Чтение 85–й страницы книги ~Возрожденный дракон~

готова удрать!..

- Как только покончим с мытьем посуды, мы втроем сразу же отправляемся в
путь, - промолвила Найнив, - да нужно сматываться пошустрей, заберем только
свои пожитки из комнат...

Найнив пожелала вдруг разделить с подругами возгоревшееся в их очах
нетерпение. Да ниспошлет Свет, чтобы мы не угодили в ловушку, высвободиться
из коей не сумеем! Да ниспошлет Свет, чтобы такого не случилось!

Глава 30
ПЕРВЫЙ БРОСОК

И вот Найнив, а с ней и все остальные покинули его жилище, и до конца дня
Мэт был в одиночестве, совершив, правда, одну короткую вылазку. Он строил
планы. Он обедал. Мэт слопал все, что принесли ему служанки, и заявил, что
по-прежнему голоден. Сердобольные подавальщицы были более чем счастливы
услужить ему. На стол явились хлеб и сыр, и гора заказанных им фруктов, и
Мэт без устали прятал сморщившиеся от хранения в погребе яблоки и груши, а
заодно и ломти сыра и буханки хлеба в платяной шкаф, оставляя подносчицам
провизии опустошенные подносы.

В середине дня Мэт не без труда перенес явившуюся к нему с визитом Айз
Седай, которую, как, ему удалось вспомнить, именовали Анайей. Возложив руки
на голову Мэта, она изволила пропустить сквозь его тело волны ледяного
озноба. Юноша решил, что это из-за Единой Силы, а иначе чего ради Айз Седай
станет попусту к нему прикасаться. Невозмутимая и гладколицая, как все Айз
Седай, Анайя оказалась в общем-то обыкновенной женщиной.

- Сегодня ты выглядишь намного лучше, - отметила она, чаруя его улыбкой.
Ее улыбка заставила Мэта вспомнить, как улыбалась мама. - И аппетит у тебя
как у голодного волка, вот уж не ожидала! Мне сообщили, ты как будто намерен
подчистую объесть кладовые. Уж поверь, мы позаботимся, чтобы тебя кормили
как следует. Не волнуйся, голодать мы тебе не позволим, ни обеда, ни ужина
не пропустишь.

Мэт улыбнулся, как приучил себя улыбаться матери, желая внушить ей
доверие:

- Не сомневаюсь в вашей заботе! Но я и в самом деле чувствую себя более
здоровым. Знаете, о чем я сейчас мечтаю? Отправиться после полудня в город,
поглазеть по сторонам ради удовольствия. Вы не против? Может, зайду вечерком
в гостиницу. Ничто так не поднимает настроение, как добрая беседа за
кружечкой пива.

Он тотчас заметил, что губы Айз Седай без труда растянули вдвое шире свою
ободряющую улыбку.

- Запирать тебя в комнате никто не собирается, Мэт, - пообещала Анайя. -
Но не пытайся выйти из города. Твое излишнее свободолюбие ужасно огорчит
стражников, и сюда тебе придется возвращаться с эскортом.

- Нет, у меня не было таких планов, Айз Седай. Престол Амерлин
предупредила меня - попытаюсь уйти, так просто умру от голода через пару
деньков...

Анайя кивнула, но Мэт понимал: ни единому его слову она не верит.

- Разумеется, так и будет! - сказала Айз Седай и отвернулась от Мэта.
Взгляд ее упал на шест в углу, который юноша принес с тренировочного плаца.
- Задумал защищаться, Мэт? Но у нас ты в такой же безопасности, какую мог бы
найти в любом другом месте. Только охраняем мы тебя получше.

- Уж это мне известно, Айз Седай, очень хорошо известно!

Анайя ушла. А Мэт хмуро глядел на дверь: удалось ли ему хоть в чем-то
убедить Айз Седай?

Уже наступил вечер, когда Мэт вышел из своей комнаты. В надежде больше
никогда туда не возвращаться. Небо окрашивалось пурпуром, а на западе
солнце, склоняясь к закату, расцвечивало облака всеми оттенками красного.
Мэт повесил на плечо найденную во время одной из прежних вылазок большую
кожаную суму, битком набитую хлебом, сыром и фруктами, которые успел
припасти, и накинул плащ. Глянул в зеркало и понял: скрыть то, что он хотел,
не получится. Взяв со своей кровати одеяло, он связал остальную одежду в
узелок и вскинул его на плечо. Шест сойдет за дорожный посох. Никаких своих
вещей Мэт в комнате не оставил. Мелкие вещи разместились и карманах куртки,
а самое важное он уложил в поясной кошель. В нем хранились грамота Престол
Амерлин, письмо Илэйн и его стаканчики с игральными костями.

Выбираясь из лабиринтов Башни, он заметил нескольких Айз Седай, а
некоторые из них и его заприметили, но только повели бровью или глянули
вслед, заговорить с ним никто не заговорил. Одной из увидевших его Айз Седай
была Анайя. Она лукаво улыбнулась ему, удрученно покачивая головой. В ответ
Мэт пожал плечами и слабо улыбнулся, напустив на себя самый виноватый вид,
какой только сумел, и она прошла мимо него молча, продолжая качать головой.
Стражники, стоявшие на посту у ворот Башни, молча проводили Мэта скучающими
взглядами.

