Сразу трое Друзей Тьмы из дальних закоулков, словно из небытия! Не слишком
ли жадно бережешь ты свои секреты, Древоточец? Из рукава своего ты
вытаскиваешь, как менестрель, все новые сюрпризы!
мой Великий Повелитель, - без тревоги ответил Ордейт. - То, что не сгодится
тебе для твоих дел, ты назовешь пустозвонством, уж позволь мне не
пустозвонствовать, о Великий! А что касается Ранда ал'Тора, Дракона этого,
так он в Двуречье буквально корнями врос.
ему поклоном.
Лицо человека с клювом вместо носа оставалось бесстрастным - за исключением
вечной сардонической усмешки Ордейта, - руки же его конвульсивно теребили
пергамент.
портрет и расправил его со тщанием. - Было бы у меня побольше портретиков, я
бы дал тебе один из них, специально чтобы порвать. - Часть рисунка
размазалась, по груди юноши прошла складка сгиба, но лицо чудесным образом
осталось не тронутым нервными пальцами.
острой улыбки, снова поклонился Найолу. - Но я ненавижу Друзей Тьмы!
Двуречья.
только сойдут снега. Да, пожалуй, так.
***
заставляло воинов за милю обходить этого человека, хотя лишь немногие
предпочитали искать пристанища в чертогах Вопрошающих, если уж по чести
сказать. Слуги, спешившие исполнить срочные поручения своих господ,
старались схорониться от него за поворотом, а достойные мужи, чьи белые
одеяния были украшены золотыми бантами, то есть знаками их высоких чинов,
завидев лицо Карридина, сворачивали в боковые коридоры.
почувствовал обычного довольства. Не радовали его ни роскошные ковры из
Тарабона и Тира, кипящие сочными красками орнаментов: кровавыми, солнечными,
голубыми, - ни фигурные зеркала из Иллиана, ни стол посреди зала, длинный, с
тяжелой резьбой, оправленный золочеными листами аканта. Прежде Карридин
гордился уже тем, что мастер из Лугарда отдал трудам над узорной резьбой
целый год своей жизни. Но в ту минуту Инквизитор словно бы не видел своего
достояния.
Прибирается, видимо, в дальних комнатах. - Да спалит тебя Свет, Шарбон! Где
ты?
собственноручно, собственными проклятьями скрутить Шарбона в бараний рог. Но
ярость его угасла, свернувшись пружиной, когда навстречу ему потянулся,
блистая лукавой грациозностью удава, Мурддраал.
рыцаря, но отличался от людей не только ростом. Мурддраал ходил так, что ни
одеянья его, траурно мрачные, ни плащ не вторили его движениям, лишь
оттеняли бледность его кожи, прозрачной, как у червя. Глаз на лице его не
было. И безглазый взгляд Мурддраала пронзил Карридина ужасом, как вверг в
панику тысячи других воинов до него.
собственный страх, вернуть своему голосу утраченную звучность. - Что ты
здесь делаешь?
вывернула улыбка.
гадюке, проползающей сквозь палую листву. - Обожаю любоваться своими
слугами!
от гладкого куска бледности, от лица-теста, и отвернуться. Но стоило
показать Мурддраалу спину - и дрожь пронзила Карридина до самых костей. В
зеркале на стене он видел все с остротой стереоскопической. Все, кроме
фигуры Получеловека. Вместо Мурддраала в зеркале колебалось смутное пятно.
Но смотреть на это темно-бледное пятно было легче, чем встретить тот
безглазый взгляд. Голос Карридина звучал едва слышимо:
сердце Цитадели Света. Если бы он отважился хотя бы и неслышно произнести
уже приготовленные им слова, Карридин тотчас же попал бы под власть Руки
Света. Услышав губительный для Инквизитора шепот, Карридина мог поразить на
месте даже рядовой питомец Света. Карридин знал, что поблизости нет никого,
кроме Мурддраала и запропастившегося Шарбона. Да куда же он делся, этот раб
Шарбон? Проклятье! Хоть кого-нибудь чувствовать рядом с собой, чтобы не так
впивался в тебя безглазый взор Получеловека, - потом можно будет убрать
свидетеля, но сейчас так нужен хоть кто-нибудь! И все-таки у Карридина
хватило духу прошелестеть:
тобой заодно!
Карридина скрипнули. - Но мне угодно знать, отчего ты сейчас стоишь здесь, а
не на земле Равнины Алмот!
тебе найти человека, прозванного Ранд ал'Тор, и убить его. Вот что должно
быть твоей задачей! Это сейчас главное! Как ты смеешь не подчиняться?!
Мурддраала вонзался в спину инквизитору, точно острие ножа.
утратил контроль...
Карридину слух. Тонкими усиками из-под ногтей Получеловека выкручивались
стружки.
абсолютно иные клятвы, им-то ты и останешься верен!
сглатывал свой страх.
Повелитель Тьмы намерен как-то использовать Ранда ал'Тора. Почему я обязан
вдруг срочно убить его?
языке, прихвостень Света! А не хочешь висеть - не утруждай меня вопросами. И
не мечтай понять наш замысел. Твой удел - повиноваться! Служить мне - как
служит дрессированная шавка. Улавливаешь смысл? Так что ходи на задних
лапках и жди новых приказов, щенок!
потянулась к рукояти меча. Но клинка под плащом не было: он оставил его в
приемной, у дверей зала аудиенций, куда приказал ему явиться Пейдрон Найол.
задохнувшемся своем вопле, ибо рука Мурддраала сжала ему запястье мертвой
хваткой; кости у бедняги задребезжали, посылая вверх по руке волны смерти.
Но так и не вырвался у него вой; левой рукой Получеловек захлопнул ослушнику
рот. Сначала от пола оторвались пятки обезвреженного Карридина, затем и
пальцы его ног. Славный воин, схваченный Мурддраалом, болтался в воздухе,
как выдернутый клещами гвоздь; он мог лишь хрипеть и бурлить изнутри.
- Ты достанешь этого молодца, где бы он ни был, и прикончишь на месте! Да не
вздумай потом удрать от нас! Среди ваших чистеньких питомцев есть и такие,
что сразу же мне донесут, если ты свернешь с нашей дороги. Пусть этот урок
подбодрит тебя и добавит смелости. Но если в нынешнем месяце Ранд ал'Тор не
будет лишен возраста, я возьму в заложники кого-нибудь из твоей семейки:
доченьку твою, или там сына, сестру, дядьку. И ты не узнаешь, кого я
приказал насадить на острие, пока мой избранник не сдохнет, воя по-собачьи.
А в следующем месяце я проколю своей сталью еще одного из ваших. А там и
третьего, четвертого. Но если и после этого Ранд ал'Тор останется в живых, а
все твои родные уже будут заколоты, придется мне уже тебя самого залучить -
забрать прямо в Шайол Гул! - Мурддраал улыбался. - И тогда ты будешь умирать
годы, а не миг, человечек! Теперь ты все усвоил?
казалось, что его шея, изогнутая безликим чудовищем, вот-вот разорвется.
дальнюю стену и соскользнул на ковер почти без чувств. Он простерся ниц,
пытаясь вдохнуть воздух.
услышал ответа.
никого не было. Древняя пословица вспомнилась ему: "Полулюди на тенях
скачут, как на лошадях, а свернут они с пути - не ищите: не найти!.." И
вправду, никакая стена не была для Мурддраала непроходимой преградой. В
груди Карридина зарождался рев ярости. Осыпая проклятиями толчки боли,
идущие от запястья, рыцарь поднялся на ноги.
Ларссон Стиг
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Контровский Владимир
Ильин Андрей
Никитин Юрий