быть может, происходило из другого источника. Да, это было нечто иное. Что
же именно?
высокими скулами, как у Шириам, однако темноволосая и с внимательным
взглядом карих глаз, с палантином, шириной в ладонь, какой полагается носить
Хранительнице. Нет, все-таки она не Шириам. Однако, хотя Эгвейн никогда
прежде с ней не встречалась, девушка была уверена, что знает ее не хуже, чем
самое себя. С некоторой неуверенностью она припомнила имя сей женщины -
Белдейн.
прежде к Зеленой Айя. Хранительница всегда избирается из той же Айя, к какой
принадлежала Амерлин, которой она служит. Следовательно. если я Амерлин - но
каким образом? - то я была избрана из Зеленой Айя. Эта мысль потрясла
Эгвейн. Поразило девушку не то, что она принадлежала к Зеленым Айя, а сам
факт высокого избрания.
только жужжание.
как-то странно чувствовалось на языке; ощущение было такое, будто Эгвейн уже
многие годы произносила его. - Нам не нужно заставлять их ждать.
ожиданию пришел конец, чувствовала она беспредельное нежелание.
неуверенно, она, вероятно, чувствовала ту же неприязнь к каким-то
неизвестным, которая мучила Эгвейн, но по иной причине. Если только Эгвейн
не ошибалась, Белдейн, сохраняя внешнее спокойствие, на самом деле была в
полном ужасе.
Эгвейн.
прислоненный к косяку, символ ее власти - жезл с навершием, похожим на
ослепительно белый подснежник, - капля Белого Пламени Тар Валона.
Эгвейн, затем поспешно прошла вперед, так что вдвоем они составили
торжественную процессию из двух высокопоставленных особ: Хранительница
Летописей сопровождает великолепную Престол Амерлин.
сосредоточена на собственных переживаниях. Что со мной? Почему я ничего не
могу вспомнить? Отчего так много набирается того, что я помню... почти
помню, но вспоминаю неверно, не совсем правильно? Она тронула свой палантин,
украшенный семью полосами разных расцветок. Почему какой-то своей частью я
по-прежнему остаюсь послушницей?
полуслове.
могильный хлад затопил ее до мозга костей, выморозив весь страх. От нее
веяло чем-то... личным. Ей, однако, хотелось вскрикнуть, убежать,
схорониться. Чувствовала она себя так, будто за ней спешила погоня. Все
чепуха! Черные Айя уничтожены, они больше нам не страшны! Но и эта мысль
казалась ей какой-то странной. Часть ее сознания ведала о чем-то именуемом
Великим Очищением. Другая часть ее существа была уверена, что ничего
подобного никогда не происходило.
спутница. Эгвейн, чтобы поспеть за ней, прибавила шагу. Эта женщина до
кончиков ногтей пропитана страхом. К чему, Света ради, ведет она меня?
створок которых была украшена серебрящимся Пламенем Тар Валона.
Хранительница вытерла руки о подол своего платья так смущенно, будто они
внезапно покрылись потом, затем распахнула двери и повела Эгвейн вверх по
пандусу, выложенному таким же белым камнем с серебристыми прожилками, из
которого были возведены стены Тар Валона. Даже здесь, в сумраке камень
казался светящимся.
высоте шагов в тридцать сходился куполообразный потолок. По кругу зал
окаймляло возвышение, к которому вели ступени. Их не было только там, куда
на платформу выходили этот и еще два пандуса, разделявшие кольцо на три
равных сектора. В центре же зала блистало выложенное на полу Пламя Тар
Валона, окруженное расширяющимися цветными спиралями - цветами семи Айя.
Напротив того места, куда выходил пандус, стояло кресло с высокой спинкой,
тяжелое с виду, украшенное вырезанными на нем виноградными лозами, листья
которых были раскрашены цветами всех Айя.
Идет сюда, к нам.