Но лишь в ту минуту, когда он пересек широкую площадь и ступил на
брусчатку городской улицы, в груди Мэта стало наконец вздохами подниматься
чувство радости. Да, радости и торжества. Если не можешь скрыть свои
намерения от врагов, поступай так, чтобы тебя считали дураком. Тогда они
будут стоять вокруг и ждать, когда же ты наконец, брякнешься в грязь и
расквасишь себе физиономию... Видевшие меня Айз Седай сейчас ждут, что
обратно меня приволокут стражники. Но я не возвращусь и к завтрашнему утру,
вот тогда они и бросятся на поиски. Поначалу искать будут не особенно
ревностно, думая, будто я схоронился в городе, залег в какую-то нору. До них
не скоро дойдет то, что я улизнул из города, кролик к тому дню успеет
сплавиться далеко-далеко вниз по реке...

С ощущением светлой легкости на сердце, которой он, как ему казалось, не
испытывал несколько лет, Мэт зашагал к гавани, откуда суда отплывали в
сторону Тира и городков по берегам реки Эринин. Мэт бодренько напевал
песенку "Мы снова за границей". Но плыть так далеко, до Тира, ему,
разумеется, не надо. Арингилл, город, где Мэт собирался сойти на берег,
чтобы продолжить путь до Кэймлина, стоял в среднем течении реки.

Я доставлю ваше проклятое письмецо куда надо. И вообще, как она смеет так
думать! Считать, будто я, сказав, что довезу письмо, не исполню обещанного!
Я доставлю это проклятое письмо - даже ценой своей жизни!

Сумерки уже опускались на Тар Валон, но света было еще довольно, чтобы
украсить волшебными бликами фантастические городские строения и необычные
силуэты башен, соединенных мостами на высоте в сотню шагов. Люди все еще
разгуливали по улицам, и одежды горожан были столь разнообразны, что Мэту
почудилось, будто в Тар Валоне собрались представители всех государств мира.
Фонарщики со своими подручными поднимались по лестницам к верхушкам фонарных
столбов, и над центральными улицами города восходил свет фонарей. Но в той
части Тар Валона, куда направлялся Мэт, светились лишь окна домов.
Великолепные дворцы и величественные башни города возвели огир, новые же
улицы и переулки выросли благодаря человеческому труду. Правда, слово новые
иной раз относилось к зданию двухтысячелетнего возраста. На окраинах, ближе
к Южной Гавани, строители-люди пытались если не повторить фантастическое
искусство огир, то хотя бы подражать легендарным зодчим. Здесь фасады таверн
и прочих злачных мест, где кутили моряки, были украшены такой же изящной
резьбой по камню, как особняки и дворцы. В нишах и на куполах зданий сияли
мраморные статуи, карнизы там и тут сплошь покрывали гипсовые узоры, а
вырубленные из мягкого минерала фризы затейливо украшали витрины портовых
лавок и купеческие палаты. Мосты и в новых кварталах арками изгибались над
мостовой, но здешние улицы оказались вымощены булыжником, а не базальтовыми
плитами, да и многие мосты были сработаны из дерева, не из камня, и
вздымались обыкновенно не выше второго этажа ближних домов, а выше
четвертого не взлетали никогда.

Но и на более темных новых улицах жизнь бурлила так же неуемно, как в
центре Тар Валона. Все таверны и уютные зальчики гостиниц так и кишели
сошедшими с судов торговцами, спорившими с будущими покупателями
первоклассных товаров о наличности и процентах; в беседы вмешивались
путешественники, приплывшие по реке Эринин, рыбаки и грузчики, а также
одержимые жаждой денег типы, готовые добывать золото и правой рукой, и
левой. Музыкальные инструменты: биттерны, способные возопить жалобней, чем
выпь, и флейты, и аристократки-арфы, и даже послушные молоточкам цимбалы -
переполняли улицы громокипящей музыкой радости. В первой таверне, куда зашел
Мэт, вовсю шла игра. Три кучки мужчин, расположившихся на корточках у стены
общего зала, громкими возгласами встречали каждый бросок, каждый кувырок
костей, приносящие кому-то из них выигрыш, и смеялись над чужими неудачами.

Вообще-то говоря, Мэт намеревался поиграть только с часок, а потом
отправиться на поиски подходящего судна. Юноша решил немного пометать кости,
чтобы пополнить свой кошелек несколькими монетами, но сразу сорвал куш. Мэт
всегда чаще выигрывал, чем проигрывал, в играх между ним и Хурином, да и в
Шайнаре случалось так, что шесть или восемь бросков кряду приносили ему
выигрыши. Но в нынешний вечер каждый его бросок вел к удаче. Каждый!

Заметив, как прицельно следят за ним соперники, Мэт порадовался, что
весьма кстати оставил в кошеле собственные игральные кости. Однако те же
острые, озлобленные взгляды побудили удачливого игрока удалиться из таверны
от греха подальше. Мэт обнаружил с удивлением: в кошельке у него побрякивало
уже три десятка серебряных марок, у каждого из партнеров он выиграл столько,
что никто из них больше не желал его видеть.

Кроме одного - смуглолицего матроса с шапкой курчавых жестких волос. Он
оказался из Морского Народа, как услышал Мэт, сразу удивившийся этому факту,
- что делает человек из Ата'ан Миэйр в такой дали от моря? Однако моряк
последовал за выходившим из гостиницы Мэтом и дальше, по темной улице,
настойчиво прося дать ему возможность отыграться. Мэт собирался двинуть
прямиком к пристани, ведь тридцать серебряных марок составляли вполне
приличную сумму, но смуглолицый продолжал канючить, а у разбогатевшего
любителя свободы оставалось еще с полчасика свободного времени, поэтому Мэт
уступил и вошел вместе с парнем в первую подвернувшуюся по пути таверну.

И снова Мэт выигрывал, причем все происходило как-то само собой, будто во
сне. Юношу словно лихорадка охватила. Мэт переходил из таверны в общий зал