типа заглядывали за угол, явно подкарауливая кого-то у перекрестка. И снова
юноша услышал мягко крадущиеся позади медленные шаги, едва различимое
поскрипывание подметок по булыжнику.
фасадом особняка. А что ему оставалось делать? Нервно перехватывая посох,
Мэт замер в ожидании.
ступать потише. За ним шел второй. У каждого из крутой парочки поблескивал в
руке нож.
если пройдут, не заметив, еще несколько шагов своей кошачьей походкой, он
сумеет первым нанести им ошеломляющий удар. Вот только б еще живот перестал
урчать! Ножи убийц были короче мечей для обучения бою, однако стальные, не
из дерева!
выпрямился, крикнув:
выговором ответ. - И не по мне как-то тут! Этой ночью здесь какие-то
странные твари шастают!
и рысцой устремились обратно - туда, откуда пришли.
видно, не только в кости! Разбойники скрылись с узкой улочки, ушли в
переулок. На перекрестке Мэт больше никого не видел, но знал, что убийцы
по-прежнему где-то там, у следующей улицы. А позади, с другой стороны, рыщут
еще одни головорезы.
была вроде как плоская. Белокаменный фриз, вырезанный в виде громадных
виноградных лоз, соединял два соседних здания.
толчком закинул свое оружие на крышу. Посох сухо клацнул по черепице. Не
думая о том, слышат ли его обитатели жилища, Мэт взобрался по резному
фасаду, что было нетрудно - широкие виноградные листья позволяли подняться
как по надежной лестнице, даже в сапогах. Через секунду шест уже вновь был у
него в руках, и Мэт побежал по крыше, не разбирая дороги и полагаясь на свою
удачу.
Дальше черепичные крыши с пологими скатами вели Мэта все вперед и вперед и
пока на одном уровне; на этой высоте уже прогуливался ветер, приглаживая
своим холодком волосы юноши и не давая ему забыть о возможной погоне. Да
успокойся ты, дурень! Они уже кварталах в трех от тебя, высматривают кого-то
другого с толстым кошельком, чтоб им в жизни удачи не видать как своих
ушей...
вдруг мысль спуститься с крыш на мостовую. Он осторожно подвинулся к самому
краю крыши и глянул вниз. Футах в сорока внизу тянулась пустая улица. Слева
Мэт приметил неподалеку три таверны и гостиницу, из их окон лились на
булыжную мостовую свет и музыка. А справа виднелся каменный мост,
проложенный от верхнего этажа здания, на крыше которого стоял Мэт, к дому,
возвышавшемуся на противоположной стороне улицы.
тронутый огнями таверн, на страшной высоте изгибаясь над булыжником, однако
Мэт сбросил вниз свой шест и, не вдаваясь в раздумья, заставил себя
последовать за ним. Глухо стукнули по мосту сапоги, и Мэт покатился по камню
- еще пацаном он наловчился прыгать с деревьев. Так Мэт и докатился до
ограды моста, оказавшейся ему по пояс.
попенял он себе, поднимаясь на ноги и подхватывая боевой посох.
манило. Мэт не рассчитывал, что хозяевам темного оконца придет в голову от
души приветствовать незнакомца, заявившегося к ним среди ночи. Украшавшую
здание богатую резьбу по камню Мэт разглядеть сумел, - тьма ночи скрывала
своим пологом все и вся, даже если на фасаде и была хоть какая-то зацепка
для пальцев. Ну вот, знают меня там или не знают, а в дом я вломлюсь!
полуночника. В руке у незнакомца был кинжал.
руку. Но едва он сжал запястье врага, его собственный посох будто подставил
ему подножку, и Мэт повалился спиной на перила и свесился вниз, потянув за
собой налетчика. С трудом удерживая напрягшейся спиной равновесие, Мэт видел
перед своим лицом оскаленную пасть злыдня и вполне отчетливо представлял
себе долгое падение с высокого моста, как ясно видел лунный отблеск на
лезвии, нацеленном ему в горло. Пальцы его, сжимавшие запястье убийцы, уже
слабели, а другую руку прижало стиснутым меж борющимися телами шестом. С
того момента, когда перед ним явился кровопийца с ножом, прошло всего
несколько секунд, и столько же, пожалуй, оставалось до смерти удачливого
игрока от ножа незнакомца, всаженного беглецу в горло.