кресел. Эгвейн насчитала двадцать одно кресло. Они стояли по три рядом, и
каждая из триад была выкрашена и обита тем цветом, каким светилась бахрома
шалей Айз Седай, вставших навстречу властительницам.
креслу. К Престолу Амерлин. Так оно и есть. Это Зал Башни и Восседающие от
каждой Айя. Я была здесь тысячу раз. Но она не могла вспомнить хотя бы
одного раза из этой тысячи. Но что делаю я в Зале Башни? О Свет, они заживо
сдерут с меня кожу, если поймут... Она не знала на самом деле, что такое
особенное о ней могут понять собравшиеся здесь сестры, однако молилась,
прося, чтобы этого не произошло.
доносились отовсюду. Почему же никто, кроме нее, не слышит их?
Троном Амерлин, - Эгвейн поняла: как поступить и что делать, она ни
малейшего представления не имеет. Когда она уселась поудобней, остальные Айз
Седай тоже сели в свои кресла - все, кроме Белдейн, которая стояла рядом с
Эгвейн, нервно стискивая пальцами жезл и с трудом переводя дыхание. Все,
казалось, ждали того, что скажет или сделает Эгвейн.
достаточно. Одна из Красных сестер поднялась со своего кресла. Потрясенная
Эгвейн узнала в ней Элайду. Она тут же поняла: Элайда являлась главной из
Восседающих от Красных и при этом - ее злейшим врагом. От взгляда, которым
Элайда пронизывала комнату, Эгвейн внутренне вся содрогнулась. Лицо Элайды
было твердым и холодным, и вдобавок светилось победным торжеством. Взгляд
женщины сулил Эгвейн такое будущее, думать о котором не хотелось.
пандусов - не с того, откуда вошла Эгвейн, - послышался шорох подошв о
камень. Появились люди. Целая дюжина Айз Седай окружала трех мужчин, двое из
которых были дорожными стражниками, на груди у каждого из них сияла белая
слеза Пламени Тар Валона. Оба тянули закованного в цепи третьего мужчину,
который то и дело спотыкался, ошеломленно глядя по сторонам.
цепи, был Ранд. Веки полуприкрыли его глаза, голова опущена, он будто спал
на ходу, двигаясь только туда, куда его тащили цепи.
Возрожденного. - В зале поднялся шум осуждения, но чувствовалось, что
присутствующих нисколько не удивляет происходящее, и они совсем бы не желали
слышать подобные слова. - Этот мужчина направлял Единую Силу! - Жужжание
голосов стало громче, сквозь неприязненный гул осуждения слышались
испуганные восклицания. - За подобный проступок существует единственное
наказание, известное и признаваемое любым государством, но объявляемое лишь
здесь, в Тар Валоне, в Зале Башни. Я призываю Престол Амерлин объявить
преступнику приговор: укрощение!
мне делать? Что же мне делать, о Свет?
подобного приговора существует уже три тысячи лет. Почему ты колеблешься,
Эгвейн ал'Вир?
спокойствие сверкал гнев. - Стыдись, Элайда! Уважай Престол Амерлин!
Относись с почтением к нашей матери!
как оно может быть обретено. Мы ждем, Эгвейн! Не проявляешь ли ты своей
слабости? Своей непригодности для такого поста? Не может ли случиться так,
что ты не вынесешь надлежащего приговора этому мужчине?
- Престол Амерлин, именно ей дана власть повелевать этими женщинами. Перед
глазами все плыло, но она старалась не обращать внимания на послушницу в
себе, кричащую, что она не имеет ко всему этому никакого отношения, что
где-то кто-то все перепутал самым кошмарным образом.
вновь попытавшийся заговорить. - Она обвинила и осудила себя собственными
своими словами! Взять ее!
своей юбкой Белдейн. Затем жезл Хранительницы ударил Эгвейн по голове.
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Андреев Николай
Каменистый Артем
Орловский Гай Юлий
Контровский Владимир