смотрит вдаль, вдаль.
Он меня тянет к себе! Саидин. Мужская половина Истинного Источника. Иногда
мне не удается удержать себя, я тянусь к нему сам. - Ранд будто схватил
нечто невидимое тут же, в пустом воздухе, и уставился на свой сжатый кулак.
- И порчу я ощущаю прежде, чем коснусь его. Пятно Темного, подобное тонкому
мерзкому налету, старающемуся спрятаться от Света. Меня наизнанку
выворачивает, но удержать себя я не в силах. Не могу! Только иногда я
дотягиваюсь и тогда словно воздух пытаюсь схватить. - Ладонь Ранда
взметнулась и раскрылась. Она была пуста. Ранд горько рассмеялся. - А что,
если такое случится, когда грянет Последняя Битва? Если я потянусь и ничего
не схвачу?..
делал?
буйством недр мирт и обломленные древесные ветви. Но разрушений представало
перед ним, как заметил Перрин, на удивление мало. Не видно ни проломов в
скалах, ни трещин-обрывов на земной поверхности. Древесная стена леса стояла
нерушимо.
лишь открыть кран пивной бочки, а вместо этого вырываешь его с корнем. Но
это... переполняет меня! Я должен направить его куда-нибудь, иначе он меня
выжжет, но все вокруг... Я вовсе этого не хотел, поверь!..
он больше так не играл? Он виноват в своем преступлении не более, чем
виновен в содеянном я.
что незачем работать за них и на них. - Ранд был точно глухой. - Пора
возвращаться в лагерь, - продолжал Перрин. - Скоро стемнеет, и не знаю, как
ты, а я проголодался.
мне надо побыть здесь одному. Совсем недолго.
Однако Ранд вновь начал говорить, и ему пришлось остановиться.
снов не остается следов. Он не лгал: воин умел держать свои сны под стражей.
услышал. - Может статься, они-то и говорят нам самое главное. И не
обманывают нас. - Он умолк.
задумчив. Решительно повернувшись к нему спиной, Перрин оставил друга
одного.
Глава 3
СОБЫТИЯ НА РАВНИНЕ АЛМОТ
бурление глубин опрокинуло одну из вершин. Перин решил не торопиться,
спускаясь по тропе, и пристально вгляделся в рожденную землетрясением
черноту. Гранитный свод оставался нерушим. Но в тот же миг снова, сильнее,
чем раньше, в затылок ему вонзился зуд. Нет, только не сейчас, спали меня
Свет! Нет! Зуденье ускользнуло.
покрытую странными закатными тенями. На юношу не отрываясь глядела Морейн,
словно ожидая его у порога своих хором. Перрин встал как вкопанный. Стройная
женщина, темноволосая и как раз ему по плечо. А главное, удивительно
миловидная. И как у всех Айз Седай, что время от времени обращались к Единой
Силе, возраст по ее облику определить было нельзя. Темные глаза Морейн
отливали мудростью уже не девичьей, но морщин на нежных щеках ее не было.
Странным казалось измятое и пропыленное платье женщины, шитое из
темно-голубого шелка, а из прически Морейн, обычно причудливо уложенной,
выбивались пряди волос. Лицо Айз Седай украшало пятно грязи.
знали о тайне Перрина, и ему совсем не по душе было понимающее выражение ее
лица, когда она глядела ему в глаза. В его желтые глаза. Когда-нибудь, быть
может, он бы спросил ее, собравшись с духом: а что уж такое важное вы
изволите знать обо мне, леди? Любая из Айз Седай должна знать куда больше
сельского юноши. Но не время сейчас для любопытства! А что, если час для
расспросов так и не грянет?
само случилось...
и вновь скрылась в своем дворце-скиту. Чуть громче захлопнув за собой дверь,
чем закрывала ее обычно.
солдаты. Про себя отметив, что уж завтра-то с самого утра, если не нынче же
вечером. Ранд снова поцапается с Айз Седай.
