Чтение 45–й страницы книги ~Предназначение~

попросит стать регистратором на сборе.

- Мой сеньор Ннанджи, - тихо сказал Тиваникси, - сколько сутр шестого
ранга ты знаешь? Проклятье! Ннанджи возмущенно вспыхнул:

- Я уже на тысяча восемьдесят второй. А нужно тысячу сто четырнадцать.

Оба они с Тиваникси принялись считать на пальцах.

- Тридцать две, - мрачно сказал Уолли. Если уж Тиваникси пришлось иметь
сеньора низшего ранга, как получилось по этой четвертой клятве, то, конечно,
он предпочел бы хотя бы шестой, а не пятый.

- Он мог побить Форарфи на третий день! - резко сказала Тана.

- Но это случилось бы только н а третий день, - не менее резко ответил
Уолли, - он очень хорош против изученных противников, но незнакомые Шестые -
это совсем другое дело.

- А ты как думаешь? - повернулся Ннанджи к Тиваникси.

Тиваникси получил свой шанс.

- Я думаю, что ты был достаточно хорош, еще когда мы встретились
впервые, мой сеньор. Ты сразил тех двух Пятых мгновенно, я не выбирал тебе
противников полегче. Досточтимый Форарфи - замечательный Шестой, как говорит
Фиендори...

Он запнулся. И оба они посмотрели на Уолли.

- Я не согласен! - тяжело сказал он. - Он хороший Пятый, но ему еще
далеко до Шестого.

Вопрос был исчерпан. Ннанджи продолжал чавкать. Все вокруг покончили с
основной едой. По кругу пустили яблочный пирог. Кают-компания наполнилась
его ароматами.

- В конце концов, - тихо сказал, ни к кому не обращаясь, Тиваникси, -
он же не пытается сразу стать Седьмым.

- Да? - спросил Уолли.

Уж не думают ли они, что он передерживает Ннанджи?

- Это было бы невозможно, мой сеньор. Все Седьмые в городе считаются
его вассалами и не могут экзаменовать его - все, за исключением Лорда
Боарийи, но я сомневаюсь, что кто-нибудь решит к нему обратиться! Мастеру
Ннанджи нет никакой возможности стать Седьмым, пока сбор не кончится.

- Я не подумал об этом! - сказал Уолли, удивляясь, почему эта мысль
пришлась ему по вкусу. Ннанджи тоскливо посмотрел на него. - Ладно! Завтра,
на заре, давайте проведем экзамен.

Ннанджи обнял Тану и теперь стоял улыбаясь, как маньяк.

- Завтра? - охнул Тиваникси. - Тридцать две сутры?

Уолли улыбнулся самым любезным образом:

- Ннанджи способен вспомнить, во что была одета его матушка в тот день,
когда он родился. Я потеряю с ним всего лишь час сна, вот и все.

- И все же жаль... - заметил Ннанджи, - я собирался попросить Лорда
Чинараму.

Воины рассмеялись и объяснили причину смеха морякам.

- Кстати, как ты обходишься с такими? - полюбопытствовал Уолли, вдруг
заинтересовавшись. - Ведь тебе пришлось выбирать среди этой тысячи людей.
Богиня присылала их на кораблях, где мог оказаться кто угодно.

Тиваникси кивнул:

- Это легко было распознать. Кому-то мы давали поручение, которое бы
заняло их целиком, не оставляя времени ни на что другое. А кого-то просто
отправляли домой.

- А как насчет вызовов? - спросил Ннанджи, пуская по кругу меньший
кусок пирога и оставляя себе больший. Как он умудряется оставаться таким
худым?

- Продвижения обычно не делаются через вызов.

- Но могут, - возразил Ннанджи, - я сам так делал.

Кастелян кивнул:

- Правда. Вызов будет принят и от смелого Шестого. Но вызов Лорду
Чинараме Седьмые расценят как некоторое бессилие.

- Ну, тогда завтра, - сказал Уолли, когда до него дошло то, что он
должен был считать своим куском пирога, - ты не мог бы пригласить парочку
Шестых? По-настоящему ужасных, сильных, как быки, быстрых, как ураган, и
яростных, как медведица, защищающая медвежонка.

- Я знаю двоих, - сказал Тиваникси, - рубаки! Мы зовем их Костолом и
Яйца. Моряки загоготали.

- Эй! - воскликнул Ннанджи. - Ты ведь тоже мой вассал. Ты собираешься
позвать пару немощных стариков?

- Вижу, что подбор окажется проблемой, - посмотрел на него Тиваникси. -
Я подумаю. - Он был откровенно доволен.

- Мало чести в легкой победе! - воскликнул Уолли. - Нам не нужно, чтобы
сбор думал, что Ннанджи ходит в любимчиках. Выбери хороших!

