают дома, скачут между домов, скачут вокруг
деревни, но деревню никто не покидал. Тем более в западном направлении.
Волки сказали, что на запад движутся - как они вынюхали - только сам
Юный Бык и двое других двуногих с тремя высокими твердоногими.
заметил, что Мэт с Хурином во все глаза смотрят на него.
Просто уверен.
Ингтару и пойти по Фейнову следу. До кинжала ближе не будет, если просто
стоять тут.
Хурин. - Без риска наскочить на Белоплащников. По-моему, вряд ли такой
сюрприз понравится Лорду Ингтару, да и Верин Седай тоже.
мы совсем недалеко от Фалме. Ничего хорошего не будет, если мы
ускользнем от Белоплащников и нарвемся на шончанский дозор.
делают в той деревне Белоплащники?
***
седле, смотрел Пристально на деревенскую улицу. Что-то было такое в том
широкоплечем мужчине, исчезнувшем с глаз мгновение назад, что-то такое
копошилось в памяти. Да, разумеется! Тот парень, который выдавал себя за
кузнеца. Как же он назвался?
метались туда-сюда, а солдаты в белых плащах сгоняли их к перегруженным
телегам, в одну кучу перед гостиницей. Плачущие дети цеплялись за
материнские юбки, но непокорства никто не выказывал. Потухшие глаза
глядели с лиц взрослых, безучастно ожидающих того, что с ними будет -
все равно что. Последнему обстоятельству Борнхальд был только
благодарен. Он не испытывал никакого желания наказывать в назидание
другим кого-нибудь из этих людей, да и времени зря терять не хотел.
гостиницу, пусть возьмут еды и воды сколько унесут, а после забейте все
двери, закройте и заколотите ставни. Дайте им понять, что я оставляю
людей для охраны, ясно?
выкрикивать приказания. Селян заново принялись загонять, теперь в
гостиницу с плоской крышей, другие Чада тем временем начали шарить по
домам в поисках гвоздей и молотков. Глядя в угрюмые лица, цепочкой
проходившие мимо, Борнхальд думал, что минет два или три дня, прежде чем
в селянах пробудится достаточно смелости, чтобы вырваться из гостиницы и
понять, что никакой охраны нет. Два или три дня - вот и все, что ему
нужно, но он не хотел рисковать, не хотел, чтобы, обнаружив его
присутствие, Шончан поднялись по тревоге.
легион в полном составе рассредоточен по Равнине Алмот, он провел более
чем тысячу Детей Света почти через весь Мыс Томан, не подняв, насколько
он знал, тревоги. Три стычки с шончанскими дозорами закончились быстро.
Шончан попривыкли встречаться с разгромленными толпами; Чада Света
оказались неприятным и неожиданным сюрпризом. Однако Шончан, как и орды
Темного, знали, как воевать, и Борнхальд не сдержал внутренней дрожи,
вспомнив ту схватку, что стоила ему более пятидесяти человек. Он
по-прежнему не был уверен, какая из двух утыканных стрелами женщин,
которых он рассматривал после боя, была Айз Седай.
взятой с одной из повозок; вода ледяным холодом ожгла горло.
произнес Борнхальд, - ты в нем участия принимать не будешь. Ты будешь
наблюдать за боем издали и о том, что случится, отвезешь сообщение моему
сыну.
да?
человек сделает так, как ему скажут, но было бы лучше подкрепить
поручение другой причиной, повесомее, чем просто сообщить Дэйну, как
умер его отец. Нельзя сказать, чтобы он не обладал сведениями, крайне
необходимыми в Амадоре. После той стычки с Айз Седай - одна из них была
ею или же обе? Тридцать шончанских солдат, хороших бойцов, и две женщины
стоили вдвое больших потерь! - после такой стычки Борнхальд больше не
надеялся живым уйти с Мыса Томан. На тот маловероятный случай, если об
этом не позаботятся Шончан. то, скорей всего, тогда позаботятся
Допросники.
Эамоном Валда у Тар Валона - и расскажешь ему обо всем, ты отправишься в
Амадор и доложишь Лорду Капитан-Командору. Лично Пейдрону Найолу, чадо
Байар. Ты расскажешь ему все, что мы узнали о Шончан; я передам тебе
письменное сообщение. Убедись, что он понял: более мы не можем считать,
будто тарвалонские ведьмы довольствуются тем, что манипулируют
событиями, оставаясь сами в стороне. Если они открыто сражаются за
Шончан, то мы наверняка столкнемся с ними повсюду. - Он помолчал.
Последнее было важнее всего. Под Куполом Истины должны знать, что,
несмотря на все их хваленые клятвы, Айз Седай участвуют в битве. При
мысли о мире, в котором Айз Седай применяют Силу в сражении, у него
тягостно становилось на душе. Борнхальд не был уверен, что станет
горевать, покидая такой мир. Но было еще одно послание, которое он хотел
передать в Амадор. - И еще, Байар... расскажи Пейдрону Найолу, как нас
использовали Вопрошающие.
вздохнул, видя выражение его лица. Байар не понял. Для него все равно:
от кого бы ни исходили приказы, от Лорда-Капитана или от Вопрошающих,
какими бы они ни были, он им подчинится.
сказал Борнхальд.
голову ему пришла одна мысль, и он нахмурился, глядя на гостиницу, где
его люди, громко стуча молотками, забивали гвозди в двери и ставни.
Двуречья.
наверняка человек, за которого, по-видимому, сражаются его волки, никем
иным быть не может. Нет никаких сомнений, ведь этот Перрин убил двоих из
Детей. - По-моему, я его видел, когда мы въехали сюда, но среди
пленников я не помню никого, кто обликом походил бы на кузнеца.
жаловался, что они бы ушли еще до нашего появления, но им пришлось самим
чинить колеса от телег. Вы полагаете, милорд Капитан, что то был мужчина
по имени Перрин?
нас Шончан.
Шончан застать меня врасплох, предупредит ли их Перрин из Двуречья или
кто-то другой. Чадо Байар, легиону - в седло!
Белов Вольф
Буркатовский Сергей
Куликов Роман
Березин Федор
Посняков Андрей