вырванных из земных глубин недавней напастью. Колея щебня, перемешанного с
рытой почвой, тянулась к берегу ручья, где теперь разлегся валунище,
скатившийся по краю холма. На другом берегу потока одна из хижин от
подземных толчков развалилась, и сейчас вокруг нее собрались шайнарцы,
пытаясь восстановить жилище. Среди них Перрин заприметил Лойала. Огир шутя
вздымал себе на плечо бревнышко, нести которое по силам было лишь четверым
шайнарцам. Уно ругался так, что рев его оглушал всех в долине.
котле. На щеке у нее алела ссадина, по воздуху плыл едва уловимый ароматец
подгорелого мяса.
котел. - И не кати на меня бочку, если еда не придется тебе по вкусу! Этой
выходкой Ранд выплеснул из моего котла добрую половину варева! И вообще, кто
дал ему право швырять нас всех из стороны в сторону, точно мы мешки из-под
риса? - Она тронула себя пониже талии и поморщилась от боли. - Пусть он
только попадется мне в руки! Так залеплю - век не забудет! - Мин взмахнула
деревянной поварешкой у Перрина перед носом, как будто уже тренируясь перед
главной битвой с Рандом.
Сначала-то все растерялись, как дети, когда нас разбросало кого куда. А
потом, когда узрели, что на нору Ранда воззрилась наша дорогая Морейн, сразу
ясно стало: его баловство, чье же еще! Если уж Дракону приспичило сбросить
нам прямо на голову вершину скалы, значит, у него есть достойные причины для
этого, ибо он не кто попало, а самый что ни на есть Дракон. Ему можно и
шкуры с них посдирать, и приказать им на собственных косточках лихо
отплясывать - они Дракону только в пояс поклонятся и заплачут от радости, а
не от боли. Да здравствует Дракон! - она хмыкнула и брякнула по котлу
ложкой.
случилось с Леей, если бы она погибла, Айз Седай не смогла бы вернуться в
дом горя так запросто. Помпезная хижина правительницы оставалась окутанной
чувством ожидания. Как ни крути, а такой беды не было!
дам тебе немного серебра, а Морейн поможет пересечь горный перевал вместе с
караваном купцов из Гэалдана. И опомниться не успеешь, как уже возвратишься
в Байрлорн!..
призадуматься, не хватил ли он через край.
что творится здесь, Мин!
отвечала Мин неторопливо. - Лишь достигла она девичьей поры, мать выдала ее
замуж за неизвестного, впервые встреченного мужчину. Живет еще в Иллиане
суровый обычай старины. Так вот, бедная старушка рассказывала, что первые
пять лет она на своего нежданного супруга ярилась, а следующие пять годков
все мечтала сделать его судьбу несчастливой, да так, чтобы ему и в голову не
пришло обвинять в горестях собственную жену. А в последние годы своей
семейной жизни она лишь твердила день за днем, что любит и любила всю жизнь
мужа своего без памяти.
смысл ее рассказа. Но голос ее стал мягче:
которого мы вечно ждем, а иной. Но почему нужно думать, что судьба ошиблась,
обидела нас, обманула? Пусть даже сам ты не выбрал бы столь мучительный путь
ни в нынешнем веке, ни через тысячу лет. "Десять лет любви стоят дороже, чем
долгие годы раскаяния!" - вот как сказала та женщина.
случае не должна оставаться здесь, если это против твоей воли!
очага, затем, к удивлению Перрина, поднялась на цыпочки лишь для того, чтобы
поцеловать воина в щеку.
понимаешь!
своем ли уме Ранд. Или лучше бы Мэта сюда. С девушками Перрин чувствовал
себя так, будто земля под ногами колеблется, а Ранд, видно, знает, как с
ними держаться. Да и Мэт в сем щекотливом деле дока. Дома, в Эмондовом Луге,
многие девицы потешались над Мэтом и уверяли, что никогда он не станет
Лукьяненко Сергей
Доценко Виктор
Ильин Андрей
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Контровский Владимир