как раз мгновение и нужно было, и вот оно, вот! Рывком вскинув ноги, Мэт
перебросил себя и своего противника в пустоту.
ушах, приглаживал и развевал его волосы. Мэт слышал, как его противник то ли
орал, то ли пытался заорать во всю мочь. Вышибив из легких весь воздух,
нежданный удар бросил в глаза Мэту пригоршню серебряно-черных пятен. Они,
точно живые, заплясали у него перед носом.
не на камнях, а на теле атаковавшего его убийцы, словно на подушке.
на все лады кляня кровоподтек, оставленный поперек ребер его верным боевым
посохом.
брякнувшись о булыжную мостовую с тридцатифутовой высоты, да еще когда
прихлопнут сверху живым весом. Но Мэт увидел то, чего никак не ожидал:
кинжал неудачливого летуна по самую рукоять вонзился в сердце кровожадного.
Убить его хотел какой-то совершенно невзрачный тип. Человека со столь
тусклой, заурядной внешностью в толпе и не заметишь.
грабителя в узком кривоколенном переулке. Переползание с крыши на крышу.
Нападение оскалившегося убийцы. Падение с моста, наконец! Мэт поднял голову,
прикидывая высоту моста, и его пробила холодная дрожь. Похоже, я совсем
спятил. Маленькое приключеньице - это одно дело, но на этакое и Рогош
Орлиный Глаз не стал бы напрашиваться!
кинжала, он будто смиренно ждет, когда же наконец кто-нибудь пройдет мимо
сей милой парочки добрых друзей, увидит мертвеца, бросится прочь, вопя с
перепугу на весь город и призывая стражников с Пламенем Тар Валона на груди.
Спасти Мэта от стражников могла бы бумага, подписанная Амерлин, но это не
факт. Если Амерлин обо всем узнает, дело, скорей всего, кончится тем, что
Мэта вернут в Белую Башню, причем без охранной грамоты, и впредь ему
наверняка и шагу ступить не дадут за порог Башни.
на первом же судне, покидающем Тар Валон, пусть даже на старом прогнившем
корыте, набитом протухшей рыбой, но его колени еще слишком сильно дрожали
после всего случившегося, так что шел он с большим трудом. И сейчас Мэту
мучительно хотелось хоть на минутку присесть. Всего на одну минутку, чтобы
перестали дрожать колени, а потом он и отправится к пристани.
зале, в обстановке всеобщего дружелюбия, любой путник мог как следует
отдохнуть, не опасаясь, что к нему подкрадется убийца. Из окон лилось
достаточно света, и Мэт сумел разглядеть вывеску. Красавица с заплетенными в
косы волосами держала в руках то, что было, как догадался Мэт, оливковой
ветвью. Мэт прочитал вывеску: "Женщина из Танчико".
Глава 31
"ЖЕНЩИНА ИЗ ТАНЧИКО"
четверть всех столиков. Несколько служанок в белых фартуках разносили кружки
с пивом и вином. Приглушенный шепот разговоров струился под бренчание арфы.
Судя по хорошо сшитой одежде и тонкой шерсти кафтанов, здесь коротали вечер
офицеры с судов и младшие купцы из торговых домов помельче. Об их небольшом
достатке говорило отсутствие серебряных галунов и вышивки, которой щеголяли
купцы побогаче. И впервые не слышалось клацанья и стука игральных костей.
Лишь одна пара склонилась над доской для игры в камни. В просторных каминах,
вделанных в торцевые стены, сверкало пламя, но даже без огня и вьющихся
кое-где над трубками и головами гостей дымков вошедшего сразу охватывало
теплое чувство.
себе, стоял арфист. Его инструмент, отделанный золотом и серебром, не вызвал
бы нареканий и во дворце. Мэт знал этого человека. Когда-то он спас Мэту
жизнь.
кроме того, он заметно прихрамывал. Даже в жарко натопленном зале он не снял
своего плаща, пестрящего многоцветными заплатами. Ему всегда хотелось, чтобы
все знали, что он менестрель. Белоснежные длинные усы и кустистые брови,
густые волосы, такие же белые, как помнил Мэт, но в голубых глазах
декламирующего менестреля он увидел затаенную боль и скорбь. Этот взгляд был
Ибсен Генрик
Акунин Борис
Никитин Юрий
Браун Дэн
Посняков Андрей
Мурич Виктор