Если боги хотят, чтобы Ннанджи сделался Шестым, они дадут ему победить.
Провал же не слишком ему повредит. Он не сможет претендовать на продвижение
в течение года, может, это несколько охладит его пыл.

Кастелян вспыхнул и сказал, что, конечно, он того же мнения. Он найдет
достойных Шестых. Тана и Ннанджи посмотрели друг на друга.

С едой было покончено. Спустилась ночь. Голова Уолли раскалывалась от
планов на завтра. Все остальные расслабились и пришли в хорошее настроение,
поздравляя Лину с удавшимся ужином. Даже Ротанкси позволил себе шутку по
поводу тюремной пиши в Касре. Женщины принялись просить Ннанджи спеть еще
что-нибудь из баллад Доа, кое-что он уже пел им раньше. Он сказал, что,
может быть, позднее, а сейчас хочет покончить с этим пирогом, если никто
больше...

- Около восьми! - сказал Ротанкси. Уолли снова включился в беседу.
Разговор о балладах навел на мысль о седьмом мече.

- Прошу прощения, милорд?

- Я сказал, что твоему мечу около восьми сотен лет. Лорд Шонсу, даже
если предположить, что Чиоксин сделал его в последний год жизни.

Теперь Уолли слушал внимательно.

- Как так?

- Он умер семьсот семьдесят лет назад! - Колдун явно был горд своими
выдающимися знаниями.

Ннанджи недоверчиво скривился. Уолли же задумался. Шпионская сеть
колдунов удивительно эффективна. Этот меч был новостью только в первый день
его появления в ложе. Ротанкси получил о нем сообщение. Но с уверенностью
можно сказать, что подробные сведения хранились только в самом Вуле. Никаких
намеков на книгопечатание у колдунов не было, значит, книги были рукописными
и копирование их - довольно длительный процесс. Ротанкси должен был послать
запрос в Вул и получить ответ еще до того, как Уолли поймал его. Быстро
работают!

- Что еще ты знаешь о Чиоксине, милорд? Кроме того, что он был левшой.
Ротанкси мрачно пожал плечами:

- Он был низеньким и толстым.

- Ба! Колдовские фокусы! - Ннанджи ничего не знал об искусстве
летописей.

- Ты так считаешь. Мастер? Тогда я хотел бы, чтобы ты в Кво посмотрел
на его статую!

- О! - Ннанджи замолчал.

Уолли вздрогнул от какого-то предчувствия.

- Кво? Почему Кво?

- Потому что он там жил.

- Чиоксин был оружейником ложи! - зло сказал Тиваникси.

Колдун чопорно кивнул головой:

- Да, он был им. Но в те дни, милорд, ложа находилась в Кво. Она была
переведена в Каср только несколько веков спустя.

Уолли верил ему - какой смысл лгать? Но новость была оглушающей.
Выходит, первая строка загадки была разгадана неверно. Брата первого - как
только он понял, что это значит, - Ннанджи и четвертая клятва, - он не
сомневался в правильности решения. От другого ум - он был уверен, что речь
идет о Катанджи. Все становилось ясным в свое время.

Но вот когда Тиваникси сказал ему, что конец загадки означает
необходимость оставить меч в Касре, он не почувствовал внутреннего
удовлетворения. Он ощутил беспокойство. А не ошибался ли Тиваникси?

Загадка все еще оставалась неразрешенной.

Меч вернешь, как выйдет срок.

Выйдет срок?

Лорд Шонсу еще не вернул меча. Тайна осталась. Вернуть кому? Куда?
Богине? В Кво?

Неизбежен ход событий.

¶Глава 3§

- Достал! - объявил Шестой.

- Не было! - закричал Ннанджи.

- Я не видел, - сказал судья. Второй судья поколебался и подтвердил:

- Не было касания! Продолжайте. Большой двор ложи голубел предутренними
тенями. Голые ветки темнели на серебристом небе. Только звон двух рапир
разносился по нему в этот час да еще тяжелое дыхание фехтующих. Никого
вокруг, кроме тех, кто непосредственно приглашен на это состязание.

Уолли уже в третий раз наблюдал экзамен на продвижение своего
подопечного. Первые два дались ему легко, теперь же он испытывал некоторые
затруднения. Тиваникси выполнил приказ и пригласил хороших Шестых
проэкзаменовать Ннанджи.

Но Уолли ничего не мог сказать о судьях. Будучи вассалом кандидата,
Тиваникси чувствовал свою зависимость и весьма осторожно выбрал судей.
Может, он ничего им и не говорил, достаточно было лишь намека, а может, он
нашел таких людей, которым и намеки-то были не нужны. Он встретил Уолли в
дверях, свежий и элегантно одетый, несмотря на ранний час, представил своих
четырех Шестых - двоих судей и двоих для фехтования. Клеймовщик и портной
тоже были подняты с постелей. Он салютовал Ннанджи как старшему. Потом
предложил начать с сутр, сославшись на недостаточность света, прекрасно